Марина Серова - Смех сквозь слезы Страница 23

— Ничего кровожадного не будет, Костя.

— Как? — изумился он. — Разве мы не будем пытать Диму?

— Слушай, — я не обратила внимания на его по-следнюю фразу. — Мне только сейчас пришла в голову одна нестыковка.

Жемчужный ничего не спросил, лишь выжидательно смотрел на меня.

— Дима не очень-то подходит под описание того человека, которого видели у дома Тимирбулатовой, и того, которого мельком видела я сама.

— Ерунда, — махнул рукой Костя. — Длинный плащ и сутулость создают очень обманчивое впечатление. А усы можно и наклеить.

— Ладно, разберемся, — я и впрямь решила сейчас не загружать голову лишними проблемами. — Поступим следующим образом, Костя. Я заманю Диму сюда к тебе в гримерку, и тут мы с ним и поговорим.

Во избежание лишних вопросов со стороны верного соратника я поспешно ретировалась за дверь.

Дима дремал на водительском месте. Я подошла, просунула руку в раскрытое окно и тронула его за плечо. Он мгновенно распахнул глаза.

— Чего надо? — не очень вежливо спросил он у меня.

— Ты Дима? — скучающим тоном поинтересовалась я.

— Ну?

— Ирина Юрьевна просила подняться тебя наверх.

Мордоворот зевнул во всю свою пасть и нехотя вылез из салона.

— Куда конкретно идти?

— Я провожу.

Мы вместе с ним дошли до гримерки Жемчужного, но у самой двери Дима замешкался.

— Че, сюда, што ль?

— Мне так сказали. — Я вновь изобразила на своем лице безразличие.

После этого подручный Плашкиной смело толкнул дверь и шагнул в гримерку. Не успела я ничего сказать и сообразить, как отчаянный ковбой Костя, видимо насмотревшись боевиков, вынырнул откуда — то сбоку и, размахнувшись стулом, направил удар в Димину голову. Что-то у него там не заладилось, и вместо головы он угодил мордовороту в плечо.

— Ни хрена себе, — только и сказал тот, разворачиваясь к противнику лицом с грозным выражением.

Рука Димы скользнула в карман брюк и уже вынырнула обратно с остро заточенным стилетом. Костя тут же отпрянул назад и принял боевую стойку.

В принципе, я могла бы понаблюдать ради интереса, чем закончится их схватка, но времени было очень мало.

Подскочив к Диме, я ударила его в болевую точку под лопаткой, и стилет тут же со звоном упал на пол из обмякшей руки. С еще более зверским выражением лица амбал развернулся ко мне для атаки, но я врезала ему ногой в грудь, и он, отлетев на пару шагов, плюхнулся точно в кресло, издав при этом крякающий звук. Я вынула на свет божий револьвер и наставила дуло Диме в лоб.

— Не дергайся, — строго сказала я ему. — Это не шутка, и ты в любой момент рискуешь расстаться с жизнью.

— Лихо ты его, — с завистью присвистнул Костя. — Я бы так не смог. Как это у тебя получилось?

— Сама не знаю, — я не сводила глаз с Димы.

Тот весь нахохлился, насупился и со злостью смотрел в черный зрачок пистолета.

— Значит, так, Димочка, — начала я. — Слушай меня внимательно и сразу вникай в суть происходящего. Два раза я повторять не буду. Мы не из органов и никакого отношения к ним не имеем. Но, если я захочу, мне ничего не стоит сдать тебя им. У меня имеются неопровержимые доказательства, что именно ты убил Федора Ласточкина. Настолько неопровержимые, что твоего признания в этом и не понадобится, — лукавила я. — Но я занимаюсь совсем другим делом в частном порядке. Для этого я хочу, чтобы ты рассказал мне все, как было. Усек?

Дима молчал.

— Не усек. Ну что ж, тем хуже для тебя, — печально произнесла я. — Давай, Кастет, иди звони куда следует.

Мой грозный вид с револьвером в руке, ковбойский вид моего друга и панибратское погоняло Кастет произвели-таки на Диму впечатление. Видимо, на спектаклях в театре он не бывал и потому не знал, что Костя — актер.

— Ладно, если гарантируете, что вы не менты, я готов колонуться, — сказал амбал.

Разговорить Диму оказалось проще, чем я думала.

— Мы не менты, — еще раз уверила его я.

Он кивнул и начал выдавать информацию.

— Короче, дело так обстояло. Этот подонок Ласточкин, этот козел вздумал наехать на Ирину Юрьевну. Пошантажировать ее. Ну, она и дала мне задание завалить отморозка. Я следил за ним. И вот, когда подвернулся удобный момент, я его грохнул.

— Этим? — я мотнула головой в сторону до сих пор валявшегося на полу стилета.

— Ага. Этим. Затем обшмонал труп и извлек пленки.

— Пленки? — переспросила я. — Их что, было несколько?

— Да, с десяток, наверное.

— И ты забрал их все?

— Конечно. Я ж не знал, какая из них какая.

На мгновение я замолчала, а затем задала следующий вопрос:

— А в результате среди этих пленок, которые ты забрал, была необходимая Ирине Юрьевне? Или ты этого не знаешь?

— Почему не знаю? Знаю, — Дима почесал свой основательно заросший щетиной подбородок. — Среди них была эта пленка.

Я чуть не схватилась за голову.

— Выходит, Ирина Юрьевна получила то, что хотела?

— Ну да, — подумав, ответил Дима.

Руки мои безвольно опустились вдоль тела. Сейчас у меня даже и мысли не было о том, что амбал, сидящий напротив меня, мог запросто воспользоваться ситуацией, пока мой револьвер смотрел в пол. Но он этого не сделал. Его мучило любопытство.

— А в чем проблема?

Я задала ему еще один вопрос, от которого зависело очень многое…

— Скажи-ка, Дима, а если бы Ирина Юрьевна решила убрать еще кого-то, она бы обратилась только к тебе?

— А к кому еще? — расплылся он в улыбке. — Я че-то не в понятках, ребята. Кого-то еще замочили? Так это, могу вас смело заверить, не Плашкина. Только я у нее выполняю такие задания. А если бы она и решила смеха ради нанять какого-нибудь киллерюгу, я бы все равно знал об этом. Че, я вижу, у вас, похоже, облом, да?

Облом — это было не то слово. Я снова оказалась в тупике. Причем в полном.

— А куда она дела остальные пленки? — спросила я.

— Без понятия. Может, выбросила.

Настроение мое упало на ноль. Жемчужный тоже стоял мрачнее тучи.

— Жень, — подал он голос. — Я пойду узнаю, что там с антрактом.

— Иди, Костя, иди, — произнесла я, а когда он вышел, снова обратилась к Диме: — Чем Ласточкин шантажировал Ирину Юрьевну?

— Этого я не могу сказать, — заперся он.

— Не шути со мной, Дима. — Я снова подняла ствол.

Он заколебался.

— Но ты никому?

— Могила, — уверила я.

— Иногда в перерывах между светской жизнью она любит позабавиться в какой-нибудь многочисленной оргии.

Удивиться услышанному я даже не успела. Еще не смолкло последнее Димино слово, как с улицы раздался выстрел. Холодный пот прошиб меня с головы до ног. Я быстро метнулась к окну и, распахнув его, чуть ли не по пояс высунулась наружу.

Увиденная мною картина и вовсе не лезла ни в какие рамки. По корпусу дорогостоящего «Форда», судорожно цепляясь за него руками, сползала Ирина Плашкина.

Спустя мгновение она упала на асфальт.

Глава 9

Дима, мгновенно оказавшийся рядом со мной, издал нечеловеческое рычание и устремился к выходу. Я бросилась следом, опустив револьвер в карман и на всякий случай держа на нем руку.

Ирина Юрьевна была жива. Пуля, выпущенная неизвестным убийцей, что называется, только напугала ее, даже не задев. Отделалась Плашкина всего лишь легким шоком.

Верный телохранитель подхватил Плашкину на руки и, распахнув дверцу, аккуратно положил ее на заднее сиденье «Форда».

— Надо срочно ехать в больницу, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Дима, казалось, обезумел. Он готов был рвать на себе волосы из-за того, что не уберег свою госпожу.

Услышав его слова, Плашкина открыла глаза и тихим голосом произнесла:

— Не надо, Дима. Меня ведь не ранили. Все в порядке, успокойся.

Я огляделась по сторонам. Ни одной подозрительной машины или личности в округе. Впрочем, это ни о чем не говорило. Того времени, которое мы с Димой потратили на спуск со второго этажа на улицу, более чем достаточно, чтобы убийца успел скрыться. Но интуиция подсказывала мне, что дело обстояло совсем не так. Выстрел в Ирину Юрьевну был произведен из окна здания театра «Крейзи». И убийца вовсе не думал никуда скрываться. Он и сейчас был там, в здании.

Я подняла глаза на окна. Да, знать бы еще, из какого именно стреляли. А лучше знать — кто.

С крыльца спустился Жемчужный и бегом приблизился к нам.

— Кого убили?

— Никого, — ответила я. — Только пытались.

— Что? Плашкину? — изумился он.

— Ее, — мрачно произнесла я.

— Тебя это, похоже, огорчает?

— Меня огорчает другое, Костя, — я немного отошла в сторону, чтобы нас не услышали. — Я все так же далека от разгадки. И от убийцы тоже. Развязка, казалось бы, уже забрезжила на горизонте, и тут вдруг такой облом, как правильно выразился Дима. Тупик, иначе говоря.