Поющая раковина Одиссея - Наталья Николаевна Александрова Страница 26

– Я славно выспался, но мне приснился очень странный сон. Будто я превратился в кабана… и не только я!

– Это не был сон! – ответил ему Одиссей. – Нам нужно скорее покинуть этот остров!

Они набрали смоквы и других безвредных плодов, наполнили бочонки свежей водой и покинули остров Цирцеи.

Прежде чем покинуть остров, Одиссей забрал заветную раковину вместе с заключенной в ней дочерью Посейдона…

На завтрак Марина пошла рано, чтобы никого не встретить в столовой, но там уже торчал тот самый тип в бабочке, но уже в другой. Эта была белая в синий горошек.

Все ясно, фишка у него такая. Только вот зачем он здесь? На пляж не ходит, в барах вечерами тоже не сидит, никак, в общем, не развлекается. Зачем тогда на курорт ездить…

Вошла та семейная пара, что держалась особняком, этот тип встрепенулся было, потом сел обратно за столик. Встретившись взглядом с Мариной, он порывался было что-то сказать, но она отвела глаза и ушла к стойке за кофе. А после завтрака, не заходя в номер, отправилась на набережную.

Спускаясь по крутой тропинке, она невольно замедлила шаг, поскольку услышала впереди подозрительные звуки – треск сучьев, тяжелое дыхание и приглушенные ругательства.

Тропинка шла зигзагами, так что сверху можно было увидеть, что делается за поворотом. Очень осторожно Марина взглянула вниз и увидела такую картину.

Двое здоровенных мужиков лупили третьего. Один держал его сзади за плечи, а второй с размаху заехал в челюсть. Затем первый отпустил его, и тот свалился на землю. Тогда двое амбалов начали пинать его ногами. Он только закрывался, не пытаясь сопротивляться.

Наконец, мужики устали от мордобоя или им просто надоело, потому что один что-то сказал упавшему, а второй напоследок пнул его ногой, и они ушли.

Марина выждала некоторое время и тоже решила спуститься, потому что другой дороги вниз не было. Когда она подошла к лежащему, тот шевельнулся, так что от неожиданности она скакнула в сторону, как испуганная антилопа. Спряталась за камнем и высунула голову, как черепаха из панциря.

Лежавший человек застонал и поднял голову, и тут Марина узнала в нем Феликса, того самого типа из охраны отеля. Сейчас на нем не было униформы, но рыжая щеточка усов и плотная, полноватая фигура… Да, это точно он. Нос его больше не провисал уныло, вместо носа была огромная сизо-лиловая картофелина.

Феликс попытался перевернуться и снова без сил упал на пыльную тропинку.

Марина помедлила. С одной стороны, если по-умному, то нужно идти вниз, не обращая внимания на Феликса.

Кто он ей? Да никто, тем более что это именно он разглядел у нее в сумочке драгоценный камень и навел на нее красавчика Марина и того урода, похожего на пирата, что напоил ее кофе с наркотиком. Если бы не он, никто бы и знать не знал, что она нашла камень.

Кроме ювелира, конечно, а он уж промолчал бы…

С другой стороны, если по-человечески, то нельзя бросать раненого без помощи, а по этой тропинке еще нескоро кто-то пойдет. Отдыхающие предпочитают дорогу поудобнее, хотя по ней к берегу идти дольше. Этак он еще помрет тут, на жаре.

И не то что Марине его так жалко, но приедет полиция, начнется следствие, все станут расспрашивать, кто где был, кто-нибудь обязательно вспомнит, что Марина ушла с завтрака раньше всех, этим отдыхающим ведь до всего есть дело. И так на нее косо смотрят, что одна… ладно, об этом после.

Марина подошла к Феликсу и тронула его за плечо.

– Эй, ты жив?

Он с трудом поднял голову и открыл совершенно мутные, бессмысленные глаза.

– Эй… – тихонько позвала Марина. – Ты меня слышишь? Как ты, может быть, вызвать скорую? Помощь позвать?

– Не надо никого звать… – незнакомым хриплым голосом заговорил Феликс, – не шуми…

Ясно, не хочет, чтобы узнали в гостинице. Что ж, ей тоже ни к чему лишнее внимание.

С трудом она оттащила Феликса с тропинки. Теперь их не видно было из-за большого камня. Марина попыталась его усадить, прислонив спиной к этому камню, но Феликс все время норовил упасть. Она побрызгала его водой из бутылки, что носила с собой, он вроде очухался, но глаза были по-прежнему мутные, пустые, ее он явно не узнавал. Может, это и к лучшему.

– Кто это тебя так? – спросила Марина.

– Они… это они… сказали, что это только начало… – он издал не то вздох, не то всхлип.

– Это из-за камней, которые пропали? – рискнула Марина. – Из-за тех алмазов?

Она ожидала, что в лучшем случае он сейчас опомнится и замкнется. А в худшем… Впрочем, что он может ей сделать в таком состоянии? Она просто уйдет, и все.

Но он ответил:

– Ну да, все из-за них. Она из окна вывалилась, не успела сообщить, куда она их спрятала, а что теперь делать?

– Да, влетел ты на большие деньги… – фальшиво посочувствовала Марина.

– Если бы только на деньги… – простонал он, – ты думаешь, эти камешки тут и остаются, у Донны, потому что я вообще человек маленький, что Донна сказала, то я и делаю. И денег за это получаю смех сказать сколько.

«Ой, сейчас я тебя пожалею! – разозлилась Марина. – Прямо расплачусь! Не лез бы в криминал, так сейчас и не валялся бы тут весь избитый!»

– Это все Донна, – продолжал Феликс, очевидно, в полусознании все тормоза у него отказали, – это она обо всем договорилась. Через нас передача камней происходит… происходила, потому что тут тихо, никто не интересуется.

– А кто эти двое амбалов?

– Они… они от этого, который за камнями приезжает. Завтра он прилетит, а что мы ему отдадим? Нету у нас камней, черт знает, куда она их дела!

– А ты-то чего боишься? Сам говоришь, что ты – человек маленький, на подхвате у Донны. Пускай она и беспокоится.

– Ты ее не знаешь. Это такая сволочь… пробы ставить негде… она всегда выкрутится, а меня подставит. Так что завтра он прилетает, и тогда мне кранты… – с этими словами Феликс бессильно опустил голову на грудь и затих.

Марина хотела было его растормошить, но потом решила, что в тени с ним ничего не случится, усадила его поудобнее, оставила бутылку воды и пошла вниз.

Турфирма была закрыта, на записке, прикрепленной к двери, приглашали зайти после обеда.

Марина вздохнула и решила прогуляться по набережной в надежде на то, что Феликс уже очухался и ушел с тропинки, уж очень не хотелось с ним еще раз встречаться. А может, его