Эстель Монбрен - Убийство в доме тетушки Леонии Страница 27

— Вы устали? — спросила Элоди своим звонким голосом в тот самый момент, когда раздались три нетерпеливых удара в дверь.

— Не отвечай, — инстинктивно приказала Жизель. — Пойдем к Альберу. Быстро…

Ее голос прозвучал так требовательно, что Элоди повиновалась, не задавая вопросов. Они вышли из жарко натопленной кухни и очутились в длинном коридоре, в конце которого оказалось несколько закрытых дверей. Элоди постучалась в последнюю, настойчиво повторяя:

— Альбер! Альбер!

Не получив никакого ответа, она повернула ручку двери, и та неожиданно легко открылась. В комнате молодого человека был самый настоящий бардак, дополненный стойким запахом теннисных туфель, а стены в равных пропорциях были залеплены постерами с рок-певцами и красотками в бикини в вызывающих позах. Постель смята и пуста, окно открыто — Альбер смылся.

— Ох, — только и могла сказать Элоди, хватая Жизель за руку. — Он сбежал!

Они обменялись растерянными взглядами, но у них не оказалось времени на раздумья, так как тут же послышался приглушенный, но прекрасно различимый характерный звук выстрела.

Обезумев, Элоди вырвала свою руку из цепких пальцев Жизель и с криками «Альбер! Альбер!» бросилась на улицу, несмотря на безуспешные попытки молодой женщины удержать ее.

Они одновременно выбежали во двор, где их ожидал трагикомический спектакль. Под аккомпанемент яростного лая Шани, который дергал свою цепь и выказывал все симптомы бешенства, диалог глухих завязался между Гийомом Вердайаном, стоявшим с поднятыми руками возле своего автомобиля, и рыжим молодым человеком с мертвенно-бледным от ярости лицом, державшим профессора под прицелом охотничьего ружья, выкрикивая, что уж во второй раз его не удастся застать врасплох.

— Второй раз? — в отчаянии пытался встрять профессор. — Второй раз? Что вы хотите этим сказать? Я вас ни разу в жизни не видел!

— Ах вы меня никогда не видели, — усмехнулся Альбер.

И, заметив появившихся на пороге Жизель и Элоди, испуганно крикнул:

— Лоди, иди-ка сюда!

Разрываясь между противоречивыми чувствами, устрашенная очевидной яростью своего брата, Элоди по очереди оглядела Жизель, Гийома Вердайана и Альбера и, не в силах уяснить происходящее, разразилась плачем.

— Лоди, не бойся, иди сюда, — повторил Альбер. И прорычал в адрес Жизель, указывая концом карабина на профессора Вердайана: — А вы сюда, рядом с ним.

Жизель легонько сжала плечо Элоди и подтолкнула ее вперед, сказав с ободряющей улыбкой:

— Делай, как говорит твой брат.

А сама встала рядом с профессором Вердайаном, который без обиняков сообщил ей, что они попали в лапы психа.

— Этот молодой человек сумасшедший! Буйнопомешанный, — бормотал он себе под нос.

— Я не думаю, — сказала Жизель вполголоса.

— Тогда как вы объясните…

— Хватит трепаться, — прервал их Альбер, успокоенный тем, что Элоди теперь в безопасности. — Я хочу знать, как вы меня нашли и что вам от меня нужно.

— Это все по моей вине, — поспешила объяснить Жизель. — Это из-за моей сумки…

— А! Так это из-за вашей сумки этот тип чуть не убил меня вчера вечером! — вскричал он, размахивая ружьем. — Что же там, в вашей сумке, — золотые слитки?

Означенный тип даже не пикнул. Жизель отрицательно покачала головой. Элоди заныла:

— Альбер…

— Как подумаю, что взял эту чертову сумку, чтобы угодить Эмильене, — неистовствовал молодой человек. — И к тому же хозяева этого не одобряют — у нас не камера хранения для посетителей.

— Так это ваша хозяйка объяснила нам, как вас найти, — вставила Жизель. — Она нарисовала нам план. Я могу вам показать, он в машине.

— Не двигайтесь! — заорал Альбер, указательный палец которого все еще покоился на спусковом крючке. — Лоди, пойди посмотри.

Девочка повиновалась, обошла машину и нашла на переднем сиденье бланк с шапкой «У Германтов», на котором был набросан приблизительный план окрестностей.

— Это правда, Альбер! — крикнула она и шепнула совсем тихо, обращаясь к Жизель: — Вы не бойтесь, на самом деле он совсем не злой.

— Я прошу прощения за то, что невольно стала причиной ваших неприятностей, — извинилась молодая женщина. — Но в этой сумке находятся бумаги, очень важные для моей работы, и вы единственный…

— Ну так сейчас ваши бумаги, верно, уже в Италии!

— В Италии? — повторили хором Жизель и профессор Вердайан.

Видя их крайнее и совершенно искреннее изумление, Альбер слегка опустил ствол и описал в деталях — уже во второй раз, но на этот раз сила была на его стороне — то, что, вероятнее всего, произошло с вышеупомянутой сумкой. По мере того как он говорил, было заметно, как успокаивается и обретает бодрость духа профессор Вердайан, тогда как Жизель, напротив, все больше и больше отчаивалась. Когда молодой человек закончил, она потеряла контроль над собой и разрыдалась, как Элоди несколькими минутами раньше. «Как из ведра, — прошептал ветер насмешливым голосом Ивонны. — Как из ведра».

— Смотри, что ты наделал, Альбер, — возмутилась Элоди.

Издали донесся шум подъезжавшей машины.

— Сматывайтесь! — внезапно решил молодой человек, опустив ружье. — И чтоб я вас больше не видел!

— Мы можем подать жалобу, — пробурчал профессор Вердайан достаточно громко, чтобы быть услышанным, как только почувствовал себя в безопасности за рулем.

— Подождите минутку, — попросила Элоди и стрелой метнулась в открытую дверь кухни, откуда вылетела через две секунды, сжимая в руках листок бумаги. И, протянув Жизель через опущенное стекло свой рисунок, она расплылась в удовлетворенной улыбке: — На память…

Соседям, приехавшим узнать, что стряслось, Альбер спокойно объяснил, что стрелял в воздух, чтобы разогнать стаю ворон. На их шутливые расспросы о том, что же привело сюда парижан, он только и отвечал: «Черт их принес!»

Шани одобрительно потявкал несколько раз, перед тем как залезть в свою конуру, вознагражденный трижды повторенной похвалой «хороший песик» и скупыми ласками своего хозяина, обычно мало склонного к подобному проявлению чувств.

В машине Жизель хранила молчание. Она едва ли заметила старенький фургон, с которым они разминулись на выезде, знак «стоп», который профессор проигнорировал, мотивчик, который он бессознательно и нервно напевал, не разжимая губ, изображая равнодушие преодолевшего все трудности стоика. Она не могла думать ни о чем, кроме утерянных, и на этот раз, видимо, безвозвратно, тетрадей… И о том, что это для нее значит. Поэтому она была застигнута врасплох, когда Гийом Вердайан внезапно притормозил, свернул на неасфальтированную дорогу, остановился посреди поля и без всяких околичностей заявил, прикуривая сигарету:

— Пришло время нам договориться, мадемуазель Дамбер.

Глава 19

Когда комиссар Фушру и инспектор Джемани вошли в жандармерию, сидевший за письменным столом аджюдан Бернар Турнадр что-то с бешеной скоростью строчил в блокноте, левым плечом придерживая телефонную трубку. Он поднял глаза и, заметив вошедших, с облегчением произнес:

— А вот и они.

И жестом подозвал Жан-Пьера Фушру.

— Лаборатория…

Голос в трубке официальным тоном резюмировал первые результаты вскрытия Аделины Бертран-Вердон. Смерть наступила вчера около одиннадцати часов вечера. Она была мгновенной, от сильного удара в правый висок, нанесенного человеком того же роста, что и жертва, или выше, гипсовым предметом. В организме жертвы были обнаружены следы большого количества снотворного, вероятнее всего хальсиона, вкупе с различными антидепрессантами и достаточно большой дозой алкоголя. Справа вдоль шеи и на левом запястье найдены следы шелушащейся кожи. Больше ничего интересного не найдено, кроме следов прерванной беременности и шва от аппендицитотомии двадцатилетней давности. Группа крови — первая отрицательная. Если нет других вопросов, то письменный отчет будет отправлен незамедлительно.

— Прекрасно, благодарю вас, — ответил комиссар Фушру, кладя трубку. И, повернувшись к аджюдану, добавил: — Предварительные заключения доктора Менадье подтвердились. Позвольте мне представить вам инспектора Джемани…

Словно не заметив удивления, на мгновение вспыхнувшего в глазах Бернара Турнадра, Лейла дружески протянула ему руку, в то время как ее начальник рассказывал о дальнейших действиях:

— Я попросил Жизель Дамбер прийти сюда в час дня. А так же профессора Вердайана для дачи показаний. Вы поможете нам составить протокол?

— Конечно, господин комиссар. Дюваль в вашем распоряжении. Он у нас самый одаренный по части машинописи. Как видите, оборудование у нас не самое современное, — усмехнулся аджюдан, не без раздражения взглянув на механическую пишущую машинку.