Алёна Белозерская - Один вечер в Амстердаме Страница 26

Сейчас Авилов начал беспокоиться, предполагая, что Ирма медленно вытесняет его из дела. Теперь вопросами безопасности занималась только она, она же отвечала за прием и отправку товара, что ранее было обязанностью Авилова. Ирме подчинялись команды охраны и «зачистки». И сам Войтович прислушивался к ее словам более, чем к мнению Авилова, с которым был знаком, в отличие от своей любовницы, в три раза дольше.

– Войтович и Зеф слишком тесно спелись, – проговорил Авилов, чувствуя, что язык его почти не слушается.

– Что? – Наумов близко наклонился к пьяному Авилову.

– Завтра узнаю, что они задумали, – сказал Авилов. – Павел что-то говорил о реорганизации. Я сам проведу реорганизацию в секторе.

Наумов прищурил глаза, обдумывая, пьяная ли это обида или Авилов в действительности решил изменить свое положение в группировке.

– Пока подождем, чем закончатся переговоры, – продолжил Авилов. – Если ничего не изменится, то возвращаемся к прежнему плану. Уберем Ирму, пока она не убрала нас.

– Войтовича не боишься?

– Станет слишком протестовать, – ответил Авилов, и Наумов понял, что он не шутит, – пойдет следом за своей красоткой. А то совсем расплавился Павлуша. Так дела не ведут. Баб нужно подальше держать от бизнеса, потому что они только мешают. Предупреди своего спеца, чтобы был готов. Я скажу, когда наступит подходящий момент.

Глава 15

Анри достал из кармана джинсов обручальное кольцо и надел его на положенное место.

– Какой хитрец! – засмеялся Гордеев. – Когда жена не видит, можно снять? Или ты проделываешь эти манипуляции, чтобы Маргарита не испугалась и не послала тебя к чертям?

– Когда женщины думают, что мужчина не женат, они становятся более сговорчивыми, – ответил Анри, подошел к зеркалу и поправил волосы. – А Маргарет… мне кажется, ей не важен тот факт, есть у меня жена или нет. Мы с ней просто симпатизируем друг другу. Дружим, так сказать.

– Если ей все равно, почему тогда кольцо прячешь? – никак не мог успокоиться Гордеев и продолжал задавать вопросы, пока Илин не прикрикнул на него.

– Это не твое дело, Антон, – сказал он, отвлекшись от чтения документов, и повернулся к Анри. – Оставил госпожу Брауэр в Амстердаме, а сам решил пошалить?

Гордеев от смеха уткнулся лбом в стол.

– Ну, Евгений Владимирович, ты превзошел все мои ожидания, – прохрипел он и тут же осекся под взглядом Анри, который был и серьезным, и злым одновременно. – Ладно тебе. Пошутили немного, больше не будем. Не обижайся.

– Я не обижаюсь, – ответил Анри, и на губах его снова заиграла легкая улыбка. – Предлагаю уйти из вашего офиса. Здесь на меня как-то по-особому смотрят, я даже смущаться начинаю.

– Нет, рано еще. – Илин постучал пальцами по папке и посмотрел на часы. – Сейчас придет Витя Кашин с отчетом, чем сегодня занимался Наумов, после этого мы будем свободны. А я вообще-то думал, что ты сегодня станешь присматривать за своим Зефом.

– За «моим»? – улыбнулся Анри. – Нет смысла. Все встречи, насколько я знаю, он уже провел и завтра улетает в Гамбург.

– Ты тоже улетаешь? – расстроился Гордеев.

Анри кивнул и сочувственно похлопал его по плечу.

– Поэтому сегодня я угощаю вас прощальным ужином.

– В «Европе», – в предвкушении потер руки Илин. – Никогда не имел чести обедать в их ресторане.

– Там хорошо готовят, – отозвался Гордеев. – Читал в Интернете, – пояснил он усмехнувшемуся на это замечание Илину. – Анри, а почему вы тянете с Зефом? У вас на руках столько информации на него, что можно арестовать в любой момент. А вы даете ему возможность ездить по миру, встречаться с партнерами. Очень странно.

Анри наклонился к Гордееву и понизил голос.

– Потому что Зеф – не главная цель. Нам нужен Генрих, в сравнении с которым Зеф – мелкий дилер из клуба.

– Генрих? – в удивлении округлил глаза Илин и близко подсел к мужчинам. – Ради одной персоны такая грандиозная слежка?

– Какая персона, такие и мероприятия, – пожал плечами Анри и нахмурился. – Генрих – самая крупная фигура на европейском наркорынке. Он стоит во главе «Аквилона».

– Ты уже упоминал это название, – задумчиво проговорил Илин.

– О! Это гениальная структура, которая контролирует всю цепочку наркобизнеса: начиная от производства, заканчивая транспортировкой и продажей. У нас есть все на эту организацию, кроме главного – Генриха и его базы.

– Что за база? – спросил Илин.

– Информация о том, кто из высшего эшелона сотрудничает с картелем.

– Как так? – возмутился Гордеев. – Из правительства?

– А еще из дипломатических кругов, полиции, таможен европейских стран и так далее, – дополнил Анри. – Я же говорю, что это огромная организация. В нее входят не только наркоторговцы, но и вполне примерные граждане, которые хоть в чем-то могут помочь картелю незаметно и безопасно осуществлять свой бизнес. Ты слышал о наркотиках, которые перевозят в цветах?

– Еще бы! – воскликнул Гордеев. – Наши недавно в Красногвардейском районе на одном цветочном складе изъяли сорок два килограмма кокаина. Наркотик был расфасован по брикетам, спрессован и спрятан в коробках с цветами.

– Фу, как пошло, – рассмеялся Анри. – Генрих эту схему двадцать лет назад вывел из обращения, потому что она оказалась неэффективной. Но он очень любит цветы и придумал другой способ доставки кокаина в Амстердам. В стеблях роз сверлили длинные дыры, обрабатывали изнутри какой-то химией, чтобы собаки запах не брали, и наполняли кокаином. Сколько таких партий он перевез из Колумбии в Европу, одному богу известно. Наши таможенники лишь несколько лет назад обнаружили, что коробки с розами весят не положенные двадцать семь килограмм, а намного больше. Только один раз получилось изъять такую партию. Но Генрих не повторяется. Если мы перехватываем какую-то часть товара, хитроумно замаскированную, то в таком виде она уже не транспортируется. И это не все. Люди Генриха провозили наркотики под видом стирального порошка, во фруктах, даже в животных. Сколько было наглых поставок, которые нам не довелось изъять! А ведь подобные операции осуществляются с помощью законопослушных граждан, устраивающих «окна» на границах, не проверяющих пришедший в порт груз. Таких у Генриха много.

– А у вас откуда такая информация? – тихо спросил Илин, словно боялся, что за дверьми кто-то стоит и подслушивает. – Внедрение? – ахнул он.

Анри опустил глаза, показывая, что Илин не ошибся.

– Было весьма сложно внедрить к ним своих агентов, да еще чтобы они попали в верхушку управления. – Анри прокашлялся и продолжил: – В «Аквилоне» все действия строго разделены. Одни занимаются материально-техническим обеспечением, другие – сбытом, третьи приемом. Личная команда Генриха проводит сбор информации, которая необходима картелю. Большинство даже не знакомы друг с другом, так как внутри соблюдается серьезная конспирация. Но у нас получилось. На протяжении трех лет агенты нидерландской полиции «работали» внутри организации. И вот наступил момент, когда мы были уверены, что Генрих у нас в руках. От одного из агентов пришло сообщение, что верхушка «Аквилона» проводит ежегодное собрание в загородной резиденции под Лимбургом. Виллу окружили, наши ребята целые сутки сидели в засаде, прежде чем войти внутрь. Что там произошло за несколько минут до атаки, неизвестно, однако из тридцати человек, которые присутствовали на собрании, в живых остались только семь. Остальных расстреляли в главной зале, внизу, прямо за обеденным столом. Мы тогда не поняли, что картель нам попросту «сдали». Подумали, что верхушка разошлась во взглядах, что ребята не смогли разделить управление и банально перестреляли друг друга. Нас не волновали причины, по которым они устроили ту кровавую бойню. Главным был результат. Это событие повлияло бы на командную структуру организации, подорвало многие операции, которые запланировал картель. Да что там! Мы уже праздновали победу, так как были уверены, что картель разгромлен. Кроме тех уродов, которых мы взяли на вилле «Лимана», наши агенты арестовали еще двадцать человек, входящих в «Аквилон», причем аресты были проведены одновременно в Великобритании, Германии, Эмиратах. Конечно, арестованные были не такого высокого ранга, как те, которых расстреляли на вилле, но тем не менее они могли дать информацию об организации, на которую работали. А сколько наркоты мы изъяли! Вы даже представить не можете. Если высыпать этот порошок над Амстердамом, то он укрыл бы его, словно снегом.

– Хороший подарок был бы наркоманам, – отвлеченно проговорил Гордеев и показал глазами, чтобы Анри продолжал.

– Это была крупная победа. Раненых под охраной отправили в госпиталь, глаз с них не спускали, так как предполагали, что один из них Генрих. Однако кто именно, не имели представления. У нас не было ни одной его фотографии, даже более-менее точного описания. Арестованные упорно молчали, не желая сдавать своего хозяина, а мы ждали, когда кто-нибудь, самый слабый, расколется. Никто даже не мог подумать, что операция была проведена не нами, а с нами. И Генриха среди тех, кого мы взяли, не было. Узнав о том, что в рядах «Аквилона» находятся агенты Интерпола, он разделил картель, милостиво сдав нам его часть. Причем отдал ту секцию, в которую были внедрены наши люди, и тем самым отсек всякий путь к себе. Неугодные, опрометчиво позволившие полиции войти внутрь организации, были отданы Интерполу в качестве трупов. Все было грамотно продумано: мы имели в руках мелких сошек, думая при этом, что один из них Генрих. А потом их начали убирать одного за другим. – Анри замолчал и с усталым видом посмотрел в окно. – Душно.