Джеймс Чейз - Снайпер Страница 3

Я закурил.

– Нет. Но какое это имеет значение?

– У вас есть то, что нужно мне, у меня – то, что нужно вам. У вас – талант, у меня – деньги.

– И что? – Я придвинул к себе стул и сел.

– Для меня очень важно, мистер Бенсон, чтобы мой сын за девять дней стал метким стрелком. За это я готов заплатить вам шесть тысяч долларов. Половину сейчас и половину по истечении установленного срока, если меня устроит результат.

Шесть тысяч долларов!

Я сразу представил, что мы сможем сделать с такими деньгами.

Шесть тысяч долларов!

Мы не только отремонтируем школу, но и купим рекламу по местному телевидению. Сможем нанять бармена. Прочно встать на ноги!

Но тут я вспомнил, как Тимотео обращался с ружьем. Меткий стрелок? Не хватит и пяти лет, чтобы научить его стрелять.

– Благодарю за доверие, мистер Саванто, – ответил я. – Мне, конечно, не помешали бы такие деньги, но скажу откровенно, вашему сыну не стать хорошим стрелком. Конечно, я могу научить его стрелять по мишени, но не больше. Он не любит оружия. При таком отношении я ничего не добьюсь.

Саванто потер подбородок.

– Можно попросить у вас сигарету, мистер Бенсон? Доктор запретил мне курить, но иногда желание слишком велико. Особенно когда волнуюсь.

Я дал ему сигарету, поднес спичку. Он глубоко затянулся и выдохнул дым, не отрывая взгляда от потолка, а мои мысли вновь завертелись вокруг того, что бы я сделал, имея шесть тысяч долларов.

Молчание и сигаретный дым наполнили гостиную. Сейчас его ход, мне остается только ждать.

– Мистер Бенсон, я ценю вашу честность. Мне бы не понравилось, если б вы сказали, что сделаете из Тимотео снайпера, при первом упоминании о шести тысячах долларов. Я знаю недостатки своего сына. Однако он должен стать метким стрелком за девять дней. Вы сказали, что не можете сотворить чудо. В обычной ситуации я бы с этим согласился, но не сейчас. Дело в том, что Тимотео обязан научиться стрелять за девять дней.

Я вытаращился на него.

– Почему?

– На то есть причины. Они не имеют к вам ни малейшего отношения, – змеиные глаза блеснули. Он стряхнул пепел в стеклянную пепельницу на столе. – Вы говорили, что не обещаете чуда, но мы живем в век чудес. Прежде чем приехать сюда, я навел о вас справки. И сейчас мы бы не сидели за одним столом, если б я сомневался в том, что вы именно тот человек, который мне нужен. Вы не только прекрасный стрелок, но и всегда доводите до конца начатое дело. Во Вьетнаме вы уходили в джунгли с одним ружьем. Вы убили восемьдесят два вьетконговца… хладнокровно, по одному выстрелу на каждого. Мне нужен такой вот человек… не признающий поражения. – Затушив сигарету, он продолжал: – Сколько вы хотите за то, чтобы научить моего сына стрелять, мистер Бенсон?

Я заерзал на стуле.

– За девять дней это невозможно. Может, за шесть месяцев мы чего-то добьемся, но девять дней… нет. Деньги здесь ни при чем. Я же сказал, у него нет способностей.

Он не сводил глаз с моего лица.

– Деньги очень даже при чем. За свою жизнь я пришел к выводу, что за деньги можно купить все, если назначить подходящую цену. Вы уже подумали о том, как распорядиться шестью тысячами долларов. С такими деньгами вы могли бы отремонтировать школу, и она начала бы приносить доход. Но шести тысяч мало для сотворения чуда. – Из внутреннего кармана пиджака он достал длинный белый конверт. – Здесь, мистер Бенсон, две облигации на предъявителя. Я считаю, что носить их с собой удобнее, чем пачку денег. Каждая облигация стоит двадцать пять тысяч долларов. – Он бросил конверт на стол. – Взгляните сами. Убедитесь, что я вас не обманываю.

Руки у меня дрожали, когда я вынимал из конверта ценные бумаги и разглядывал их. Я первый раз видел облигации на предъявителя и не знал, поддельные они или нет, хотя выглядели они как настоящие.

Я положил облигации на стол. Руки слушались плохо.

– Я предлагаю вам пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы вы совершили чудо, мистер Бенсон.

– Вы серьезно? – Я внезапно осип.

– Разумеется, мистер Бенсон. Сделайте из моего сына снайпера за девять дней, и эти облигации – ваши.

– Я ничего не понимаю в облигациях, – я тянул время. – Возможно, это просто клочки бумаги.

Саванто улыбнулся:

– Как вы убедились сами, я оказался прав, говоря, что за деньги можно купить все. Теперь вы хотите знать, не фальшивые ли эти облигации. Вы уже не упоминаете о том, что не способны сделать невозможное. – Он наклонился вперед, постучав по облигациям ногтем указательного пальца. – Они настоящие, но вы можете не верить мне на слово. Давайте съездим в банк и послушаем, что там скажут. Спросим, могут ли они обменять эти две бумажки на пятьдесят тысяч долларов наличными.

Я встал и отошел к окну. В маленькой комнате мне не хватало воздуха. Я посмотрел на черный «Кадиллак», на длинного парня, сидящего на заднем сиденье.

– Обойдемся… Хорошо. Считаем их настоящими.

Огасто вновь улыбнулся:

– Правильное решение, времени и так мало. Я поеду в отель «Империал», я там остановился. – Он взглянул на часы. – Сейчас начало шестого. Пожалуйста, позвоните мне в семь часов и скажите, согласны ли вы сотворить чудо за пятьдесят тысяч долларов.

Он убрал облигации в карман и поднялся.

– Одну минуту, – сказал я. – Я хочу знать, почему ваш сын должен хорошо стрелять и по какой цели. Иначе я не смогу его подготовить. Вы говорили об одном выстреле, но выстрелы бывают разные. Я должен знать, мистер Саванто.

Он задумался. Взял со стола шляпу и посмотрел в нее.

– Что ж, я вам скажу. Я заключил глупое пари с моим давним другом на очень крупную сумму. Мой друг – прекрасный стрелок и вечно хвалится своими охотничьими успехами. Я опрометчиво заявил, что метко стрелять может научиться кто угодно, – он пристально посмотрел на меня. – Даже я, мистер Бенсон, если много выпью, способен на глупости. Приятель предложил пари, что мой сын не сможет убить бегущее животное после девятидневной подготовки. Я был пьян, зол и согласился на пари. Теперь я должен его выиграть.

– Какое животное? – спросил я.

– Обезьяна, прыгающая с ветки на ветку, олень или заяц, убегающий от собаки… Не знаю. Что-то в этом роде. Выбирает мой друг. Выстрел должен быть смертельным.

Я вытер потные руки о джинсы.

– И сколько вы поставили, мистер Саванто?

В который раз блеснули золотые коронки.

– Вы очень любопытны, но я вам скажу. Я поставил полмиллиона долларов. Хотя я и богат, но не хочу терять такие деньги, – улыбка застыла на его лице. – И не собираюсь терять. – Видя, что я все еще колеблюсь, он продолжил: – И вы не сможете отказаться от десяти процентов этой суммы. – Он помолчал, не сводя с меня глаз. – Жду вашего звонка в семь часов, мистер Бенсон.

Он вышел из бунгало и направился к «Кадиллаку». Я провожал его взглядом. На полпути он остановился, обернулся и приподнял шляпу, прощаясь с Люси.

Пятьдесят тысяч долларов!

От одной мысли о таких деньгах меня прошиб пот.

Пятьдесят тысяч долларов за чудо! Что ж, значит, придется стать волшебником.

Я услышал, как открылась дверь. Вошла Люси.

– Хорошие новости, Джей? Зачем он приезжал?

Я словно очнулся. Мне-то уже начало казаться, что деньги у меня в кармане.

– Принеси мне пива, дорогая, и я тебе все расскажу.

– У нас осталась только одна банка. Может, побережем ее…

– Принеси пива! – вырвалось у меня. Резковато, конечно, но я переволновался и хотел пить. Во рту пересохло и першило в горле.

– Сейчас. – Она удивленно взглянула на меня и ушла на кухню.

Я вышел из бунгало и сел на песок в тени пальмы. Пятьдесят тысяч долларов! О боже, невозможно даже представить! Я набрал горсть песка и дал ему высыпаться между пальцев. Пятьдесят тысяч долларов!

Появилась Люси с кружкой пива в руке. Подошла, села рядом и дала мне кружку. Я выпил пиво, достал сигареты, закурил. Люси не отводила от меня взгляда.

– У тебя дрожат руки, дорогой. Что случилось?

Я рассказал обо всем. Она слушала, не прерывая меня, обхватив колени руками.

– Такие вот дела, – закончил я.

– Я не могу в это поверить, Джей.

– Он показал мне облигации. Каждая на двадцать пять тысяч долларов… Я ему верю.

– Джей! Подумай хорошенько! Никто не будет тратить такие деньги на пустяки. Я в это не верю.

– Я бы заплатил пятьдесят тысяч, чтобы сберечь полмиллиона. Ты полагаешь, это пустяк?

– Но ты же понимаешь, что он придумал это пари, не так ли?

Кровь бросилась мне в лицо.

– Почему? Богатые люди спорят на большие деньги. Он сказал, что был пьян.

– Я в это не верю!

– Ну что ты заладила одно и то же! Я видел деньги! – Я уже кричал на нее. – Ты ничего в этом не смыслишь!

Она отпрянула от меня.

– Извини, Джей.

Я взял себя в руки и сухо улыбнулся:

– И ты меня извини. Такие деньги! Прикинь, что мы с ними сделаем. Только подумай! Мы превратим это место в ранчо. Наймем слуг. Построим бассейн. Я мечтал об этом, но денег-то не было.