Наталья Андреева - Ангард! Страница 25

Белкин потянулся к пачке, руки у него подрагивали. Он даже не смог сразу высечь искру, несколько раз крутанул колесико, прежде чем появился язычок пламени.

Нервы? Алексей ни на минуту не забывал, что перед ним артист. Хороший или плохой, но чему-то же учили его, прежде чем дать диплом? Вон какой монолог выдал о деньгах! Заслушаешься!

Белкин жадно затянулся сигаретой и прикрыл глаза. Веки у него были тяжелые, набрякшие. Алексей внимательно следил, как меняется выражение его лица. Артист! Белкин открыл глаза. Взгляд цвета ультрамарина резанул по лицам допрашивающих его мужчин. Алексей невольно отшатнулся. Артист!

– Насчет зависти, – напомнил он. – Вы сказали, что Рощин стал завидовать Воловому. Поясните, пожалуйста.

– Что? Да. Завидовать. Ведь кто бы мог подумать! Кто бы мог подумать, что нас соберет именно Рощин? Тогда, двадцать лет назад, мы дали клятву. Кто, мол, окажется в беде, может рассчитывать на помощь мушкетеров. Ведь это Рощин пообещал – я помогу другу. Но никто помощи не попросил. А он…

Артист замолчал и глубоко затянулся сигаретой. Алексей подался вперед:

– Он что? Рощин попросил помощи?

– Не совсем так. Он обратился к Воловому под благовидным предлогом: надо, мол, помочь Роме.

– Самарину?

– Да. Самарину. Рощин считал, что Ромке Самарину откровенно не повезло. Мы, мол, богатые, знаменитые… – при этих словах Белкин насмешливо улыбнулся. – А Ромка шабашит. Несколько лет назад он, как бы это сказать… Стал вести довольно-таки странный образ жизни.

– Поясните.

– Был период, когда мы вообще не общались. Даже не перезванивались. Лет семь. Была эта история. Со свадьбой. Когда он не пришел на бракосочетание. Я его понимаю: сам не одну бабу бросил. Но чтобы так откровенно, у ЗАГСа! Подозреваю, что это из-за Марго.

– Из-за Маргариты Лепаш?

– Ну да. Первая любовь. Она же последняя. Из-за нее он и бросал своих невест у алтаря.

– Невест? – удивился Барышев. – Их что, было несколько?

Белкин рассмеялся:

– Странно, да? Я же говорю, он ненормальный! Так вот. Мы долго не виделись. Потом я узнал, что он продал квартиру в Химках и купил дом. Километрах в шестидесяти от Кольцевой. В какой-то деревеньке. И стал жить там постоянно. Один. Заработает денег за лето – и на зиму запирается там. А народу в деревне почти нет. Летом – да. Жизнь кипит. Но летом Самарин там не живет, мотается по области со своей бригадой. А осенью все в Москву – он в деревню. Я, мол, люблю одиночество. Кроме него, зимует восьмидесятилетняя бабка да многодетная семья, переселенцы. Так те скотину держат, кур, кроликов. Самарин с ними не общается. Я был у него пару раз, – словно оправдываясь, сказал Белкин.

– Что ж. Каждый живет, как он хочет, – пожал плечами Алексей. – Не наказуемо.

– Возможно. Но Рома – тяжелый человек. Если бы вы знали его столько лет, сколько я… Понимает его только Петька Воловой…

– Вы хотите сказать понимал, – напомнил Алексей.

И тут Белкин снова весь затрясся. Потянул из пачки еще одну сигарету. Нервно стал высекать искру. Алексей ждал продолжения рассказа.

– Рощин позвонил Петьке и предложил собраться, – хрипло сказал Белкин. – Идея была простая: надо помочь другу. Женька предложил Воловому спонсировать съемки фильма.

Дело в том, что Самарин пишет. Он пишет довольно-таки странные книги. Спросом это не пользуется. Рощин сказал, что все дело в рекламе. Снимем кино, и книга, по которой написан сценарий, разойдется большим тиражом. А дальше все пойдет, как по маслу. Раскрутку он, Евгений Рощин, берет на себя. Мол, не впервой. И Воловой согласился. При условии, что это будет дело всех четверых.

– То есть вы должны были играть главную роль?

– Именно, – нехотя сказал Белкин.

– А деньги с проката? Деньги кому?

– Петька был деловым человеком. Подарков не делал, но и обдирать лучших друзей не стал. Взял свой процент, оговорил в контракте гонорар и процент Самарина. Отдельно взялся оплатить услуги Рощина. И мои. Словом, все четверо были в доле.

– И чем все закончилось?

– Вы сами видите. Продюсер и режиссер почили в бозе, – с неприятной усмешкой сказал Валерий Белкин.

– Их убили, – напомнил Барышев. – Причем одновременно.

– Я не убивал! – вновь встрепенулся Белкин. – Зачем мне это было нужно?! Зачем?! Я не был должен ему денег! Не был!

– Кому? Воловому?

– Да!

– А кто был должен?

– Самарин!

– Он брал в долг? Много?

– Он проигрался. В казино. Пьяный он ничего не соображает. Способен на любую авантюру. Мрачный человек. Отчаянный. И еще. Он тормозил работу над фильмом. Не мог написать сценарий. А Воловой нажал. Он хотел результата. Петька Вол был деловым человеком. Они крупно поговорили и…

– Ну хорошо, – сказал Алексей. – Мотив понятен: деньги. Мы знаем, что Волового сбила машина Самарина, за рулем сидел человек, похожий на Самарина. А где в это время были вы, Белкин?

– То есть?

– У вас есть алиби?

– Ну разумеется!

– Где же вы были?

И тут Белкин замолчал. Надолго. Во время паузы он что-то напряженно обдумывал. Потом сказал:

– Я был дома.

– Ошибаетесь. Ваша сожительница говорит, что вы уехали в обед. На ее машине. В два часа дня вас видели у дома Евгения Рощина. Вы зашли в подъезд. Кстати, где вы оставили машину?

– На платной стоянке, – выдавил из себя Белкин.

– А почему не во дворе? Вас как частого гостя Рощина пропускали беспрепятственно.

– Оттуда выезжать неудобно. Я зашел к Рощину буквально на пару минут.

– А вышли от него через два часа.

– Кто это сказал?

– Ваша поклонница. Некая Лена.

– Дура! – в сердцах воскликнул Белкин.

– Ну-ну, не надо так. Кстати, где ваш портсигар?

– Мой по…

Белкин запнулся. Глаза у него стали стеклянные. Потом артист беспомощно зашарил руками по карманам, словно хотел найти там потерянный портсигар.

– Господи, неужели же я его…

– Именно! – энергично кивнул Барышев. – И ваша сожительница говорит, когда уходили, портсигар был при вас.

– Не называйте ее так, – поморщился Белкин. – Маня, Маня… Мне надо было быть внимательнее к тебе.

– Итак? Как развивались события? Не забывайте, у нас есть показания свидетелей. Мы знаем, что в два часа к Рощину пришли вы, а через полчаса туда же приехал Самарин. В квартире Рощина вы были вместе?

– Да, – оживленно сказал Белкин. – Самарин позвонил Петьке Воловому и сказал, что подъедет через полчаса, чтобы вернуть долг. Но я точно знаю, что денег у него не было! Откуда? Сезон еще не начался! Он, напротив, протратился.

– Вы слышали разговор?

– Да. Ну не то чтобы я подслушивал. Суть уловил.

– Что в это время делали вы?

– Ничего. Мы с Женькой говорили о фильме. Сказали Роме, что надо поторопиться. Давай, мол, сценарий. А он – вот приеду от Волового и разберемся. Потом он ушел.

– А вы?

– Я тоже… ушел.

– Как же вы вновь оказались у Рощина? Никто не видел, как вы входили. Или у вас был ключ от черного хода?

– Не было у меня никакого ключа! – закричал Белкин.

– Тогда как же вы вошли? – напряженно спросил Серега Барышев.

– О черт! Черт! Как же я вошел? Как?

– Это вы у нас спрашиваете?

– Рощин меня впустил.

– Значит, вы ушли, когда Рощин был жив, пришли, когда был жив. Получается, что вы его и убили, Белкин!

– Это Самарин! Самарин!

– Как? У нас есть показания свидетелей. В том числе и ваши. Самарин ушел, когда Рощин был жив. Потом вернулся. Зашел в дом буквально на пять минут. Есть показания охранника. Он физически не мог за эти пять минут затеять ссору с Рощиным и убить его. Учитывая мастерство Рощина-фехтовальщика, – отчеканил Алексей.

Белкин обхватил голову руками:

– Я не понимаю, как это случилось? Как? Бессмыслица! Нелепость!

– Кто убил Евгения Рощина?

– Мне надо подумать.

– На вашем свитере обнаружен бурый след, похожий на кровь. Характерная полоса. С изнаночной стороны. Будто бы вытерли клинок.

– Чего-о?! – искренне удивился Белкин.

– Экспертиза покажет, чья это кровь. Свитер мы изъяли. Но думаю, что тут без вариантов. Это кровь Евгения Рощина.

– Мне надо подумать, – повторил актер.

– Что ж, думайте, – сказал Барышев. – А мы поедем свидетельские показания собирать. Пока еще у вас есть возможность для чистосердечного признания. Думайте до завтра.

– До завтра?! Значит, я останусь здесь?!

– А вы куда хотели? К Мане под бочок? Еще ночку здесь переночуете, потом следователь вами займется. Пойдет к прокурору, возьмет постановление выбрать меру пресечения, на момент пока ведется следствие – содержание под стражей. Вы все-таки человека убили…

– Я не убивал! Не убивал!

– Ваше алиби? Белкин!

– Да идите вы…

– Все понятно. Только Рощина больше нет. Каменной стены, которая вас всю жизнь прикрывала. Из запоев вытаскивала. Кстати, почему он так с вами носился? В чем секрет?

– Это наше с ним дело.

– Как же вам пришло в голову убить его? Случайность? Напились, затеяли ссору, в горячке схватились за оружие? – попытался подсказать Серега.