Глубокие воды - Патриция Хайсмит Страница 28

В понедельник Вик вернулся из типографии чуть раньше часа дня, чтобы успеть быстро пообедать и приехать в Баллинджер к половине третьего. Утро Мелинда провела не дома (вероятно, с Мэри или Эвелин, решил Вик): он звонил ей с десяти часов, чтобы напомнить о начале дознания в два тридцать). От обеда Мелинда отказалась и только перед самым выходом из дома выпила коктейль. Выехали они в два часа. Хотя она много спала, под глазами у нее залегли круги, а бледное лицо припухло – как и подобает той, кто оплакивает умершего любовника, подумал Вик. Он пробовал что-то спрашивать, заговаривал с ней, но она не отвечала.

Дознание проходило в кирпичном здании суда на главной площади Баллинджера. В зале стояли стулья и два письменных стола, за одним из которых сидел секретарь-стенографист. Коронером был некий Уолш, серьезный мужчина лет пятидесяти, седовласый, с прекрасной осанкой. Все пришли вовремя: Меллеры, Коуэны, Вик с Мелиндой и доктор Франклин. Доктор сидел, скрестив руки на груди. Сначала коронер изложил и подтвердил фактические обстоятельства дела, затем задал каждому вопрос, считают ли они, что смерть наступила по случайности.

– Да, – твердо ответил Фил Коуэн.

– Да, – сказала Эвелин.

– Полагаю, что да, – так же твердо, как Фил, проговорил Хорас.

– Полагаю, что да, – эхом отозвалась Мэри.

– Да, – сказал Вик.

Настала очередь Мелинды. Она смотрела в пол, потом обратила испуганный взгляд на коронера и произнесла:

– Не знаю.

Уолш внимательно посмотрел на нее:

– Считаете ли вы, что какие-либо обстоятельства или чьи-либо действия, помимо случайности, могли стать причиной смерти мистера де Лайла?

– Не знаю, – безучастно сказала Мелинда.

– Есть ли у вас основания полагать, что действия какого-либо лица могли повлечь за собой смерть мистера де Лайла? – спросил коронер.

– Я знаю, что он не нравился моему мужу, – опустив голову, сказала Мелинда.

Коронер Уолш наморщил лоб:

– Вы хотите сказать, что ваш муж поссорился с мистером де Лайлом?

Мелинда замялась.

Вик увидел, как Фил досадливо скривился и заерзал на стуле. Доктор Франклин глядел сурово и неодобрительно. У Эвелин Коуэн был такой вид, как будто она сейчас встанет, тряхнет Мелинду за плечи и скажет ей все, что о ней думает.

– Нет, они не ссорились, – сказала Мелинда. – Но я думаю, что моему мужу он не нравился из-за того, что нравился мне.

– Замечали ли вы, – терпеливо начал коронер Уолш, – что ваш муж предпринимал какие-либо действия против мистера де Лайла?

Мелинда снова замялась.

– Нет, – сказала она, с какой-то странной робостью потупившись, хотя произнесла «нет» очень уверенно, четким и ясным голосом.

Коронер обратился к доктору Франклину:

– Доктор, по вашему мнению, смерть мистера де Лайла наступила в результате случайных обстоятельств?

– У меня нет оснований думать иначе, – ответил доктор Франклин.

Вик знал, что доктор Франклин относится к нему с симпатией. Они стали добрыми знакомыми, когда родилась Трикси. У доктора Франклина не хватало времени поддерживать дружеские отношения, да и вообще он был человек не слишком компанейский, но, встречая Вика в городе, он всегда улыбался и останавливался перекинуться парой слов.

– Вы не заметили никаких следов на теле, которые свидетельствовали бы о физическом насилии, – утвердительным тоном произнес коронер.

В зале явственно ощущалось всеобщее неодобрение поведения Мелинды.

– На плечах были едва заметные красные пятна, – каким-то усталым голосом сказал доктор Франклин, – но они могли появиться, когда его вытаскивали из бассейна. Или когда мистер ван Аллен делал ему искусственное дыхание.

Коронер Уолш утвердительно кивнул:

– Я видел эти следы. Ваше мнение, очевидно, совпадает с моим. И насколько мне удалось установить, на голове отсутствуют кровоподтеки.

– Это так, – сказал доктор Франклин.

– А содержимое желудка? Не могло ли оно вызвать судорогу, есть ли, по вашему мнению, какие-либо указания на то, что это была судорога?

– Нет, думаю, не могло. В желудке находилось минимальное количество пищи – сэндвич, возможно съеденный на вечеринке. Ничего такого, что могло бы вызвать судорогу. Но причиной судороги может быть не только еда в желудке.

– Алкоголь? – спросил коронер.

– Не более четырех десятых промилле. То есть четыре десятых миллилитра на литр крови.

– Это не должно было вызвать никаких проблем, – сказал коронер.

– Конечно нет.

– Тем не менее вы полагаете, что смерть мистера де Лайла наступила в результате случайных обстоятельств?

– Да, – сказал доктор Франклин. – Я убежден в этом. Конкретная причина смерти – утопление.

– Умел ли мистер де Лайл плавать? – спросил коронер у присутствующих.

Сразу никто не ответил. Вик знал, что де Лайл плавал плохо. Хорас и Мелинда заговорили одновременно:

– Судя по тому, как он…

– Уж чтобы ко дну не пойти, он точно умел плавать! – Мелинда обрела дар речи, причем довольно громогласной.

– Мистер Меллер, – сказал коронер.

– Судя по тому, что я успел увидеть в бассейне, плавал он не очень хорошо, – осторожно сказал Хорас. – Не знаю, имеет ли это отношение к тому, что произошло, но он крепко держался за край бассейна, будто боялся отпустить его, и, как сказал мистер ван Аллен – и подтвердил мистер Коуэн, – мистер де Лайл говорил, что вода показалась ему холодноватой. – Хорас недобро покосился на Мелинду.

– Никто из вас не слышал криков? – продолжил коронер.

– Нет, – ответил хор голосов.

– Миссис ван Аллен? – обратился коронер к Мелинде.

Она теребила на коленях белые перчатки и в упор смотрела на коронера.

– Нет – но на кухне было шумно, мы бы все равно ничего не услышали.

– Не так уж и шумно, – недовольно возразил Фил. – Музыку мы выключили. Если бы кто-нибудь кричал, мы бы услышали.

Мелинда повернулась к Филу:

– Если человека внезапно уволокли под воду, никто не услышит, как он кричит!

– Мелинда! – в ужасе воскликнула Мэри Меллер.

То, что происходило в течение следующих нескольких секунд, Вик наблюдал с какой-то странной отрешенностью. Мелинда, привстав, выкрикивала коронеру то, что думает, и, глядя на ее насупленный профиль и сжатые кулаки, Вик восхищался ее храбростью и откровенностью – а он-то думал, что их в ней нет. Мэри Меллер нерешительно шагнула к Мелинде, но Хорас мягко вернул ее на место. Узкое красивое лицо Фила помрачнело. А доктор Франклин, скрестив руки на груди, продолжал смотреть на Мелинду ван Аллен с холодным презрением, возникшим из-за ее сумасбродных требований и претензий к его врачеванию после рождения Трикси.

Мелинда повторяла:

– Да, я считаю, что мой муж причастен к этому! Я считаю, что это сделал он!

На лице коронера Уолша сквозили раздражение и замешательство. Он как будто растерял слова.

– Есть ли у вас хоть какие-нибудь доказательства того, что вы утверждаете, миссис ван Аллен? – покраснев, осведомился он.

– Есть косвенные доказательства. Мой муж остался с ним в бассейне наедине. Плавает мой муж лучше, чем Чарли. К тому же у него