Мария Жукова-Гладкова - Черное золото королей Страница 26

– Какую?

– Любую.

– Ты что, всех, что ли, снимала?! – завопил второй.

– Посмотрите – увидите, – уклончиво ответила я. Мне самой было бы очень интересно посмотреть микрофильм, отснятый неизвестным оператором. И кто был заказчиком?

Глава 16

К моему большому удивлению, парни вскоре ушли, не причинив вреда моему организму и не совершив никакого насилия, описание которого, по мнению одного знакомого следователя, у меня очень хорошо получается. Правда, они вдохновили меня на очередной роман, как, впрочем, и весь сегодняшний вечер. Напишу-ка я какой-нибудь «Адюльтер с питоном и депутатами»: Виолетта в пылу страсти душит всяких мерзавцев. Прототипов на образы мерзавцев сегодня вечером видела более чем достаточно. Но вот с Виолеттой, к сожалению (или счастью?), лично не познакомилась. Но ничего, у меня воображение хорошо работает, в крайнем случае из Интернета выужу информацию по питонам или схожу в обычную библиотеку.

Я собрала высыпанные на стол вещи в сумочку, отыскала визитку Саши-Матвея и принялась названивать по всем телефонам. С работы он, конечно, уже ушел, дома немолодой женский голос ответил, что так рано он не приходит (было начало первого), сотовый, про который журналист говорил, что он всегда включен, ответил автоматическим женским голосом. Номер вызываемого абонента был выключен или находился вне зоны обслуживания. Я подумала на второе. Саша-Матвей вполне мог вести какое-то журналистское расследование.

Я покинула кабинет, спустилась вниз, наткнулась на парня в таком же костюме, какой сегодня был на Косте, и поинтересовалась, не знает ли он, где найти Зайцева. Мне объяснили, где живет охрана. Я пошла в указанном направлении и обнаружила гудящий улей, состоявший из четырех молодых самцов, одним из которых был Костя.

При виде меня все четверо внезапно замолчали и стали рассматривать так, словно я вышла из летающей тарелки.

– Мальчики, что с вами? – поинтересовалась я самым обычным тоном.

– А вы мне книжку подпишете? – спросил один.

– И мне! – подключился второй.

– И мне, – сказал третий.

– Ольга Викторовна, а как вы успели в него нож воткнуть? – поинтересовался Костя, потом очухался и добавил: – Вы не беспокойтесь, мы с ребятами никому не скажем – ни ментам, ни хозяину. Жирный вообще был редкостной сволочью. Вы благое дело сделали. Всех этих депутатов резать надо, как свиней, включая нашего хозяина. Но просто интересно. Как вы ловко! Это когда вы из машины выходили, да? Здорово!

Я поперхнулась. Неужели Костя не верит в мою невиновность? Тогда кто вообще поверит?!

Нет, Сергей Сергеевич поверил. Но остальные-то…

Вспомнив старую добрую истину о том, что лучшая оборона – это нападение, я пошла в атаку. Для начала гневно высказала Косте претензии: как он посмел раскрыть тайну моего псевдонима? Я же, кажется, просила его по-хорошему, или он забыл?

– Ольга Викторовна, – опять заверещал парень, – но ведь все видели ваши книжки, их менты разобрали, а ведь ребята тоже хотят. Ребята никогда живую писательницу не видели!

Пацаны подключились дружным блеющим хором и извлекли из внутренних карманов пиджаков книги в розовых обложках (где они их тут взяли?) с приготовленными ручками и стали протягивать их мне, словно верующие, простирающие руки к какому-нибудь пророку. Я, правда, тоже сегодня одному предрекла кое-что в гробу…

В общем, книжки я подписала и попросила в качестве награды (и обещая подписать все свои шедевры) доставить меня каким-нибудь образом домой, причем желательно побыстрее. Парни тут же предложили Косте это сделать (как моему давнему знакомому), обещая его выгородить на тот случай, если шеф про него спросит, что маловероятно. У шефа сейчас других проблем хватает.

Мы распрощались с парнями, Костя провел меня к гаражу, где стояли машины шефа и охранников, усадил в личную «девятку» – и мы отбыли в направлении моего дома. Костя пересказал мне все, что знал о происходившем в особняке, пока меня допрашивали.

– А Хабибуллин – сволочь, – закончил свое выступление Костя. – Да даже если бы моя женщина и прирезала кого-нибудь, я бы лучше на себя вину взял, чем ее подставил. А он все сделал, чтобы на вас обвинение повесили. Я ведь слышал, что он ментам говорил и шефу. Шеф потом еще меня к себе вызвал и спрашивал, как дело было. Ну гад! И как вы с ним только связались, Ольга Викторовна?

Я тоже это не совсем понимала и хотела бы получить ответы кое на какие вопросы. Например, с какой целью меня сюда все-таки привез Камиль? Как козу отпущения? Или он очень хочет упрятать меня за решетку, причем каким угодно способом? Или я просто попалась под руку? В смысле его джип стоял рядом с «Мерседесом», кто-то мог свалить дело на него, и Камиль решил перевести стрелки на меня, чтобы самому остаться, как жена Цезаря? Или ведется какая-то хитрая игра, глубинный смысл которой мне не понять при всем желании? И кто были те два молодца, допрашивавшие меня в кабинете хозяина особняка? И чью «пуговицу» я подобрала в туалете? Голова шла кругом.

Когда мы подъехали к моему дому, я предложила Косте подняться, хотела угостить его кофе, а также презентовать один из своих шедевров для домашней библиотеки.

Открывая дверь, услышала, как надрывается телефон.

Оставив Костю в коридоре, бросилась в комнату и успела схватить трубку.

Услышала Лешкин вопль, от которого у меня чуть не лопнули барабанные перепонки:

– Где ты ходишь по полночи?! Я с ума схожу! Я думал, тебя убили!

«С чего это вдруг меня должны убить? И что это Лешенька обо мне так беспокоится? Не в его стиле волноваться о ком-то, кроме собственной священной персоны».

Но оказалось, что бывший беспокоился совсем не обо мне, а о себе – как и должно было быть. Ему требовалось, чтобы я срочно приехала к нему в больницу, а убитая я подобного сделать не могла при всем желании.

Из истошных воплей, перемежающихся трехэтажным матом, я поняла, что на Лешку только что было совершено очередное покушение. Милиция еще не прибыла на место, но разговаривать с ними он желал только в моем присутствии, и вообще ему нужно было мне кое-что сказать не по телефону.

Заканчивая разговор, он спросил уже нормальным тоном:

– Ты купила то, что я просил?

– Пока нет.

– Почему?! – опять завопил бывший. – Тебя ни о чем попросить нельзя! У всех бабы как бабы, а у меня…

– Я не у тебя, – напомнила я, а потом заметила, что необходимый Лешке товар в ближайшем к дому магазине не предлагают, как, впрочем, и в неближайшем тоже.

– Ладно, приезжай, – буркнул Лешка и отключил связь.

Я повесила трубку, вышла в коридор к Косте, который так и топтался у вешалки, решила, что бывший немного подождет (его ведь не убили, милиция на пути к больнице, личная охрана тоже, наверное, проснулась, так что не имеет особого значения, появлюсь я на час позже или раньше), пригласила Костю в комнату, мы с ним выпили кофе, перекусили (оба проголодались), а потом я спросила, не поработает ли мой бывший ученик еще немного в качестве извозчика, и объяснила суть дела.

Бывший ученик закатил глазки, потом уверенно заявил, что все, случившееся сегодня, – происки Хабибуллина. Я порадовалась, что теперь Зайцев уже не считает меня убийцей депутата, наоборот, прикидывает, когда Камиль успел воткнуть нож в Жирного.

Когда мы прибыли в больницу, там уже роились представители правоохранительных органов. К нашему с Костей величайшему удивлению, мы опять встретились с группой сотрудников, с которыми недавно расстались, в частности с Сергеем Сергеевичем, принявшим нас как родных.

– А сюда что пожаловали, гости дорогие? – спросил следователь.

Я честно ответила, что по вызову бывшего, которому я требуюсь в кризисных ситуациях, и в свою очередь поинтересовалась, почему Сергей Сергеевич сегодня ночью «обслуживает» все городские происшествия.

– Не повезло с дежурством. Так что все тяжкие сегодня мои.

– А тут-то что тяжкого? – встрял Костя. – Если мы правильно поняли, муж Ольги Викторовны не пострадал?

И Зайцев вопросительно посмотрел на меня. Я тоже была уверена, что с Лешкой все в порядке, иначе он первым делом обвинил бы меня в простреленной руке или ноге. Но Лешка не сказал ни про какой урон, кроме морального. Значит, в полном порядке, если не считать необходимость подлечиться у психиатра, которая, по-моему, назрела уже давно.

Я повторила Костин вопрос.

Сергей Сергеевич странно посмотрел на меня, потом на Костю, потом несколько удивленно уточнил:

– Неужели вам Багиров ничего не сказал?

– Он сказал, что на него покушались. А вообще орал на меня и матерился. Словно я во всем виновата.

– А как он медсестрой прикрылся, не сказал? – вдруг взревел Сергей Сергеевич. Да что это сегодня у всех с нервами?!

Следователь тем временем выдал все, что думает о моем бывшем. С его мнением я была согласна на все сто, если не двести процентов и, зная Лешеньку, не очень удивилась его действиям.