Б. Седов - Отшельник Страница 27

- Ладно. Я вижу, что ты вроде человек городской, и хочу спросить, как ты здесь оказался? И что это вообще за хоромы? - Семен повел рукой вокруг себя.

- Ну вот, началось! - Знахарь хлопнул себя рукой по колену, - я же тебе сказал, что это невежливо - расспрашивать нас, кто мы да что.

- Слушай, Майкл, - Семен нахмурился, - тут такое дело… Не знаю, может быть, мне лучше было тихонько загнуться там, в кустах…

- Это почему же? - удивился Знахарь.

- Как раз потому, что я не знаю, к кому попал. Может быть, если я расскажу, откуда я, вы тут же свистнете ментов, и… Ну, дальше ясно.

- Ах, вот как… - Знахарь многозначительно покачал головой, - ментов… Интересно… Это так интересно, что нужно выпить еще пива. Кстати, почему ты не пьешь?

- А я вообще ничего не пью, - ответил Семен, - ни пива, ни водки, ни вина.

- Крепко, - одобрительно сказал Знахарь, - мне бы так… Кстати, Афанасий с Макаром тоже не пьют.

- Я уже заметил.

Тимур поставил на стол еще две бутылки пива, и Знахарь, наливая себе, сказал:

- Значит, не хочешь встречаться с ментами… Не беспокойся, не встретишься. В этом доме мои законы. Но если ты - урка поганый, то лучше бы тебе к ментам попасть, а не ко мне.

- Понятно.

Семен сжал губы и нахмурился.

Было видно, что он принимает какое-то очень важное решение.

Знахарь заметил это и не торопил собеседника.

В это время собаки навострили уши и повернули головы к двери.

Афанасий настороженно посмотрел в ту же сторону и сказал:

- Однако, посмотреть надо.

Он встал, взял прислоненный к стене карабин и, подойдя к двери, открыл ее. В доме стало слышно постукивание стационарного лодочного мотора, доносившееся с реки. Звук становился все ближе и, послушав еще некоторое время, Афанасий повернулся к Макару и сказал что-то на своем наречии. Макар кивнул, а Афанасий, посмотрев на Знахаря, сказал:

- Пошли встречать гостей.

Знахарь переглянулся с Тимуром, потом оба посмотрели на Семена, который обеспокоенно следил за передвижениями в гостиной, и Знахарь усмехнулся:

- Не нервничай. Тебя тут нет.

Тимур остался с Семеном, а Знахарь, Афанасий и Макар вышли на улицу.

К маленькому, но добротному причалу, сооруженному специально для тимуровского «Ништяка», приближался небольшой катерок, в котором сидели шестеро вооруженных автоматами солдат и молодой старлей.

Знахарь и оба остяка спокойно стояли на причале и ждали, когда катер ткнется носом в деревянный настил. Афанасий и Макар были при ружьях, и это было совершенно рядовым явлением в здешних местах, а «беретту», которая имелась в кармане Знахаря, никто не видел, так что внешне ситуация выглядела вполне нормальной.

Наконец катерок остановился, упершись в причал, и старлей, оглядев стоявших на нем людей, снял фуражку, вытер лоб и сказал Знахарю, как видно, признав в нем главного:

- Здоров, хозяин!

Знахарь усмехнулся и ответил в той же манере:

- Здоров, коль не шутишь!

Посмотрев на знахарский дом, стоявший за мощным бревенчатым частоколом, старлей восхищенно покачал головой и сказал:

- Вот, значит, какой домик… У нас про него разговоры ходят, а тут я и сам увидел. Хороший домик.

- Хороший, - согласился Знахарь, - что нужно?

- Да ничего особенного, - ответил старлей и внимательно посмотрел на Знахаря, - мы беглых ищем. Может, видел кого-нибудь?

Знахарь тоже пристально посмотрел на старлея и увидел, что тот, хоть и прикидывался простым и разговорчивым парнем, на самом деле был напряжен и подозрителен. Его глаза остро ощупывали стоявших на причале людей, а солдатики, молча сидевшие на банках, держали автоматы между колен, и Знахарь заметил, что у всех были сняты предохранители.

А это, пожалуй, серьезно, подумал он и, беззаботно засунув руки в карманы, ответил:

- Не-а, не видел. Мы - бедные дачники, и не интересуемся здешними новостями.

Один из солдат засмеялся, и старлей, повернувшись к нему, резко бросил:

- Рядовой Качура, отставить!

Качура перестал смеяться, но на его лице осталась саркастическая усмешка.

- А вы кого-нибудь видели? - теперь старлей обратился к шаманам.

Те отрицательно повертели головами, и Знахарь ответил за них:

- Это местные охотники, учат меня таежному умуразуму.

Достав сигареты, он закурил и, присев на корточки, протянул пачку старлею:

- Закуривай, брат!

Сказав это, Знахарь почувствовал, как его самого передернуло от этого фальшивого обращения. По знакам отличия было ясно, что «брат» служит во внутренних войсках и наверняка разыскивает именно Семена. И «братом» Знахарю этот старлей не мог быть ни при каких обстоятельствах. Даже если бы они одновременно предстали перед апостолом Петром.

Старлей после секундной паузы кивнул и взял сигарету.

- Отдай остальные солдатикам, - сказал Знахарь, и старлей, взяв пачку, передал ее назад.

- Так что там насчет беглых? - озабоченно спросил Знахарь, когда все дружно закурили, и над причалом поднялся такой дым, будто он загорелся, - понимаешь, я человек мирный, спрятался тут от цивилизации, наслаждаюсь природой, а ты говоришь - беглые… Это, значит, беглые уголовники, я правильно понимаю?

- Правильно, - сказал старлей.

- Вот видишь… А уголовники - они ведь грабители и убийцы. И теперь я не смогу спать спокойно. Так что мне делать?

- А ничего особенного, - спокойно ответил старлей, - живи как обычно, а если… У тебя связь какаянибудь есть?

- Есть.

- Хорошо. Если что - сразу сообщай.

- А куда сообщать-то?

- Куда сообщать… - старлей нахмурил лоб, - а сообщать вот куда.

Он достал из кармана ручку и блокнот.

Написав что-то на листке, он вырвал его и протянул Знахарю.

Знахарь взял листок и увидел шестизначный телефонный номер.

- Это наша дежурная часть, - пояснил старлей.

- Ваша - это, значит, армейская?

Старлей усмехнулся:

- Ага, армейская.

Знахарь сделал вид, что его осенило:

- А, понял! Это та самая зона, откуда злодеи убежали. Так?

- Так, - ответил старлей.

- А сколько их всего?

- Шестеро. И все опасные, как… - старлей поморщился, - в общем - опасные рецидивисты.

- Рецидивисты… Понимаю… - Знахарь сделал серьезное лицо, - понимаю.

- Ну, ты особенно не нервничай, - успокоил его старлей, - у тебя вон люди имеются, со стволами. Собачки есть?

- Есть.

- Тоже хорошо. Так что отдыхай спокойно. А если что - звони.

Старлей повернулся к сидевшему у мотора солдату и кивнул ему. Солдат встал и двинул ногой по стартеру, торчавшему из двигателя, как на мотоцикле. Мотор застучал, а старлей, снова повернувшись к Знахарю, сказал:

- Ну, будь здоров, дачник!

И усмехнувшись, добавил:

- Бедный…

Вернувшись в дом, Знахарь взглянул на Семена, который полулежал в кресле и выжидательно смотрел на вернувшихся, и сказал:

- По твою душу приезжали.

- Я понял, - ответил Семен.

- А раз понял, - и Знахарь сел на свое место, - тогда рассказывай.

Афанасий с Макаром тоже уселись к столу, и Семен, вздохнув, сказал:

- Что ж… Придется рассказывать. Раз ты меня не сдал, теперь я тебе должен.

- Ты мне ничего не должен, - неприятным голосом ответил Знахарь, - мне должники не нужны. Это может быть у вас, уголовников, принято на людей долги вешать, а я другой человек.

- Понятно… - Семен снова вздохнул, - только вот рассказ будет короткий.

- Пусть короткий, - согласился Знахарь и взялся за бутылку с пивом, - мы ведь тут не байками тешиться собрались, верно?

- Верно. В общем, дали мне пожизненное. Я уже приготовился сидеть в клетке, знаешь, как по телевизору показывают - чуть в дверь стукнули, сразу к стенке и крестом раскорячивайся. Ну, мне, пока я под следствием сидел, один старый зек рассказал, как себя вести, чтобы хоть как-то облегчить… Короче - все, думаю, жизнь кончилась. Пять суток везли куда-то, потом выгрузили, и все оказалось совсем не так, как я ожидал. Какой-то пионерский лагерь строгого режима. Ни тебе охраны, то есть - охрана, конечно, имеется, вышки, проволока, солдатики с пулеметами, все как положено, но в зоне - полная свобода. Зато везде видеокамеры, даже над каждым очком в сортире! И вообще… Все молчат, никто друг с другом не разговаривает, а начальник зоны этой, Штерн его фамилия…

При упоминании фамилии Штерна Афанасий заерзал, и Знахарь, посмотрев на него, спросил:

- Что там у тебя?

- У меня? - удивился Афанасий, - не знаю, иголка, что ли, в штаны попала, колет…

- А-а-а… - Знахарь повернулся к Семену, - и что начальник?

- Он меня вызвал и говорит: тебе пожизненное за счастье было бы, а теперь ты, говорит, мой раб, и твоя жизнь ничего не стоит. Ты, говорит, теперь как вещь, и единственная свобода, которая у тебя есть - это повеситься.

И Семен рассказал обо всем, что творится на этой «зоне», дойдя наконец и до истории со своим побегом: