Алексей Митрохин - Некоторые вопросы загробной жизни. Часть первая Страница 3

– Значит, померли от расстройства, потому что работу потеряли?

– Да нет, ну что вы! – Збруев вяло улыбнулся. – Из-за денег я помер. Из-за чего же ещё…

– Неужели получили наследство и скончались от счастья? – попытался пошутить я. Мне захотелось подбодрить грустного администратора.

– Опять не угадали, – вновь улыбнулся Антон Афанасьевич. – Все свои сбережения я хранил в местном банке, жил на проценты. Однажды мне позвонили и сообщили, что банк лопнул, счета заморожены. От этой новости меня хватил удар. Умер прямо с телефонной трубкой в руке. Санитары никак не могли кулак разжать, чтобы трубку высвободить…

– А с медицинской точки зрения – какой диагноз? – зачем-то поинтересовался я.

– Внутримозговое кровоизлияние. Кажется, так доктор сказала… Кстати, очень симпатичная девушка, только институт закончила…

– Откуда знаете?

– В морге о ней санитары говорили, обсуждали различные нюансы её тела… Они вообще бессердечные люди, с покойниками обращаются, как со скотом, швыряют несчастные тела из угла в угол…

– Фу, – поморщился я. – Не надо про морг…

– Как хотите, – вздохнул Антон Афанасьевич, доставая из кармана знакомый листок бумаги.

– Что это за листок? – подозрительно произнёс я.

– «Памятка усопшему».

– Откуда она у вас?

– Не знаю, второй день в кармане лежит. Выкинуть, что ли?

– Ни в коем случае. Раз есть «Памятка», возможно, вы уже зарегистрировались, просто не помните… Забыли в следствии амнезии…

– Может быть, может быть, – пробормотал Збруев. – Но как узнать?

– Элементарно! Надо попросить работника регистратуры проверить вашу фамилию в журнале.

– Опять очередь занимать? Нет уж, увольте! Эти злобные мертвяки ещё хуже санитаров из морга. Никакой культуры. Ноги́ моей в регистратуре не будет, даже не уговаривайте…

Антон Афанасьевич вскочил со скамейки и стал нервно прохаживаться взад-вперёд.

– Да вы успокойтесь. Хотите я узнаю?

Збруев застыл, с любопытством взглянув на меня.

– Спасибо, конечно, – медленно произнёс он. – Но чем, собственно, обязан?

– Ничем, – улыбнулся я, вставая. – Мы же должны помогать друг другу… Хотя бы на том свете.

Подойдя к регистратуре, я остановился неподалёку от окошка, выжидая подходящего момента. Несколько мертвяков недовольно зашумели, злобно поглядывая на меня.

– Памятку забыл взять, секундное дело, – соврал я.

– Башку свою не забыл взять? – раздражённо пробурчал какой-то жмурик. – Так и норовят без очереди влезть, аферисты!

– Только одну минуту, – пообещал я, просовывая простреленную голову в освободившееся окно. Сотрудница регистратуры внимательно посмотрела в мою невинную физиономию.

– Девушка, простите, я забыл взять «Памятку усопшему».

– Ну так берите, – кивнула она в сторону бумажной стопки. – И ступайте, нечего очередь задерживать.

– А можно уточнить? Вы правильно мою фамилию записали? – я изобразил на лице туповатую гримасу.

– Чего? – от удивления «девушка» подпрыгнула на стуле. – С ума, что ли, посходили? Белену перед смертью не употребляли случайно?

– Да я так интересуюсь, для порядка. Понимаете, привычка осталась – всё перепроверять.

– Мы никогда не ошибаемся. Как фамилия?

– Збруев Антон Афанасьевич, – выпалил я, стараясь не смотреть женщине в глаза.

– Так, опять Збруев… Третий раз за сегодня эту фамилию слышу. Передайте вашему маразматику, что он давно зарегистрирован, и не приходите сюда больше. Следующий!

Я отскочил от окошка.

«Какая грубиянка, а ещё работник загробного мира», – усмехнулся я про себя, направляясь к Антону Афанасьевичу. Бывший администратор сидел на скамейке, понурив лысую голову. Заметив меня, он сразу оживился.

– Как дела, Виктор?

– Прекрасно! – бодро сообщил я. – Фамилия Збруев внесена в загробную картотеку.

– Слава тебе Господи! – зачем-то перекрестился Антон Афанасьевич.

– Но это ещё не всё…

– А что такое?

– Ваш порядковый номер по журналу мертвяков ровно 666 миллионов. Так что собирайтесь, вас отправляют обратно в мир живых.

– Куда? – удивился бывший администратор, испуганно втянув голову в плечи. – Почему меня?

– Потому что 666 – несчастливое число в потустороннем мире… Примета плохая, а народ тут хоть и мёртвый, но жутко суеверный, – с трудом сдерживая смех, сказал я. – Идите к капсуле возврата, она переместит вашу оболочку в телесное существо. Очнётесь в реанимации, в больнице…

– Ха, капсула возврата… Надо ж такое придумать, – наконец-то улыбнулся Антон Афанасьевич, уловив мой ироничный тон. – Такой капсулы не существует.

– Вам-то откуда знать, вы всё равно ничего не помните…

– У меня частичная потеря памяти, – насупился Збруев.

– Не обижайтесь, я просто хочу поднять настроение. Вид у вас больно жалостливый.

– Спасибо. Вы единственный, кто мне помогает. Сколько здесь нахожусь, таких отзывчивых усопших ещё не встречал.

– А давно вы находитесь в загробном мире? – поинтересовался я, ощутив приступ лёгкого зазнайства.

– Не знаю. Давно, наверное…

– Может, посоветуете, куда податься вновь прибывшему усопшему?

– Нет проблем, – участливо произнёс бывший администратор и уже собрался сообщить необходимую информацию, но неожиданно замер, так и не проронив ни слова.

– В чём дело? – осторожно спросил я. – Обет молчания приняли?

– Забыл, – с досадой сообщил Збруев, сокрушённо помотав головой. – Всё забыл. Что за напасть такая!

– Ясно, – вздохнул я.

– Погодите, – воскликнул бывший администратор, шустро подскочив со скамейки. – Вы ведь никуда не торопитесь?

– Скажете тоже.

– Есть у меня один знакомый, он все достопримечательности знает… На вокзале ошивается. Я за ним схожу, а вы здесь подождите.

– Хорошо, изучу пока «Памятку». Только не забудьте про меня.

– Ни в коем случае, – уверенно выговорил Збруев и умчался в неизвестном направлении.

Я присел на окрашенную скамейку, достал из кармана загробный документ и прочитал: «Памятка усопшему. Внимательно ознакомиться».

Так я стал зарегистрированным усопшим потустороннего мира.

Глава 2

Первое, что мне бросилось в глаза, – это реклама: «Если Вы умерли, не отчаивайтесь. Мы всегда рады Вас видеть в нашем кафе «Нежданная встреча». Далее следовала подробная инструкция, как попасть в это самое кафе.

«Надо бы зайти, всё равно делать нечего», – подумал я, переводя взгляд на первый пункт памятки, который гласил: «Всем вновь поступившим усопшим, прибывшим на пункты перераспределения (именуемые далее вокзалами), в обязательном порядке необходимо пройти первичную регистрацию».

«А что, у них ещё и вторичная есть? – мелькнуло в голове. – Интересно, какую я проходил?»

Далее шёл пункт второй: «Зарегистрированным усопшим надлежит проследовать в зал ожидания, где находятся информационные стенды с указанием ФИО лиц, отбывающих на ближайшем поезде в конечный пункт назначения. Информация обновляется каждые 2 часа». Пункт третий: «В случае, если Ваша фамилия указана на стенде, необходимо пройти на железнодорожную платформу для посадки. Проводники вагонов укажут Ваше место. За 30 минут до прибытия поезда дежурный по вокзалу сделает соответствующее объявление».

Затем шла реклама магазинчика загробных товаров, схема территории с обозначением различных объектов, ещё какая-то «полезная» информация, бегло прочитанная мною, и, наконец, последним пунктом предлагалось по всем остальным вопросам обращаться в справочную, находящуюся внутри вокзала, а также приобрести «Путеводитель по загробному миру» в любых торговых павильонах.

Мне отчего-то вспомнилось, что в древнегреческой мифологии за проезд в загробный мир через реку Стикс перевозчику душ давали одну монету за покойника. У меня денег не было, и это стало напрягать. Действительно, а как же билеты на поезд, кафе, магазины? Явно не хватало информации. К тому же куда-то запропастился Збруев. Видимо, всё-таки забыл обо мне.

Решив, что ждать больше бывшего администратора не имеет особого смысла, я поднялся со скамейки с твёрдым намерением переместиться в здание вокзала, как вдруг услышал за спиной женский голос с характерным окающим акцентом. Я обернулся.

– Вас случаем не Виктором зовут? – поинтересовалась дородная дама преклонного возраста, облачённая в синий сарафан с бежевым фартуком. Руки у женщины были пухлые, местами красноватые и чуть влажные, как будто её только что оторвали от мытья посуды или полоскания белья в деревенском пруду.

– Виктор Смирнов, – представился я, кивнув головой. – Должен предупредить: моющими средствами временно не торгую.

– Смешной вы, однако, – добродушно промолвила женщина, окинув меня материнским взглядом.