Эвелин Энтони - Валентина Страница 29

Младший офицер вошел в кабинет через несколько минут, в течение которых майор успел забыть о нем.

- Мадам зовут княжна Суворова. Она за дверью, месье, она отказалась ждать внизу.

- Суворова? Мне знакомо это имя.

- Вам оно должно быть знакомо, - отрывисто произнес женский голос. Оно принадлежало одному из самых выдающихся генералов в мире.

Дама вошла в комнату и отбросила вуаль, которая закрывала ее лицо. Де Ламбаль припрднял брови и внимательно посмотрел на нее без тени удивления.

- Русский генерал. Кто вы, мадам, - эмиссар мира от царя?

- Нет, - резко ответила Александра; она с трудом сдерживалась. Ее нервы были на пределе от волнения и бессонницы; по приезде в Варшаву она скрывалась в гостинице в торговом квартале города, а выезжала лишь в наемном экипаже под густой вуалью, как будто была вдовой.

- Прошу прощения за вторжение, майор, но у меня к вам чрезвычайно срочное дело. Я должна поговорить с вами наедине.

Он встал и поклонился ей; она коротко кивнула с выражением нетерпения, которое не могла скрыть.

- Я не хочу садиться, спасибо, предпочитаю стоять.

Молодой офицер вышел, тихо прикрыв за собой дверь; Де Ламбаль был очень чувствителен к малейшему шуму; однажды он швырнул чернильницей в лейтенанта, который случайно хлопнул дверью.

- Чем могу быть вам полезен? - спросил он. Майор заметил, что дама еле сдерживает себя; у него самого был горячий импульсивный нрав, и он заметил те же признаки характера у гостьи. Она была красива, с необычными глазами.

- Моя сестра похищена, - сказала Александра.

- Вы обратились не туда, куда следует, мадам. Вам нужно поехать в полицию.

- Это политическое похищение, - возразила она. - Вы французский офицер, не так ли? Это ваше дело, майор; вы единственный человек, который может мне помочь.

Де Ламбаль взял листок бумаги и выбрал перо.

- Как имя вашей сестры, кто похитил ее и почему это имеет отношение ко мне? Меня всегда интересовали похищения прекрасных дам, частным образом, конечно. Поскольку она ваша сестра, то она, полагаю, красива? - Он лениво улыбнулся ей, поглаживая щеку кончиком пера. Очень красива и полна огня. И высокомерна, как дьявол, врывается к нему и требует его помощи;

- Имя моей сестры Груновская, графиня Груновская. Она была похищена графом Теодором Груновским...

- Родственник? - спросил Де Ламбаль.

- Ее муж! - резко ответила Александра.

Он бросил перо и на этот раз посмотрел на нее без улыбки.

- В самом деле, мадам, - сказал он. - Я думаю, что выслушал достаточно. Сначала вы приходите и говорите, что это политическое похищение, а потом заявляете, что ваша сестра была похищена ее собственным мужем! Я очень занят; прошу извинить меня.

- Может быть, вы выслушаете меня, ради Бога? - взмолилась Александра; она обошла письменный стол, преграждая ему дорогу. - Груновская - это имя ни о чем не говорит вам? Моя сестра была послана шпионить за вашими офицерами, обольстить Мюрата и доложить обо всем парламенту. Ей угрожали, и поэтому она согласилась. Полковник Де Шавель спас ее и привез ко мне, чтобы укрыть. Теперь она опять во власти мужа, и один Бог знает, чем ей это грозит. Она попала в списки Французской Разведки, которая должна защитить ее. Если вы мне не верите, просмотрите их. У вас должны быть какие-либо официальные документы!

- Мне не нужны документы, - сказал он. - Я слышал об этом деле. А откуда вы знаете, что она в Варшаве?

- Потому что люди слышали, как ее муж говорил, что увозит ее туда детали не имеют значения. Это означает, что она будет привлечена к суду. Майор Де Ламбаль, моя сестра под вашей защитой! Вы должны освободить ее!

- Думаю, вам лучше сесть, - постарался он успокоить ее и, предложив ей стул рядом со своим, начал ходить по кабинету.

- Когда полковник Де Шавель занес в списки вашу сестру, наше положение сильно отличалось от нынешнего, - заметил он. - Вы должны понимать это. Мы господствовали, война еще не начиналась- наша победа казалась очевидной. Они бы не осмелились ничего предпринять вопреки нашим интересам. Но теперь все переменилось. Мы не покорили Россию. Последние новости очень неутешительны и не в нашу пользу. В отсутствие императора члены парламента стали смелыми. Я мог бы поехать в Любинскую тюрьму- думаю, что она была доставлена туда, - и потребовать, чтобы ее передали мне. Но я не могу сделать этого прямо сейчас. Я не могу сделать ничего, что вызовет раздражение Польского правительства или антифранцузские настроения. Мне очень жаль, мадам, но я сейчас ничем не могу помочь вам.

Александра пристально посмотрела на него, ее руки сжались в кулаки, а по лицу струились слезы.

- Я упаду на колени и буду умолять вас, - сказала она, - если вы этого хотите. Будь все проклято! Меня не волнуют ваши обязанности! Вы должны спасти мою сестру!

- В глазах своего собственного народа она нарушила супружескую, верность и, кроме того, изменница, - возразил он. - Вполне возможно, что ее могут удавить в этой тюрьме, и никто никогда об этом не узнает. Повторяю вам, я ничего не могу сделать.

- Хорошо, тогда я могу и сделаю это! - Она вскочила, яростно утирая слезы; ее глаза сверкали. - Я найду своего зятя и убью его!

Мгновение он изучал ее.

- И это будет очень глупо, - холодно заметил он. - Вы лишь привлечете к себе внимание, а затем последуете за сестрой.

- Неужели я бы возражала против того, чтобы быть вместе с ней, произнесла она. - Неужели вы думаете, что я смогу пережить, если что-то случится с ней? У вас нет сердца, нет души; вам меня не понять.

- Бред истеричной женщины не производит на меня большого впечатления, должен заметить, - ответил Де Ламбаль. - Если та леди похожа на вас, не думаю, что с ней может случиться неладное.

- Она дура! - выкрикнула Александра. - Сентиментальная идиотка! Которая бросается своей жизнью. Похожа на меня? Ха, если бы это было так, то неужели бы она сейчас оказалась там, где находится? Она кроткая, преданная - и храбрая. Не понимаю, зачем я говорю вам все это - я же бросаю слова на ветер!

- Если вы прекратите оскорблять меня, - предложил он, - то у меня появится возможность дать вам совет.

- К черту ваш совет, - накинулась она на него. - Какой совет мне может дать трус? Спасайте лишь себя - вы ведь больше ни на что не способны?

- Обратитесь к русским, - ответил он. - У вас влиятельное имя. Может быть, они что-нибудь для вас сделают.

- К русским? Но здесь нет русских!

- Здесь князь Адам Чарторицкий со своей свитой - еще одна возможность.

Александра внезапно остановилась на пути к двери.

- Конечно! Сначала мне следовало обратиться туда. Не ожидайте от меня багодарности!

Майор низко поклонился.

- Мадам, я не жду от вас ничего.

- Замечательно, - едко ответила она. - Тогда у вас не будет разочарований, как у меня.

Она опустила вуаль и вышла, хлопнув при этом дверью с такой силой, что зазвенели стекла в окнах.

Он пошел следом за ней и, открыв дверь, крикнул:

- Фаншон!

- Майор? - Тут же появился лейтенант. Он не осмелился спросить, что же случилось; его начальник с трудом сдерживал себя.

- Наблюдайте за этой женщиной - днем и ночью.

- Да, месье, - ответил лейтенант. - Будут еще приказания?

- Нет, - ответил Де Ламбаль. - Пока нет. Это для ее собственной безопасности. И я приказываю, чтобы ей не досаждали. Никто!

Он вернулся в кабинет и спокойно прикрыл за собой дверь, содрогаясь при воспоминании о том ужасном хлопанье. Все оставшееся утро он был занят тем, что изучал документы графини Валентины Груновской.

- Я надеюсь, вы понимаете, графиня, что вам некого винить, кроме себя?

Потоцкий не желал показывать, как его злило поведение узницы; он был холоден и сдержан, упрекая ее в предательстве своей страны и неверности мужу. Неделя, проведенная в тюрьме, не ослабила ее сопротивление. Она наблюдала за графом с величайшим безразличием, даже не потрудившись ответить ни на одно из его обвинений. Ее содержали не в подземной темнице; Потоцкий отказал ее мужу в этом и распорядился, чтобы ее поместили в маленькую комнату на верхнем этаже. Валентину неплохо кормили, разрешили носить собственные вещи и никто не обращался с ней дурно. Потоцкий был осторожным человеком и не желал, чтобы его обвиняли в жестоком обращении с женщиной, в том случае, если что-то станет известно или ей удастся освободиться.

- Должен заметить, - говорил граф пленнице, - что вы совершенно неисправимы.

- Не понимаю, что вы ожидаете от меня, - ответила Валентина. - Вы обвиняете меня в неверности и измене. Я отрицаю и то, и другое. Если я предстану перед судом, то буду отвечать на его вопросы. Но мне непонятно, почему я должна оправдываться перед вами. Вы мой враг.

Она села, полуотвернувшись от него. С тех пор как она находилась в тюрьме, она сильно ослабла. Тюремный врач перевязал ее запястья, на которых останутся шрамы; в основном она спала день и ночь. Потоцкий был ее единственным визитером, и она благодарила Бога, что не появлялся ее муж. Он привез ее в эту тюрьму и швырнул на пол к ногам начальника. Когда он услышал, что ее не собираются бросить в темницу, то пришел в ярость, но власти были непреклонны. Ее увели, но она еще долго слышала его крики, которые неслись ей вслед. Но этим все и кончилось.