Последний день лета - Анна Князева Страница 25

Богданов вернулся на место и сел напротив.

– Генеральша вас шантажировала. Признайтесь, ведь это так?

– Нет! – воскликнула Милана и даже подскочила с дивана. – Не было такого! Нет, нет и нет!

– Учтите, после вас мы допросим Флеера, и, если он скажет что-то другое, вам несдобровать.

– Допрашивайте! Пожалуйста! Мне нет до этого дела! – Мало-помалу возбужденное состояние Миланы переходило в истерику.

– Теперь поговорим о другом. – Богданов поглядел на Ульяну, давая понять, что передает слово ей.

– Нам известно, что за день до гибели Гуровой вы взяли у горничной фартук, – заговорила она. – Вот его описание: белый, с кружевными бретелями и черно-красной тесьмой.

– За это есть уголовная статья? – с вызовом осведомилась Милана.

– Пока что нет, – сказал следователь. – Но убийство и фартук – звенья одной цепи. Позднее вас ознакомят с деталями. Сейчас просто отвечайте: забрали фартук?

– Да он валялся в мусорном пакете! Я и взяла.

– Зачем?

Стрельнув глазами в следователя, Милана кивнула на Ульяну:

– Ей расскажу.

– А мне что же? Не доверяете? – спросил Богданов.

– Дело в другом.

– Значит, мне удалиться? – Он покачал головой и, прежде чем выйти, предупредил: – Пока вы беседуете, я допрошу Флеера.

– Рассказывайте. – Ульяна устроилась поудобнее, настроившись на долгий разговор.

– Не знаю, как объяснить, – Милана говорила жеманясь, потом подняла глаза и спросила: – Знаете, что такое ролевые игры?

– Пардон? – Ульяна вскинула брови и уточнила: – Что-то связанное с историей?

– Нет. Я про секс.

– Ах вот оно что…

– Как женщина вы должны понять. Мужики ведь, они какие? Им быстро все приедается. Мой Десик не исключение. – Милана проказливо улыбнулась. – Такое иногда отчебучит. Однажды намеренно заблокировал лифт. Ему и делов-то всего, ширинку расстегнуть, и готово, а мне потом одевайся…

– Стоп! – осадила ее Ульяна. – Подробности вашей интимной жизни меня не интересуют. Давайте строго по делу.

– Так фартук – как раз про это.

– Ага, теперь поняла.

Изобразив на лице смущение, Милана тем не менее охотно рассказала о своих приключениях.

– Надела я фартук на себя. – Она изучающе глянула на Ульяну и уточнила: – На голое тело. Бретельки с крылышками как раз прошли по сосочкам…

– Я представляю, – Ульяне было и смешно, и неловко.

– Тихонько вошла в спальню, Десик в это время дремал, даже похрапывал. Я окликнула его…

– А он? – заинтересовалась Ульяна.

– Проснулся, вытаращился на меня да как заорет! А потом запустил подушкой.

– Странная реакция. Впрочем, со сна он и вправду мог испугаться. Что было дальше?

– Вскочил с постели, словно с цепи сорвался. Стащил с меня фартук и приказал его выбросить.

– И куда вы его выбросили?

– Никуда. Десик передумал и сказал, что выкинет сам.

– Ага… – прежде чем спросить, Ульяна ненадолго задумалась. – Сейчас я задам вопрос, и, возможно, он покажется странным.

– Чего уж там, задавайте.

– Я видела этот фартук, на нем по самому низу шла тесьма – черная с красными петухами. В тот момент, когда вы надели фартук, была ли тесьма на месте?

Милана услужливо закивала.

– Была! Я еще подумала, что она для белой ткани слишком яркая. Туда бы пошла с цветочками.

– Значит, была. – Ульяна опустила глаза, мысленно перебирая вопросы, которые подготовила. Из всех вспомнила один: – И все-таки, что вы делали на протяжении тех самых девятнадцати минут? Для меня совершенно очевидно, что до главного корпуса вы бы добрались гораздо быстрее, если только не шли приставным шагом.

– Что это значит? – поинтересовалась Милана.

– Так ходят невесты в церкви.

Милана хихикнула, и Ульяна вдруг разозлилась. С чего это вдруг она, тридцатичетырехлетняя зрелая женщина смущается и робеет перед этой бесстыдницей.

– Повторю вопрос: где вы были и что делали в эти девятнадцать минут?

– Шли по лесу к главному корпусу! – упрямо повторила Милана.

– Вы все равно об этом расскажете, – проговорила Ульяна. – Смотрите, чтобы не было поздно.

Глава 14

Черная лента

На вопрос: «Видели следователя?» – Руднева указала рукой на дверь:

– Только что уехал.

Ульяна вздохнула, и в ее вздохе прозвучало разочарование. Так вздыхают, когда не получают того, на что неизбежно рассчитывали.

Оглядевшись, она увидела на стойке деревянный ящик с выжженным домиком.

– Это здесь зачем?

– Я вызвала Германа прибить на стену полку. – Ольга Францевна переставила ящик на пол. – Простите, конечно же, ему здесь не место.

– Кирилл Сергеевич здесь?

– Он тоже отъехал.

– Как неудачно! Мне крайне нужно в Зареченск.

Руднева порылась в ящике и протянула ключи.

– Ваш брат уехал на служебной машине и предупредил, что в случае необходимости вы можете взять его личный автомобиль.

– Спасибо!

Забрав ключи, Ульяна заскочила в номер за сумкой и черканула записку, где сообщала, что вернется лишь вечером и необязательно к ужину. И значит, Надежде придется ужинать в одиночестве или в лучшем случае в компании с Миланой.

Уже на подъезде к Зареченску справа показался бетонный забор «Технопласта», он замыкал огромную территорию с десятками корпусов. В последнее время Ульяна редко бывала здесь, чаще – в юности или в детстве, когда приезжала сюда с отцом. Теперь, после его смерти, у нее появилось чувство отчужденности, как будто сама она не имела к заводу никакого отношения. Во многом поэтому, ну и, разумеется, из соображений служебной этики Ульяна переписала свою долю акций на Кирилла. И вот что удивительно, это помогло ей справиться с горечью потери отца.

Решив не ставить в известность брата и тем более Тягачева (особенно после его отказа), она позвонила жене Дюкова и сообщила, что подъезжает. Та пообещала оформить пропуск и встретить на проходной.

Все так и вышло – они встретились у турникета. Дюкова оказалась дородной молодой женщиной, весьма симпатичной, но по-местечковому старомодной.

– Вы – Ульяна Сергеевна? – Она протянула пропуск. – Меня зовут Вера. Идемте!

Они по очереди преодолели турникет и прошли по коридору до лифта.

Там, нажав на кнопку нужного этажа, Дюкова спросила:

– За какой период вас интересует отчетность?

– Июль девяносто седьмого года, – сказав это, Ульяна засомневалась: – Только не говорите, что документация за данный период сдана в архив. Я этого не переживу.

– Смотря что вам нужно.

– Документы о выделении средств на погребение усопших сотрудников.

– Думаю, что это найдем.

Выйдя из лифта, они остановились у двустворчатой металлической двери с табличкой «Архив».

Вера Дюкова сунула в скважину длинный сувальдный ключ и дважды его провернула.

– Хорошо, что сразу прихватила его с собой. – Она вошла в помещение, включила свет и повела рукой: – Проходите.

Как и во всех архивах, в которых была Ульяна, здесь пахло затхлостью, мышиным пометом и пылью.

– Крыс нет? – с опаской