Анна Данилова - Когда меня не стало Страница 29

Белла встала, подошла к Цветковой и ударила ее наотмашь ладонью по щеке. Но та и не подумала обижаться или давать сдачи. Она ничего не понимала. Совершенно.

И вдруг Цветкова схватила Беллу за руку и потянула за собой.

В соседней маленькой, полутемной от темно-синих штор на окне комнате, в которой пахло чем-то неприятным, затхлым и кислым, стоял низкий карточный стол. На нем лежала большая спортивная сумка. Цветкова, подтянув Беллу к сумке, раскрыла ее, и Белла увидела деньги. Ворох денег.

– Что это? – спросила она.

– Он хотел их у меня взять, – округлив глаза и пугая Беллу своим видом, проговорила слезливо Цветкова и показала пальцем куда-то влево.

Белла заглянула через плечо Цветковой и увидела темное пятно на полу. Тогда она попросила Цветкову:

– Включи, пожалуйста, свет. – И та, как ни странно, сразу же включила настольную лампу.

Под узкой кроватью, прикрытой красным ватным одеялом без пододеяльника, лежал труп мужчины.

– Кто это? – спросила Белла, чувствуя, что близка к обмороку. Все поплыло перед ее глазами, а потом стало темно.

Она пришла в себя через несколько минут и поняла, что лежит на полу, почти рядом с мертвым мужчиной. Белла встала и, потирая ушибленную голову, повторила свой вопрос.

– Это он, – пожав плечами, ответила Цветкова.

– Это твои деньги?

– Это деньги.

– Я возьму их?

– Много денег…

Белла вышла из квартиры со спортивной сумкой через плечо. Она ничего не объясняла Цветковой, просто взяла сумку и, следя лишь за тем, чтобы эта сумасшедшая не ударила ее топором по голове (а именно так был убит мужчина. В прихожей Белла увидела большой окровавленный топор), спокойно вышла из квартиры. Она понимала, что скоро домой вернутся родители Цветковой. Они обнаружили бы деньги, которые наверняка принадлежали не так давно Гарику Парсамяну, и взяли бы их себе. Но они не имеют права на эти деньги. А Ире Цветковой и вовсе теперь не до них. Что касается убитого мужчины, это скорее всего тот самый уголовник, который и жил с их дочерью и, возможно, явился причиной того, что Ирина лишилась рассудка.

Белла прямо с улицы позвонила Савельеву.

– Это я, и мне необходимо встретиться с вами, – сказала она, – я должна извиниться… Ведь вы тоже не железный… Можете не считать меня Изабеллой, но все равно – давайте встретимся… У меня сегодня был тяжелый день…

– Да подожди ты… Не тараторь! – услышала она. – Ты куда делась-то? Мы тебя разыскиваем по всему городу. Гриша так вообще с ума сходит…

– Я как раз сейчас собиралась к нему…

– Она собиралась к нему… Да он давно уже дома и ждет тебя. Ты сейчас где?

– Не могу сказать. Давайте лучше встретимся побыстрей у Григория Александровича, и я расскажу вам много чего интересного, хорошо? Но только при условии, что вы не будете на меня кричать, я и так едва стою на ногах…

– Хорошо. Договорились. Главное, что ты жива и здорова. Все, до встречи.

Дверь ей открыла Зина. Увидев Беллу, она всплеснула руками и побежала в комнату с радостным возгласом: «Она вернулась!..»

Белла, оставив сумку в прихожей, прошла за Зиной в гостиную и, увидев лежащего на диване Григория Александровича, устало улыбнулась. Он тоже выглядел утомленным, но теперь, глядя на Беллу, просветленно улыбался:

– Белла, ты нас так напугала… Но я счастлив видеть тебя, ты даже представить себе не можешь как…

Зина молча удалилась.

– Почему вы здесь, а не в больнице?

– Решил, что тебя нельзя оставлять одну, вот и вернулся. Меня Зина привезла, договорилась, что завтра сюда приедет сестра и сделает перевязку. А ты-то где была? Мне звонил Савельев и наговорил такого… Ты что, сбежала от него?

– Потом расскажу, а сейчас просто нет сил… Я разговаривала с ним только что по телефону, он обещал подъехать сюда и выслушать меня. Вы не представляете себе, как много я узнала за этот день…

– Ты имеешь в виду поход в морг? Я уже отругал Савельева, объяснил ему, что ты и так на пределе, а тут еще он со своей шоковой терапией…

– Но его можно понять… Он хотел мне показать все эти трупы лишь для того, чтобы я испугалась и бросила расследование…

– Ну и чего он добился? Ты перестала искать убийцу своего Макса?

– Нет. Но я уже не такая, какая была до посещения морга. Мне действительно стало страшно. И я не знаю, как мне быть, как жить дальше… Ведь кто-то же звонит мне и мучает меня, а в вас стреляли… Это же не случайно… Им что-то надо от меня, скорее всего они не успокоятся, пока не убьют меня… Поэтому мне ничего другого не остается, как распутывать этот клубок… Но он весь в крови… Столько трупов… И сегодня еще один…

Но она не успела рассказать. Пришел Савельев.

За ужином, который приготовила Зина, после чего сразу же ушла, Белла рассказала Григорию Александровичу и Савельеву о своей встрече с Леной Овсянниковой и трупе, обнаруженном ею в квартире сошедшей с ума Ирины Цветковой.

– А почему же ты не сказала мне это сразу, когда позвонила? – возмутился Савельев. – Тебе что, трудно было?

– У вас телефоны прослушиваются, я уже ученая. Кроме того, поужинаете хотя бы… А труп, что с ним сделается?

– А если Цветкова спрячет его куда-нибудь или родители, вернувшись с работы, захотят от него избавиться и увезут от города, в посадки?

– Я же не профессионал… Вам, конечно, виднее… Хотите, позвоните своим людям и сообщите о трупе…

– Белла, ты разлагаешь мою дисциплину… – Савельев набросился на еду. – Но вы подумайте только: еще один труп. И все, обратите внимание, клиенты Лермана…

– Да это же наверняка тот самый уголовник, который надоумил Цветкову написать заявление на Гарика… Он не был клиентом Макса… – И вдруг она замерла, посмотрела на Савельева испуганным взглядом: – Послушайте, как же мне это раньше в голову не приходило: а что, если этот самый уголовник – БЫВШИЙ клиент Макса? Что, если он остался недоволен его работой и, как только вышел из тюрьмы, решил ему отомстить?

– Вполне может быть… Мы это проверим, – ответил Савельев с набитым ртом. Находясь за столом, он соображал довольно туго, поскольку все его органы чувств были обращены только на еду. – Ты мне вот что скажи, Изабелла, ты собираешься побывать в своей квартире или нет? По моим сведениям, это был необычный поджог. Человек, который взорвал вашу машину, точно таким же способом взорвал и квартиру с дачей. Мы сначала думали, что взрывы были произведены с помощью дистанционного управления, но потом выяснилось, что они произошли в результате точной установки времени на таймере взрывного устройства. Машину взорвали в 21.05, приблизительно в это же время вспыхнул пожар и в вашей квартире, соседи слышали звук, похожий на небольшой взрыв, и подумали еще, что взорвался телевизор… То есть мощность взрывчатки, установленной в квартире и, как потом выяснилось, на даче, была минимальной и должна была послужить началом пожара… Исходя из этого, у меня возникло несколько вопросов. Первый: как ты думаешь, Белла, почему убийца решил, что ты с Максом сядешь в машину или будешь находиться в ней именно в 21.05?

– Да уж, интересный вопрос, ничего не скажешь… Но я не знаю…

– Знаешь, ты все прекрасно знаешь… Ведь ты сама рассказывала о некоем Борисове, который должен был позвонить твоему мужу домой в половине десятого вечера, или я все это придумал?

– Да, ну конечно! Но ведь об этом никто не знал…

– Это ты так думаешь. Я уже прикинул кое-что. Смотрите, раз Борисов должен был позвонить Максу в половине десятого, а от ресторана до вашей квартиры езды максимум 20 минут, то вы должны были выйти из ресторана хотя бы в 20.50, то есть езда плюс-минус десять минут. В этом случае, начиная с 20.50 и кончая 21.10, вы должны были находиться в машине. Если предположить, что вы сядете в машину в 21 час – навряд ли это произошло бы позже, поскольку тогда Макс рисковал бы опоздать к звонку, – то все равно механизм взрывчатки сработал бы в нужный, я извиняюсь, момент… И вы бы в любом случае взлетели на воздух… Вот поэтому я и хотел бы узнать, может, действительно еще кто-нибудь из друзей Макса знал об этом звонке?

– Вы рассуждаете правильно, но мне ничего об этом не известно… Я даже не знаю, какие дела вообще могли быть у Макса с Борисовым. Я просто знаю, что они друзья, и все…

– Вот поэтому я и навел справки на Центральном телеграфе. Я поручил своим ребятам узнать, а был ли звонок, и оказалось, что в тот злополучный вечер в вашу квартиру НИКТО НЕ ЗВОНИЛ. Я понимаю, что вам, – он посмотрел на притихшего Григория Александровича с несколько виноватым выражением лица, – все это может показаться не таким уж важным, но моя работа как раз и заключается в анализе подобных мелочей…

– Борисов мог не позвонить по многим причинам…

– Правильно, но если бы ему хотелось просто пообщаться с твоим мужем, расспросить о здоровье и о погоде, он мог бы сделать это в любое время, согласись… Он мог бы позвонить ему как домой, так и на работу… Но Макс специально уходил из ресторана пораньше, чтобы поговорить с Борисовым… Возможно, что у того была припасена для Лермана какая-то важная информация…