Марина Серова - Смех сквозь слезы Страница 24

— Что делать? — поинтересовался Костя.

— Искать, — уверенно сказала я. — Искать негодяя, Костя.

— Мне не нужен нашатырь, — донесся до нас раздраженный голос Плашкиной из салона «Форда». — Я уже чувствую себя вполне прилично, Дима.

Она приняла сидячее положение, и первый, кого увидела, был Жемчужный.

— В чем дело, Костя? — недовольно бросила она. — Ты почему не на спектакле?

Меня слегка позабавило, что Ирина Юрьевна отчитывает моего друга, как нашкодившего первоклассника.

— Я же после антракта выхожу, — оправдался он.

— Все равно нечего в костюме по улице разгуливать.

После этих слов Плашкина перевела взгляд на меня.

— А, это вы, — сказала она. — Мне искренне жаль, что вам пришлось стать невольной свидетельницей происшедшего. Но уже все в порядке.

— Вы уверены? — осведомилась я у Ирины Юрьевны.

— Абсолютно уверена. — Она вышла из машины и снова села в нее, но на этот раз на переднее сиденье. — Поехали, Дима.

Тот, ни слова не говоря, уселся за руль и повернул ключ зажигания. «Форд» мягко заурчал и спустя мгновение тронулся с места.

Меценатка укатила прочь от своего театра.

— Боюсь, она догадывается, кто в нее стрелял, — произнесла я мысли вслух.

— С чего такая уверенность? — Несмотря на внушение Плашкиной, Костя все еще топтался рядом в своем ковбойском прикиде.

— Мне так показалось по ее глазам.

— Глаза у нее были злые.

— То-то и оно. Кстати, когда антракт?

— Когда я заходил за кулисы, оставалось пятнадцать минут до конца первого действия.

— Тогда пошли. Время истекло, — резюмировала я.

Но не успели мы с Костей подняться на театральное крыльцо, как дверь отворилась, и мы нос к носу столкнулись с Натальей Майоровой.

— Наташа? — изумленно вскинула я вверх брови.

— Здравствуйте, Женя. — Она опустила глаза и хотела было прошмыгнуть мимо нас, но я взяла ее за руку.

— Постойте. Зачем вы приходили сюда?

— А что, это какой-нибудь секретный объект, куда не допускаются посторонние? — невежливо ответила она вопросом на вопрос.

— Мне просто интересно, — настойчиво произнесла я.

— Аркадий просил меня приехать.

— Зачем?

— Не знаю. — Похоже, она нервничала. — Глупость какая-то получилась. Он позвонил мне и просил приехать в театр. У него, мол, есть для меня важная новость. Я приехала, и он сказал мне, что договорился с юристами о слушании нашего дела по разводу на послезавтра. Просил быть меня в суде к одиннадцати.

— И для этого он вас звал?

— Вот и я удивляюсь. Мог бы сообщить и по телефону.

— Действительно странно. — Я внимательно следила за выражением лица Майоровой. Почему-то мне казалось, что она врет. — Вы не будете дожидаться конца спектакля?

— Нет. Я уже его видела, — ответила Наташа.

— Я имею в виду другое. Вы уже закончили все переговоры со своим мужем?

— С бывшим мужем, — уточнила она. — Да, закончила. И не только переговоры. У нас с Аркадием все закончилось. Вы позволите мне пройти?

— Конечно. — Я отошла в сторону, давая возможность Наталье спуститься с крыльца.

Она, не оборачиваясь, зашагала в сторону автобусной остановки.

— Что ты к ней прицепилась? — спросил Жемчужный. — Бедолага и так страдает.

— А вдруг она не такая уж бедолага, какой хочет казаться, — задумчиво ответила я.

— Ты и ее подозреваешь?

— Я теперь всех подозреваю. И тебя в том числе.

— Меня? А меня-то за что? — вытаращил глаза Костя.

— Что ты задергался? — улыбнулась я.

— Да ничего я не задергался, но ты тоже скажешь…

— Ладно, уймись. Я пошутила.

— Шутки шутками, — пробурчал он, открывая передо мной дверь, — а скажи лучше, Жень, что ты думаешь по поводу покушения на Плашкину?

— Я мыслю так: кому-то, как и нам с тобой, стало известно о том, что Дима завладел несколькими пленками из коллекции Ласточкина. Вот и развернулась охота на Плашкину.

— И кто бы это мог быть?

— Трудно сказать. Может, Велиханов, а может, он кому-то проговорился, или сама Плашкина сболтнула. Вариантов множество, как ни крути.

— Стало быть, Олю оставят в покое? — высказал предположение Костя.

— Сомневаюсь. Убийца не может быть на сто процентов уверен, у кого находится нужная ему пленка.

Мы поднялись на второй этаж.

— Это Майоров! — сказал Жемчужный. — Я все больше и больше убеждаюсь в этом. Это он воду мутит.

— Посмотрим. — Заметив за кулисами оживление, я поняла, что закончилось первое действие. — Знаешь что? Присмотри-ка за Олей, пока антракт. А я, пожалуй, не откладывая дела в долгий ящик, пообщаюсь с Аркадием Александровичем.

— Как скажешь, — пожал плечами Жемчужный. — Только имей в виду, без опозданий. Я выхожу в самом начале второго действия.

— Успею, — заверила его я, и мы разошлись.

Костя пошел за кулисы приглядывать за моей клиенткой, а я направилась по коридору к гримерке Аркадия Александровича.

Деликатно постучала.

— Войдите, — откликнулся он.

Я толкнула дверь и вошла внутрь. Майоров лежал на диване, заложив руки за голову. Костюм на нем был почти такой же, как и на Косте. Очень хотелось узнать, что же за спектакль они такой играют, но мысли мои были заняты более насущными проблемами. Тем паче, что Аркадий Александрович не дал мне даже слова вымолвить.

— Женечка! — воскликнул он и принял сидячее положение. — Располагайтесь.

При этом указал рукой на кресло.

— Спасибо, Аркадий Александрович, — ответила я и села.

— Вы простите меня, ради бога, Женя, что так получилось утром, — начал Майоров. — Я не хотел вас обидеть. Честное слово, клянусь вам. Просто настроение было мерзкое, и я немного сорвался. Такое бывает со мной. Крайне редко, к счастью, но бывает. Тысячу раз прошу извинения. А знаете что? — еще больше оживился он. — Я придумал, как мне загладить перед вами свою вину. Мы сегодня вместе поужинаем. Я угощаю.

— Аркадий Александрович, — с усмешкой произнесла я. — Вы не в моем вкусе.

Он раскатисто засмеялся.

— Вы не поняли меня, Женя. Говоря, что мы с вами поужинаем, я имел в виду ужин в хорошей компании.

— В какой еще компании? — насторожилась я.

— Вы, я, Оля и Жемчужный. Как вам? Нравится моя идея? — И прежде чем я успела что-либо сказать, Майоров добавил: — Тем более что я в долгу перед Олечкой. Мы хотели с ней вместе провести праздник 8 Марта, но увы, по воле обстоятельств, не смог. Как это ни прискорбно. Но мы можем посчитать, что вчерашний праздник просто перенесен на сегодня. Вот и все. И все будут довольны и счастливы. Повторяю, угощение за мой счет. Мило посидим, выпьем, потанцуем. У Оли дома. Так как?

— А зачем вам понадобился Жемчужный? — В ушах моих до сих пор звенели Костины слова, что Майоров ведет какую-то свою игру.

— Жемчужный мне без надобности, — ответил король сцены. — Я делаю это ради вас. Я же знаю, что он вам симпатичен, Женя, а кто-то должен стать четвертым в нашей компании на сегодняшний вечер, иначе вам станет скучно со мной и с Олей.

— Благодарю вас, Аркадий Александрович, — открыто улыбнулась я ему.

— Стало быть, вы согласны?

— Ну, разумеется.

— Значит, после спектакля мы все вчетвером едем к Оле. На том и порешим.

Майоров вытряхнул из пачки сигарету и сунул ее в рот.

— Хотите закурить? — предложил он мне.

— Не курю.

— Ах да, я и забыл.

Поразительно, как меняется этот человек. Его утреннее мрачное настроение исчезло, уступив место радушию.

— Вы позволите мне задать вам вопрос, Аркадий Александрович?

— Боже, сколько же у вас вопросов? — рассмеялся он.

— Что делать, работа такая.

— Раз так, задавайте. — Похоже, сейчас никто и ничто не могло сбить с него игривости.

— Недавно у входа в театр я встретила вашу супругу…

— Мою супругу? — удивленно перебил меня он. — Что она делала здесь, в театре?

Я была ошарашена его вопросом.

— Она сказала, что это вы просили ее приехать.

— Глупости. — Он выпустил дым и облокотился на спинку дивана. — С чего бы мне вдруг просить ее о приезде сюда?

— Так вы не просили?

— Конечно, нет. Зачем она приезжала?

— Теперь я уже и сама затрудняюсь ответить, — мрачно произнесла я.

Да, в самом деле, ситуация с женой Аркадия Александровича становилась все более интригующей. Случаен ли был сегодняшний визит в театр? Или на то имелась объективная причина, известная ей одной?

— Дело, собственно говоря, в том, Аркадий Александрович, что несколько минут назад стреляли в Плашкину Ирину Юрьевну.

— Что?! — Майоров вскочил с дивана. — В Ирину Юрьевну? Стреляли? Что… что вы хотите этим сказать?

— Только то, что сказала. В нее кто-то стрелял, но, слава богу, не попал, и Плашкина сейчас уже в полном порядке.