Джеймс Чейз - "Ты только отыщи его…" Страница 27

Карло почесал кончик носа.

— Зачем?

— Он ищет ее убийцу.

Я рассчитывал, что мое сообщение его ошарашит, ан нет. Он снова включил свою улыбку и перестал бить кулаком по ладони.

— Правда? Он считает, ее угрохали?

— Он в этом уверен.

— Ну-ну. — Он продолжал скалиться. — Вот не думал, что он такой шустрый. — Он закурил сигарету. — На, парень, закуривай. Видуха у тебя такая, что подымить не помешает.

Я взял сигарету и коробок спичек, который он бросил мне на колени, закурил и глубоко затянулся.

— А почему он так уверен, что ее угрохали? — спросил он.

— Потому что ты выдернул пленку из кинокамеры и украл всю запасную пленку. Это было очень глупо.

— Да? А по-моему, очень умно, корешок. А до тебя он еще не добрался?

Я невольно вздрогнул.

— О чем ты?

Карло заулыбался еще шире.

— Не придуривайся — сам знаешь, о чем. Ты влип. Господи, я ведь даже не поленился перевести стрелки ее часов — пусть фараоны считают, что ты был там, когда она сиганула, — и, поверь мне, парень, добраться до нее было очень трудно. Я чуть шею не сломал.

Я вытаращился на него.

— Значит, ты и впрямь убил ее?

Он покачал головой.

— Да нет. Выходит, что ты. Ты был там, когда она упала. Ты фрайер по имени Дуглас Шеррард. — Он подался вперед, ткнул в меня толстым пальцем и продолжал, подчеркивая каждое слово: — И это ты, дурашка, оставил ей записку с просьбой ждать на вершине утеса. А сам, поди, и позабыл о таком пустячке, а? Я нашел ее на столе, и теперь она у меня.

II

Казалось, подо мной разверзлась земля. Только сейчас, услышав его слова, я вспомнил о записке, которую оставил Хелен на вилле.

— Вот она, — продолжал Карло, похлопав себя по карману брюк. — Красотища-то какая! Записочка да часы — и тебе крышка, парень. У тебя никаких шансов.

Он был прав. Как только записка попадет к Карлотти, мне конец. Она вдруг предстала перед моим мысленным взором, как будто лежала сейчас передо мной. Хелен, написал я, если мы разминемся, жди меня на тропинке за калиткой. Эд.

Записку я написал на гербовой бумаге виллы и даже поставил время и дату. Шок при виде мертвой Хелен — вот почему я начисто позабыл о записке.

— А в твоих чемоданах в камере хранения фараоны найдут камеру и несколько пленок, — продолжал Карлотти. — А еще найдут письмо Хелен к тебе, которое решит дело, если возникнут сомнения. Она написала его перед тем, как сигануть.

С большим усилием я взял себя в руки. В худшей передряге я уже не мог оказаться, и именно поэтому я разозлился. Единственная возможность выкрутиться — это заполучить записку и уничтожить ее. Он сказал, что она при нем. Значит, надо застать его врасплох, вырубить и забрать записку.

— Она никогда мне не писала, — возразил я.

— Ну да, рассказывай. Это я ей присоветовал. Такое письмецо… В нем говорится, как она сняла виллу и как вы с ней собирались жить там под именем мистера и миссис Шеррард. Полный завал, парень. Ничего не поделаешь, ты у меня в мешке.

Уж больно он разболтался. Я был уверен, что он привирает и никакого письма нет. Впрочем, особого значения это не имело. Чтобы мне загреметь, достаточно и записки, которую я написал Хелен.

— О'кей, я у тебя в мешке. Ну и что дальше?

Он встал и заходил по комнате, стараясь не приближаться ко мне.

— Я давно уже ищу фрайера вроде тебя, — заговорил он. — Когда Хелен сказала мне, что хочет поиграть с тобой и кто ты такой, я сразу сообразил, что именно ты мне и нужен. У меня есть для тебя одна работенка — переправить через французскую границу одну посылочку. С тобой это будет верняк, ты запросто проскочишь. Ты такая птица, что у тебя даже вещи проверять не станут, а уж машину шмонать — тем более. Я уже много месяцев подкапливаю товар в ожидании такого случая.

— Какой еще товар? — спросил я, не спуская с него глаз.

— Это тебе знать необязательно. Твое дело — смотать в Ниццу. Заночуешь в одном отеле, а машину оставишь в гараже. Перед отъездом я спрячу в ней посылочку, а мой напарник в Ницце ночью ее заберет. И все кино.

— А если я этого не сделаю, моя записка окажется у Карлотти — так?

— Ты быстро соображаешь.

— Ну, предположим, я соглашусь, что дальше?

Он пожал плечами.

— Ты хорошо отдохнешь и вернешься. Затем, примерно через полгодика, тебе, вероятно, придется смотать в Ниццу еще разок. Газетчику ведь полагается ездить. Ты прямо как будто создан для этой работы. Вот почему я и выбрал тебя.

— Не знаю, не знаю, — сказал я. — А Хелен к этому выбору имела какое-то отношение?

— Ну еще бы, только она хотела играть по маленькой — содрать с тебя тысчонку зелененьких, но я ее отговорил. Убедил, что тебя гораздо выгодней использовать курьером.

До меня вдруг дошло, о чем идет речь.

— Значит, она была наркоманкой? — сказал я. — Вот почему ей нужны были деньги, и ей было наплевать, как она их получит, лишь бы были. А в этой посылке, которую я должен отвезти в Ниццу, наркотики?

— Неужто думаешь, там пудра, парень? — отвечал он, скалясь.

— И зелье ей поставлял ты?

— Верно, корешок. Я всегда готов помочь девушке, которая при деньгах.

— А чтобы мы поехали на виллу, ты придумал или она?

— Тебя это колышет?

— Значит, ты. Удобная вилла, подходящий утес, с которого можно упасть. Ты знал, что я не поддамся, пока не накинешь мне на шею удавку. Ты подстроил ловушку, сбросил ее с утеса, а меня подцепил на крючок.

Он засмеялся.

— Ну и воображение у тебя! Как бы там ни было, тебе никто не поверит, поверят мне.

— Она что, засняла тебя, пока вы были там вдвоем? Потому-то тебе так не терпелось избавиться от пленки?

— Ничего подобного, корешок. Пленка пусть тебя не волнует. С пленкой специально подстроено, чтобы полиция считала, будто это убийство. — Он снова закурил. — Перейдем к делу. Поедешь в Ниццу или я отправляю записку Карлотти?

— А что, у меня есть выбор?

Я не спеша оглядывал комнату, выискивая что-нибудь, что могло бы послужить мне оружием, но ничего такого не увидел. Голыми руками мне с ним не справиться — это я отлично понимал.

У двери стоял столик, на нем — большая ваза с гвоздиками, рядом с вазой — фотография в серебряной рамке. На ней Майра Сетти в белом купальном костюме возлежала в тени большого зонта. Фотография показалась мне смутно знакомой, но я взглянул на нее лишь мельком. Взгляд мой переместился на лежавшее рядом с фотографией массивное пресс-папье, которое, отметил я про себя, вполне может сослужить мне службу.

— Значит, сделаешь? — сказал он, наблюдая за мной.

— А куда я денусь?

— Молоток. — Он усмехнулся. — Я знал, что ты согласишься. Значит, так. В четверг оставь машину в гараже, а гараж не запирай. Ночью я спрячу в нее посылку. Выедешь в пятницу рано утром. Заночуй в Женеве, а в субботу кати в Ниццу. Подгадай так, чтобы пересечь границу в семь вечера. Они в это время думают об ужине и будут только рады пропустить тебя побыстрей. Остановишься в отеле «Солей д'ор» — это шикарное местечко на Английской набережной. Номер, пожалуй, не мешало бы забронировать заранее. Оставь машину в гараже отеля и забудь о ней. Все понял? Я сказал, что да.

— И не вздумай выкинуть какой-нибудь номер, парень. У меня в этом зелье завязано целое состояние, и я тебя из-под земли достану, если ты попытаешься вести двойную игру. — Он мрачно посмотрел на меня. — Помни, ты на крючке и будешь сидеть на нем всю жизнь.

— А вдруг Карлотти таки узнает, что я был на вилле, когда Хелен умерла?

— Пусть докажет, — сказал Карло. — А будет слишком напирать, я обеспечу тебе алиби. По части алиби я спец. Пока ты играешь со мной, можешь ни о чем не беспокоиться. Мы с тобой будем заниматься делом не один год. Потом можешь взять на себя и швейцарскую линию.

— Похоже, мне уготована новая карьера.

— А ты думал? — Он погасил окурок. — Ну, парень, у меня дела. Готовься выехать в пятницу. Лады?

Я встал.

— А куда мне деваться?

Он обходил меня, держась подальше и не спуская с меня глаз.

Я задержался у стола и посмотрел на фотографию в рамке.

— Подружка? — спросил я.

Он подошел чуть ближе, но все равно я бы еще до него не достал.

— Неважно, кто она… Канай, парень, у меня дела.

Я взял рамку в руки.

— Ничего девочка, аппетитная. Тоже наркоманка?

Оскалившись, он сделал шаг ко мне и выхватил у меня рамку, заняв таким образом свою правую руку. Левой я мигом смахнул со стола вазу с гвоздиками, правой схватил пресс-папье. Ваза попала Карло по коленям, и он, выругавшись, опустил глаза на долю секунды.

Я что было мочи врезал его сбоку по голове зажатым в руке пресс-папье. Он грохнулся на колени, глаза у него закатились. Я ударил его по макушке, и он распластался у моих ног.