Наталья Андреева - Ангард! Страница 26

– А за это что, меньше дадут? – задумчиво спросил Белкин.

– Это вам следователь расскажет. А пока отправляйтесь обратно в камеру. Я сейчас вызову сопровождающего.

Белкин нехотя поднялся и с сожалением посмотрел на пачку сигарет. Вид у него был убитый. Алексей же никак не мог понять причину его ссоры с Евгением Рощиным. А ведь надо бы докопаться!

– Момент! – остановил он артиста. – Белкин, снимите-ка свитер.

– Я не совсем понял…

– Вы чего-то боитесь?

Артист пожал плечами и снял свитер. Это был другой свитер, но тоже в сине-голубых тонах и купленный в том же дорогом магазине.

Под ним – жемчужного оттенка рубашка с грязными воротом и обшлагами.

– Рубашку тоже снимите, – попросил Алексей. Барышев, кажется, понял. Потому что внимательно следил за манипуляциями артиста.

Тот с усмешкой, нарочито медленно расстегнул пуговицы и снял рубашку. Мол, любуйтесь, если хотите. Несмотря на обилие вредных привычек, выглядел Валерий Белкин достойно. И поддерживал хорошую физическую форму. Профессия обязывала. Был он невысок ростом, но сложен пропорционально, кость узкая, мускулатура небольшая, но рабочая.

– По-прежнему заходите в зал для фехтования? – поинтересовался Алексей.

– Захожу. Это что, наказуемо?

– И как успехи?

– Я не за медали фехтую. Для себя. Мне и в лучшие годы было за Женькой Рощиным не угнаться. Шпага – это так. Для форсу. Бабам хочу нравиться.

– Руки покажите, – попросил Алексей.

Артист посмотрел на него с откровенным недоумением. И вытянул руки вперед. Алексей внимательно осмотрел их, от кистей до предплечий, и переглянулся с Серегой:

– Ничего.

– А что вы хотели увидеть? – спросил Белкин.

Барышев даже поднялся со стула и обошел артиста со спины.

– И здесь ничего, – сказал с удивлением. – Ни царапины! Как же так?

– Я, кажется, понял! – рассмеялся Белкин. – Рощин успел его зацепить! Иначе это был бы не Рощин. Ай да Жека! Все бои выигрывал, а главный в своей жизни проиграл! Может, мне снять штаны? Или на слово поверите?

– Одевайтесь, – вздохнул Алексей.

Белкин не спеша стал застегивать пуговицы на рубашке. И тут Леонидов спросил:

– Валерий, а почему вы вдруг сбрили усики?

Ему показалось, что этот простой вопрос привел артиста в смятение. Руки его задрожали сильнее. Тем не менее Белкин ответил спокойно:

– Роль, которую я должен был играть в фильме Евгения Рощина, для меня не характерна. Я артист другого амплуа. Но иначе Воловой отказывался дать денег. Мы экспериментировали с внешностью. Пытались найти образ. Собственно, поэтому я и приехал к Жене.

– А-а-а… – разочарованно протянул Алексей.

Неужели ошибка? Во всем виноват только он: привык усложнять. А оказалось, что все так просто! Проще не бывает!

– Туше, – сказал он Барышеву, когда Белкина увели. – Ты его добил. Завтра Белкин во всем признается.

– С твоей помощью добил. Но как ты объяснишь, что на нем ни царапины?

– А никак, – пожал плечами Алексей.

– И твоя идея с усиками оказалась пустышкой. Это просто новая роль.

– Откуда ты знаешь, что это была за идея? – сердито спросил Алексей.

– Теперь это уже не имеет значения. Ну, и куда? К Лепаш?

– Да, к королеве Марго. И все-таки я не верю, что Белкин мог заколоть Рощина. Ну не верю!

– Против фактов, Леша, не попрешь. Не привидение же его закололо?

– Посмотрим, – усмехнулся Алексей. – Запомни, с этой женщиной я буду беседовать наедине. Ты не лезь.

– Бабник.

Глава шестая

Обоюдная атака

Они ехали к Маргарите Лепаш. Алексей не был уверен, что эта женщина будет до конца с ним откровенна. В том, что касается отношений в любовном треугольнике Рощин – Марго – Самарин. Но она не может не знать, как обстояли дела со съемками фильма. И здесь ей нет нужды лукавить. Алексей хотел знать, правду ли сказал Белкин насчет Самарина. Будто бы он тормозил процесс. Начальника службы безопасности Петр Воловой в этот проект не посвящал. О том, что осваивает амплуа продюсера – ни слова! Видимо, это было личное. Не посвящает же хозяин фирмы своих сотрудников в то, что покупает новую машину или квартиру. Где и с кем он проводит отпуск. Вот и Воловой не счел нужным рассказывать кому-нибудь о том, что решил помочь своим друзьям. Даже Настя не знала. Но это-то как раз не удивительно! Воловой очень трепетно относился к своей жене. Должно быть, хотел сделать ей сюрприз: пригласить на премьеру фильма, где в титрах будет фигурировать его фамилия. И сказать: «Вот видишь, милая, я еще и меценат!»

Настя Воловая обожала такие сюрпризы. Новой норковой шубкой или бриллиантовыми серьгами ее было не удивить, а вот фильмом о любви… Почему-то Алексей был уверен, что фильм, спонсированный Петром Воловым, о любви. Не боевик, не комедия. Но решил на всякий случай уточнить. Что за странные книги писал Роман Самарин? В чем именно их странность?

– О чем задумался? – сердито спросил Серега. – По сторонам не смотришь! Тебя только что опасно подрезали!

– О кино. Я думаю о кино.

– А я думаю, может, мы напрасно не сняли с Белкина штаны? Почему ты уверен, что Рощин попал своему противнику именно в руку?

– Потому что он этого хотел. Не убить, а покуражиться. Лишить противника возможности продолжать поединок. Более того, я уверен, что Рощин зацепил клинком именно правую руку, в которой была шпага. Если только его противник не левша.

– Но ведь будут результаты экспертизы. Когда-нибудь, – тяжело вздохнул Серега.

– Можно на них построить обвинение, как думаешь?

– Я не следователь.

– Допустим, кровь на клинке Рощина принадлежит Белкину. Так он скажет, что раньше дрались! Случайно, мол, поцарапался. Да все, что угодно! И хорошего адвоката наймет. Нет, Сережа, здесь нужны веские доказательства. Вот показания Лены – это да! И мотив. Почему Белкин заколол Рощина?

– А черт его знает!

– Мне надо съездить в дачный поселок под Истрой. Там должны помнить его вторую жену.

– Артиста?

– Да. Ту женщину, которой принадлежит дача.

– Как знаешь… Стой, Леха! Приехали.

Алексей притормозил у шлагбаума. И пожаловался:

– А наш парнишка уже сменился. Ну, что? Опять замок пойдешь ломать?

– Еще чего! – буркнул Барышев, вылезая из машины.

Несколько минут он разговаривал с охранником, показывал ему удостоверение. Потом шлагбаум поднялся. Алексей въехал в знакомый двор. Припарковавшись, заметил все ту же дворничиху в оранжевом жилете. Она сидела на лавочке-троне и лузгала семечки. Шелуху собирала в огромную жилистую ладонь. Судя по выражению лица, ей было откровенно скучно. Увидев ее, Барышев радостно сказал:

– Ну вот и отправная точка! Сейчас узнаю, где находится ЖЭК!

Женщина тоже оживилась и аккуратно вытряхнула шелуху в стоящую рядом урну. Вытерла руку о подол и стала ждать.

– Действуй, – кивнул Алексей. – Я думаю, мой разговор с Маргаритой Лепаш будет долгим. Где встретимся?

– Здесь. У машины. Мне тоже придется побегать.

– Удачи!

– И тебе.

Они разошлись. Барышев направился ко второму подъезду, возле которого сидела дворничиха, Алексей – к третьему, где жила Маргарита Лепаш. И в который раз подумал: «Хорошо устроился Евгений Рощин! Любовница в соседнем подъезде! Может, потому он и не женился на Маргарите Лепаш? Эта женщина всегда была рядом, всегда под рукой, всегда доступна, всегда готова принять. А других добиваться надо, бегать за ними. Рощин по натуре боец. Ценил трофеи, добытые в бою, а подарками судьбы пренебрегал. Вот и доигрался!»

Третий подъезд, второй этаж, дверь налево… Алексей позвонил и прислушался. Сдержит она слово или нет? За дверью раздались шаги. Вот это королевский поступок! Обещала принять и не сбежала. Не отступила.

– Женя, ты? – раздался из-за двери низкий голос Маргариты Лепаш.

«Неужели сошла с ума?» – с сожалением подумал Алексей. И вкрадчиво произнес:

– Это Алексей Леонидов. Вчера вы сказали, что сможете со мной поговорить.

Дверь открылась. Маргарита Лепаш стояла на пороге в домашнем брючном костюме темно-зеленого цвета, ладно облегающем фигуру. Сама выкройки делает, сама шьет. И дома распустехой не ходит. Волосы аккуратно причесаны, на лице ее Алексей не обнаружил признаков безумия. Взгляд осмысленный, хотя и печальный. И еще он уловил тонкий запах духов. Женщина, которая так следит за собой, не может быть помешанной.

Но что за странный вопрос: «Женя, ты?».

– Проходите. – Маргарита Лепаш посторонилась.

– Куда прикажете? – шутливо спросил он.

– У нас очень маленькая кухня. А единственная комната просто огромная. Другие делают перепланировку, а я… Мне всегда было не до этого. В комнату проходите.

Алексей огляделся. Тот же просторный холл, высоченные потолки, стены, как в рыцарском замке. Способны выдержать любую осаду. Но такого блеска в отделке квартиры, как у Рощина, разумеется, нет. Маргарита Лепаш – женщина небогатая. Паркет старый, местами продавленный, обои самые простые, мебель отечественная, стандартный набор. В единственной же комнате, куда он прошел вслед за хозяйкой, было очень уютно. Комната и впрямь была огромная, в два окна. «А у Рощина холодно, пусто», – подумал Алексей. Здесь отовсюду веяло теплом. Маргарита Лепаш и, видимо, ее мама были редкими рукодельницами. На стенах, например, висели замечательные панно: ручная вышивка и аппликации из разноцветных кусочков ткани. Занавеси с фестонами, покрывало на диване тоже примечательное. И тона теплые, бежево-золотистые. Как дизайнеру хозяйке квартиры не было бы цены. Но она занималась моделированием и пошивом одежды. Алексей понял, что эта работа Маргариту Лепаш не обогатила. У окна стоял ее рабочий стол. На нем – швейная машинка в чехле, тут же лежали портновские ножницы, игольница. У другого окна Алексей увидел специальный стол для компьютера, на нем монитор, клавиатура, мощные колонки, встроенная полка для CD-дисков. Еще в комнате была ширма. Он уже начал догадываться, в чем тут дело. Нет, Маргарита Лепаш не сошла с ума. И беспокоиться о том, что теперь она наложит на себя руки, не стоит. Ей есть для кого жить. – Кофе хотите? – спросила хозяйка. – Растворимый? – еле заметно вздохнул он.