Законы разведки - Сергей Иванович Бортников Страница 29

– Гражданин Родин? – подсказывает адвокат.

– Наверное. Тот в стороне стоял, – начинаю импровизировать я.

– Значит, или гражданин Изотов, или этот? – Перфильев кивнул на притихшего Потемкина.

– Скорее всего – он.

– Нет! Это не я! Это Изотов! – завизжал парень.

– Проверим, давай-ка сюда пальчики! – Перфильев принял игру и теперь уверенно держал в своих руках все нити допроса. – Сейчас снимем дактилоскопическую карту, и ты у нас не отвертишься.

Парень почему-то страшно испугался предстоящего дактилоскопирования. Его пальцы било дрожью, как после перепоя. Предполагал, что ли, что его «пальчики» фигурируют в каком-то из «висяков»?

– Не я это, гражданин следователь, не я! – молил он и даже засунул дрожащие ладони под мышки.

– Ты! – Я вскочил с места и намерился было ногой выбить табуретку из-под задницы Потемкина, но вовремя вспомнил, что вся мебель в кабинете «зафиксирована» и переместил направление удара на живот задержанного.

Тот застонал.

Поровский и Перфильев как ни в чем не бывало наблюдали за этой сценой. Никто из них не собирался ни звонить дежурному по прямому телефону, установленному в следственном кабинете, ни нажимать кнопку тревоги.

Что в такой ситуации должен делать облыжно обвиненный обыватель? Правильно, поверить в свою безнаказанность «оторваться» на том, кто еще слабее и беззащитнее. Я лихо врезал пяткой парню под бородку. Потемкин брыкнулся с табурета.

– Сволочь!.. – сорвалось с его уст.

– У нас нет никаких оснований доверять вашим показаниям! – морально «добивал» его Перфильев. – До очной ставки вы упрямо утверждали, что пистолет держал в руках гражданин Семенов. Теперь все валите на Изотова.

– Я не виноват! Ей-богу, не виноват… И до того инцидента никакого пистолета у Изотова не видел… Нет, я знал, что он работает в милиции, Сергей сам этим хвастался, но оружия никогда нам не показывал!

Я знал, что Потемкин говорит правду. И мне стало жаль этого нескладного парня, давно переставшего метать угрожающие взгляды в мой адрес. Поэтому не стал более истязать его, хотя следователь и адвокат всем видом требовали «крови». Даже подал руку и помог подняться.

– Спасибо… – процедил заморыш.

– Ешьте не обляпайтесь!

– Или ты сдашь мне Изотова, или загремишь по двести восемнадцатой на пять лет! – стал пугать Потемкина Перфильев, как еще совсем недавно пугал меня.

– Я все сделаю, все, как вы хотите, только где искать его – не знаю! Верьте мне! Не знаю!..

– У нас нет выбора! – вторил следователю Поровский. – Или ты, или Изотов, кто-то должен пойти в тюрьму!

Мне стало противно смотреть на эту комедию. Уж больно старались господа юристы отхватить бандитскую премию. Еще, не дай бог, в действительности сделают козлом отпущения этого безвинного «гражданина Потемкина», сломают парня, заставят признаться во всем в чем был и не был виноват… И бандитскую премию сцапают… А потом на первой же пересылке парня «братки» по указке «тамбовских» опустят и замочат… Нет, я в эти игры играть не буду!

– Хватит, – скрестив руки на груди, я повернулся к «сладкой парочке». – Вспомнил: пистолетом угрожал мордатый громила, как вы его называете?

– Изотов, – недовольно промямлил Перфильев.

– Вот-вот, Изотов, а этот хлюпик – невиновен. Близко не подходил. Так и запишите в протокол очной ставки.

– Спасибо… Век вас не забуду! – захныкал бородач, глядя на меня с приторной собачьей преданностью.

– Я тебя тоже. Из-за твоих дружков меня здесь с Рождества держат! Не выгораживал бы Изотова, сказал правду на первом допросе – сам бы здесь не оказался. Не рой яму другому!

Читаю мораль, а самому стыдно. Ведь, если по большому счету, не он «со товарищи» вырыли мне яму, а я им.

Ладно, не такой он святой великомученик. Элементарно, если бы не вмешался я тогда, – пусть действуя по отработанному сценарию, – они бы девку до нервного срыва довели, а может, и опаскудили бы. Во всяком случае, очень постарались бы.

И вообще дело сделано.

– Надеюсь, сегодня же, в крайнем случае – завтра, я буду на свободе. Поторопитесь, Яков Михайлович и Марк Борисович, пока наша договоренность в силе! – бросаю сердито и, не дожидаясь разрешения, покидаю следственный кабинет.

Мой клиент созрел, так что мне в этих вонючих «Крестах» больше делать нечего!

Глава 31

– Что-то ты сегодня долго… – встречает меня обеспокоенный Мисютин.

– Соскучился?

– Ты же не девка…

Смеемся. Только вчера я точно так же отвечал на аналогичный вопрос.

– Похоже, что ты был прав, – отвечаю я на вопрос, который ясно читается в глазах сокамерника.

– Ты о чем? – на всякий случай переспрашивает Барон.

– Про ликвидаторов из силовых ведомств… Этого парня никак найти не могут. Удостоверение, говорят, было не поддельное, но среди ментовских кадров капитана Изотова не оказалось.

– Ох, как мне на свободу надо, ох, как надо!

– Можешь мной гордиться, я сегодня немного следователем поработал. И палачом. Проводил допрос с пристрастием.

– За такое мочить надо, а не гордиться. Кого мордовал хоть? – спрашивает с заметной брезгливостью в голосе Барон.

– Того доходягу, что встретили в коридоре, – помнишь, когда нас в «стойло» выводили? Он на меня так вызверился…

– А ты двуличный!

– Что ты имеешь в виду?

– Говорил, нельзя издеваться над слабыми, а сам…

– Не очень-то я над ним и покуражился. А врезать пару раз надо было: считай, это из-за его показаний я сюда загремел.

Барон покивал стриженой головой, потом сказал:

– Вот тебе еще одна тема для базара…

– Какая?

– Методы добывания показаний. Лупят нашего брата немилосердно. Дробят колени, выкручивают руки, отбивают почки и прочие внутренности…

– Ну, нам это не грозит!

Опять смеемся.

Не слишком ли много у нас стало точек соприкосновения, не слишком ли схожи взгляды на различные проблемы современности?

Черт возьми, мы действительно очень похожи. Только сражаемся за разные стороны в этой криминальной гражданской войне!

Но разве только нас так развело время? В этой войне и там, и здесь – те же россияне! Небольшая социальная группа из активных членов общества, ведущая постоянную борьбу за власть. Рекрутированные на бойню бойцы из этой группы пополняют ряды как бандитов, так и их противников из правоохранительных органов. Но, повторюсь, это все люди из одной обоймы. Если бы они не были ментами, стали бы бандитами. Если бы не бандитами – стали бы ментами.

В подтверждение этой, на первый взгляд абсурдной, версии могу привести статистику. Десятки тысяч тех, кто должен защищать законность, за год уличаются в совершении различных правонарушений, тысячи – оказываются на скамье подсудимых. А ныне покойный Горбатый – кстати, самый известный питерский «вор в законе», – при жизни не стеснялся заявлять: «Если бы сейчас предложили