Джеймс Чейз - "Ты только отыщи его…" Страница 26

Я оставался на месте, пока машина не выехала за ворота. Вилла была погружена во тьму. Выждав несколько минут, я решил, что могу спокойно ее обследовать. Подняв воротник, я обошел виллу кругом. Ни в одной из комнат света не было. Я отыскал одно незапертое окно на первом этаже, отворил его, вытащил припасенный фонарик и увидел небольшую роскошную кухню. Бесшумно опустившись на кафельный пол, я закрыл окно и тихонечко пошел из кухни по коридору в холл.

Витая лестница слева от меня вела наверх. Я поднялся и увидел четыре двери, выходившие на площадку.

Повернув ручку дальней двери справа, я толкнул ее и заглянул в комнату. Видимо, тут жила Майра. Кровать была покрыта кроваво-красным пледом, стены обшиты стеганым серым сатином. Серебристая мебель, пурпурный ковер.

Комнатка что надо.

Ничего интересного я тут не нашел. На туалетном столике лежала шкатулка с драгоценностями. При виде ее содержимого у большинства взломщиков слюнки бы потекли, меня же оно совершенно не тронуло, зато подсказало, что денег у хозяйки куры не клюют либо же у нее уйма поклонников, которые осыпают ее этими побрякушками.

И только добравшись до последней комнаты, которая, похоже, использовалась в качестве спальни для гостей, я нашел то, что, как мне смутно представлялось, можно было найти.

У стены я увидел два чемодана. Один лежал на боку, раскрытый. В нем были три моих выходных костюма, три бутылки виски моей любимой марки и мой серебряный портсигар. Какое-то мгновение я стоял, уставившись на чемодан: фонарик дрожал в руке. Затем я опустился на колени и открыл второй чемодан. Он тоже был набит вещами, украденными из моей квартиры: там было все, кроме камеры Хелен.

Не успел я еще как следует обдумать важность этого открытия, как снизу донесся звук, от которого я подскочил, как ужаленный. Подобный звук, вероятно, слышит охотник, который охотится в диких джунглях Африки за безобидной дичью: этот звук предупреждает его, что на арену прибыл слон-отшельник.

Тихая, погруженная во тьму вилла заходила ходуном, как будто началось землетрясение.

Сначала послышался страшный грохот: кто-то открыл входную дверь, и она стукнулась о стену.

Затем мужской голос прокричал:

— МАЙРА!

От этого крика я оцепенел, волосы на голове встали дыбом, а сердце замерло. Снова послышался грохот — это мужчина внизу захлопнул парадную дверь. II вдруг страшный, грубый голос заревел снова:

— МАЙРА!

Я узнал этот голос. Я слышал его по телефону. Карло!

Я бесшумно выскользнул из спальни. Свет в холле был включен. Я подошел к перилам и осторожно посмотрел вниз. Я никого не увидел, но теперь свет горел и в гостиной.

И тут этот хриплый голос запел.

Это был голос хулигана: немузыкальный, похабно-громкий и вульгарный. Песней здесь и не пахло: какой-то звериный рык, от которого меня бросило в пот.

Я ждал. Скотский вой продолжался. Пока Карло здесь, лучше не высовываться.

Вдруг наступила тишина, которая понравилась мне ничуть не больше, чем шум до этого.

Я оставался в тени, примерно в футе от перил, где меня нельзя было увидеть. И хорошо, поскольку я вдруг заметил фигуру человека, стоявшего в освещенном проеме гостиной.

Я отодвинулся подальше в тень. Это была та же самая широкоплечая фигура, которую я видел на вилле в Сорренто. Я был в этом уверен.

Последовала долгая, томительно-жуткая пауза. Карло стоял, склонив голову, и, казалось, прислушивался.

Я затаил дыхание и ждал, сердце бешено стучало в груди.

Он неторопливо прошел на середину холла. Потом остановился лицом к лестнице, широко расставив ноги и подбоченившись.

Свет от люстры над головой падал прямо на него. Он был в точности такой, каким его описал Френци: красивое животное с бычьей шеей и грубыми чертами лица. На нем были черная водолазка и черные брюки, заправленные в начищенные мексиканские сапожки. В мочке правого уха торчало золотое колечко. Он казался громадным и потным, как бык на корриде.

Он долго неотрывно смотрел туда, где стоял я. Я был уверен, что видеть меня он не может, но не смел двинуться, чтобы не привлечь к себе внимания.

И вдруг он как заорет:

— А ну-ка, живо спускайся, а то я сам тебя спущу!

Часть IX

I

Я стал спускаться.

А что мне еще оставалось? Если бы дошло до драки, на площадке негде было развернуться, да и выбраться из дома можно было, только спустившись по лестнице, а потом через парадную дверь или из окна первого этажа. Спускался я медленно.

Я не пигмей, но не обманывался на свой счет и знал, что против такого быка у меня почти никаких шансов. Судя по тому, как он переместился из гостиной к центру холла, я понял, что он быстр как молния.

Когда я дошел до середины лестницы, на меня упал свет от люстры в холле, и я остановился — вот он, мол, я, смотрите.

Карло расплылся в улыбке, показывая большие и ровные белые зубы.

— Привет, парень, — сказал он. — Только не думай, что это сюрприз. Я следовал за тобой по пятам от твоей хаты до этой. Спускайся. Я давно хочу потолковать с тобой.

Он отступил на четыре шага, чтобы не оказаться совсем рядом со мной. Я спустился, решив, что в случае чего попробую с ним справиться, но сам нападать не собирался — по крайней мере пока.

— Проходи вон туда и садись. — Он ткнул большим пальцем в сторону гостиной.

Я прошел и сел в удобное кресло лицом к двери. К тому времени я уже взял себя в руки. И гадал: что же он задумал? Полицию он вряд ли вызовет — стоит только показать им мои вещи наверху, как он окажется в гораздо худшей переделке, чем я.

Карло проследовал за мной в гостиную и уселся на подлокотник большого кожаного кресла, лицом ко мне. Он по-прежнему скалил зубы. На покрытой сильным загаром щеке резко белел зигзагообразный шрам.

— Видел свои шмотки? — сказал он, вытаскивая пачку американских сигарет. Он быстро выхватил одну, прилепил ее на толстую нижнюю губу и, чиркнув спичкой по ногтю большого пальца, прикурил. Ни дать ни взять кадр из голливудского фильма о гангстерах.

— Видел, — ответил я. — А куда ты дел камеру?

Он выпустил дым в мою сторону.

— Вопросы задавать буду я, парень, — сказал он. — А ты слушай и отвечай. Как ты вышел на эту хавиру?

— Одна девушка записала у себя на стене номер телефона. А узнать адрес — раз плюнуть, — сказал я.

— Хелен?

— Верно.

Он скривился.

— Паскуда. — Он наклонился вперед. — А чего от тебя сегодня надо было фараону?

Я вдруг перестал его бояться. Да пошел он к черту, сказал я себе, с какой стати я должен сидеть тут и отвечать на его вопросы?

— А чего б тебе не спросить у него? — сказал я.

— Я же тебя спрашиваю. — Улыбка сошла с его лица, глаза налились злобой. — Давай все как следует уясним. Ты ведь не хочешь, чтобы я тебя отделал, а? — Он положил руки на колени — смотри, дескать, — и сжал их в кулаки — огромные кулачищи, будто вырезанные из красного дерева, с крупными суставами. — Честно тебе скажу — люблю бить. А коль уж бью, так бью. Но в данный момент я хочу потолковать с тобой, так что не вынуждай меня бить. Ну, что сказал фараон?

Я собрался с духом.

— Иди спроси его.

Я и встать не успел, а он меня уже достал. Свалял же дурака, усевшись в такое низкое кресло. Сядь я на подлокотник, как он, мог бы получше приготовиться к его наскоку. Он так быстро метнулся ко мне, что делать было уже нечего. Левой он двинул мне в живот, я отразил этот удар, но он лишь маскировал удар с правой, которого я даже не заметил. Мелькнули в оскале белые зубы на загорелом лице, и тут же сокрушительный удар обрушился мне в челюсть. Комната взорвалась вспышкой ослепительно яркого света. Я смутно осознал, что падаю, после чего погрузился в мрачную пучину.

На поверхность я всплыл минут через пять-шесть и обнаружил, что лежу в кресле, челюсть у меня разламывается, а в голове стучит, как после наркоза.

Карло сидел рядом. Он колотил кулаком правой руки но ладони левой, как будто ему страшно хотелось вмазать мне еще разок.

Я попробовал сесть и посмотрел на него, стараясь взять его в фокус. Удар отшиб у меня всякую охоту выпендриваться.

— Ну, парень, только не говори, что я тебя не предупреждал. Итак, начнем по новой. Если я тебе еще раз врежу, останешься без челюсти. Что нужно было фараону?

Я провел кончиком языка по зубам — вроде ни один не шатается. Меня знобило, внутри нарастала ярость, подталкивавшая схватиться с этим головорезом и изувечить его. Разум, однако, меня удержал. Что с того, что я здоров и довольно крепок, я ведь прекрасно понимаю, когда я классом ниже… Взять его можно было только врасплох, причем с помощью какой-нибудь дубинки.

— Ему нужны были фамилии дружков Хелен, — хрипло ответил я — говорить оказалось трудно.