Ирина Мельникова - Бесы Черного Городища Страница 27

Они поднялись с Иваном одновременно.

— Мы вам очень благодарны, Екатерина Савельевна, за прекрасный вечер! — Иван склонился к ручке хозяйки, затем к ручке Верочки. — Очень жаль расставаться, но мы вынуждены вас покинуть. Сами понимаете, служба! Нам еще предстоит написать кое-какие бумаги и отчитаться перед начальством за сегодняшний день.

Алексей последовал примеру приятеля и добавил уже от себя, что давно не бывал в столь теплой домашней обстановке и не чувствовал себя таким счастливым.

С последним заверением он явно переборщил и понял это в тот момент, когда Вера, порозовев от смущения, выдернула пальчики из его ладони и, повернувшись к матери, попросила:

— Маменька, велите послать приглашение господам сыщикам на наш музыкальный четверг. — Она присела в неуклюжем реверансе перед Алексеем и, еще более покраснев, произнесла смущенно:

— Мы будем искренне рады, если вы посетите нас, Алексей Дмитрич! — И требовательно прикрикнула на мать:

— Ну же! Немедленно запишите адреса господ полицейских.

— Непременно, непременно, сейчас запишу, — засуетилась Екатерина Савельевна и достала из крошечной, висевшей на локте сумочки столь же крошечную книжку. Похожая хранилась у матери Алексея в шкатулке с драгоценностями как самое дорогое воспоминание юности. Обычно такие книжечки служили дамам для бальных записей, в них вносили имена кавалеров, которым был обещан танец. По непонятной причине рука у Екатерины Савельевны дрогнула, и книжечка выскользнула из ее пальцев. Алексей подхватил ее у самого пола.

Но этой доли секунды ему хватило, чтобы заметить в верхней части золотой крышечки миниатюру с изображением головы греческого бога Диониса, а под ней — часики величиной с серебряный гривенник. Это было настоящее чудо, творение рук замечательного мастера. — Спасибо, — поблагодарила его хозяйка. Ее щеки порозовели, и она виновато улыбнулась. — Говорят, плохая примета, если выпустишь дорогой твоему сердцу подарок из рук. Но вы не позволили ему упасть, и я думаю, теперь ничего плохого не случится!

— Служба у нас такая, Екатерина Савельевна, ничего плохого не допускать! — вместо Алексея ответил Иван. — С тем и живем каждый день! — Он взял под козырек. — Приятного вам отдыха, господа!

— Нет, нет, подождите, — Екатерина Савельевна взяла в руки карандашик и мило улыбнулась гостям. — Нуте-с, извольте ваши адреса!

— А у нас один адрес: улица Тобольская, отделение сыскной полиции, — улыбнулся в ответ Алексей и тоже приложил ладонь к козырьку форменной фуражки.

Глава 9

Чудесная летняя ночь, словно гигантская птица, раскинула свои крылья над Североеланском. Вместе с облетевшим черемуховым цветом ушли из города холода и дожди, подутихли ветры, уступив место ласковому теплу, отчего все живое мигом пошло в рост, зазеленело, налилось соками. В такие ночи долго не хочется спать, тянет прогуляться, благо что легкий ветерок разгоняет комаров и мошку, надоедливую мелкую тварь, которая одна стоит доброй дюжины самых прожорливых комаров.

Хорошая погода и прекрасный ужин настраивают обычного человека, как правило, на лирический лад. Именно в такие минуты умиротворенного гражданина тянет помечтать о чем-то возвышенном и абсолютно нереальном, пофилософствовать или поразить мир какой-нибудь сногсшибательной идеей.

Но проза жизни не отпускала сыщиков даже в этот благостный для всей живой природы час. Сегодняшний день был чрезвычайно насыщен событиями, и они спешили закрепить их в памяти. Убийство неизвестной женщины и ее ребенка не давало им покоя. В этом преступлении было много неясных моментов, но мотив, кажется, определился. Вернее всего, кто-то сильно не хотел, чтобы ребенок появился на свет, и, когда это все-таки произошло, избавился не только от него, но и от матери.

Причем убийцей мог оказаться кто угодно. И ветреный прощелыга, и почтенный, поддетый бесом под ребро отец семейства, и пьяница-муж, и даже изрядно разгневанный родитель самой жертвы. На памяти Ивана было несколько случаев, когда отцы таким образом расправлялись с непутевыми дочерьми, стремясь избежать семейного позора.

С утра мельника поместили в арестантскую, в которой он находился по сей момент в компании мелких жуликов, пьянчуг и дебоширов. И друзья надеялись, что через сутки он в полной мере осознает, в какие жуткие условия попал, и попросится на допрос. Пока не было никаких оснований считать его убийцей.

Слишком трусоват и жаден был Петухов, но, с другой стороны, он мог убить по принуждению. Иван не сомневался, что за свою мельницу Петухов готов был заложить душу дьяволу.

И деньжата тоже изрядно любил. Такие личности, трусоватые, но жадные до финажек, маму родную укокошат, если почувствуют в том выгоду.

В принципе Алексей был полностью с Иваном согласен.

И все же тяжело вздохнул, не преминув заметить:

— Чует мое сердце, в деле с этой барышней не один человек завязан. А мельник лишь самый кончик веревочки, что из клубка торчит.

— Да уж, — вздохнул в ответ Иван, — тянем-потянем, вытянуть не можем!

— И все твой зловредный язык, Ванюша! Ну на кой ляд тебе вздумалось горевать по поводу того, что в губернии нет ни одной стоящей шайки? Как в воду глядел! Накаркал!

Иван удрученно хмыкнул, но ничего не ответил на это абсолютно справедливое замечание. Нет дурнее приметы, как сетовать на отсутствие работы. Тотчас ее столько навалится, что «мама» не успеешь вымолвить!

Огорченный собственной оплошностью, Иван некоторое время шел молча, затем вдруг громко икнул, тотчас остановился и посмотрел на небо.

— Что-то мне не по себе! Кажись, Михалыч костерит нас почем зря! Совсем, видно, озверел! Ждал, наверно, что появимся в управлении и доложимся, как прошел захват Ворона.

— Я думаю, следует это сделать. Скорее всего Федор Михайлович еще там. Особенно если Олябьев уже доложил о результатах вскрытия.

— Согласен, — вздохнул Иван, — второй час ночи. Самое время для работы. Только что мы ему скажем? Где прохлаждались? С какой целью? Все равно узнает, что у купца засиделись!

— Так и скажем: были у Полиндеева! Честно сказать, мне его новый управляющий определенно не понравился. Чувствуется, что чванлив, самоуверен, большого мнения о собственной персоне.

— Не говори, — поддержал его Иван. — Ярко выраженный охотник до богатых невест. Без особых хлопот женится на Дочери, а спать большей частью будет с маменькой. Заметил?

Купчиха едва ли не младше будущего зятя! А уж как она за ним глазами стрижет! Скорее всего у нее с этим Закоржевским давно все на мази или вот-вот сладится.

— Да, занятная семейка, — улыбнулся Алексей, — только сейчас в какой дом ни загляни, обязательно что-нибудь подобное обнаружишь. Падение нравов, так сказать! И Карп Лукич не исключение! Но его жену тоже можно понять, сама она еще молода и очень хороша собой, а муж — старик и, видно, не спешит одаривать ее своим вниманием. А тут вдруг появляется молодой красивый герой! Как бедной женщине не влюбиться? Ты заметил, как она ревнует Закоржевского к собственной дочери?

— И даже совсем этого не скрывает! — согласился Иван. — Чувствуется, влюблена как кошка. А он игрок, причем отменный! Актеришка, каких поискать! Видел, как он забавлялся, когда намеренно, напоказ изображал свое расположение к дочери и совсем не обращал внимания на мать? Нутром чую, надо к нему ближе присмотреться, да к Колупаеву наведаться, чтобы проверил по своим регистрам, не засветился ли этот джентльмен по каким-нибудь неблаговидным делишкам.

— Давай не будем делать преждевременных выводов и тратить время на Закоржевского. Мне этот тип тоже не понравился. Но он пока ни в чем плохом не замечен. Хочется ему пофлиртовать с мадам Полиндеевой — ради бога! Это его личное дело! Не стоит вмешиваться в семейные дрязги, пока нас не просят!

— Когда попросят, уже поздно будет! — скривился Иван и махнул рукой. — Да дьявол с ними, с купцами! Карп Лукич сам пролетел! Не надо было жениться на молоденькой, а то, смотришь, обрастет скоро рогами, как северный олень.

— Если уже не оброс!

Приятели рассмеялись и, миновав быстрым шагом стоянку извозчиков, вышли на Миллионную улицу. Несмотря на поздний час, небо все еще оставалось светлым, над горизонтом поднималась дебелая, как дочери Карпа Лукича, луна, и фонари по этой причине не зажигали. До Тобольской улицы оставалось два квартала. В саду Пожарного общества еще вовсю гремела музыка — посетители нового летнего ресторана не расходились до самого рассвета. Впритык к тротуару стояли несколько пролеток с опущенными верхами и дремлющими на сиденьях извозчиками, которые дожидались случайных пассажиров, в основном пьяненьких клиентов «Зеленого Рая», той самой недавно открытой ресторации.

Сыщики обошли коляски по мостовой, тщательно осмотрев их сзади. Уже не раз случалось, что подвыпивших завсегдатаев и любителей ночных кутежей грабили именно в экипажах.