Григорий Славин - Чумовой рейс Страница 30

– Понимаю. Быть может, пока наш бог торговли занят, – Гера кивнул на дверь, за которой раздавался характерный для Гермесовых приколов шум, – водочки выпьем да о делах поболтаем?

– Водочки, фи, – среагировал Зизи и направился к бару, заставленному бутылками разной формы и разного содержания. Приготовив себе какую-то, соответствующую его настроению, смесь, красавчик прыгнул в кресло с ногами и стал сосать пойло из трубочки. Гостям он предложил бутылку и две рюмки.

Стремясь побыстрее притупить чувство стыда за то, что он здесь и при таких обстоятельствах, Гера наполнил одну из них, выпил и вместо протянутой ему в пальцах креветки вынул сигарету. От вида этой креветки, зажатой тонкими пальцами с идеальными ногтями, водка сразу пошла не туда, куда нужно, и короткий спазм заставил Геру содрогнуться всем телом. Он выпивал всю жизнь, пьянел редко, различий между водкой теплой и холодной не видел, и сегодня впервые водка пролилась в него не как вода, а как ацетон.

Стараясь не смотреть, как Зизи жрет морское насекомое, он расправил плечи, размял шею. В коридоре раздавался топот и стук о стены каких-то предметов.

– А у вас тут хорошо. Но я слышал, в соседней каюте еще лучше.

Высунув язык с креветочной жеваниной, Зизи замер.

– Это в какой это соседней? Справа или слева?

– Слева, – наугад сказал Гриша.

– Вы что-то путаете. В квартире слева проживают двое хамов-амбалов.

– А мне их рекомендовали как мужчин поразительной душевной чистоты, – возмущаясь полученной дезинформацией, вполголоса вскричал Гера.

– Да, как же. Гермес однажды попробовал заговорить с одним из них, русоволосым мужчиной, в лифте. Мерзавец сжал ему шею пальцами, ткнул носом в пол и держал так плачущего Гермеса, пока лифт не поднялся. Хам, сволочь, подонок, скот.

– Может, он не о том заговорил?

– Да? – взвизгнул Зизи. – А как еще мужчина должен разговаривать с мужчиной?! Гермес спросил: «Откуда у вас такие большие мышцы?» – и потрогал подонка за руку.

– И все?

– Все!

– Положительно, хам. Значит, так. На пару часов мы оставим в вашей каюте эту женщину.

– Женщину? – Зизи выскочил из кресла.

– Вот именно.

Гера выложил на столик шестьсот евро – все, что у него было.

– Но женщина… здесь…

– Гермеса из спальни вместе с подружкой – к черту, – командовал Гриша. – Постельное белье с кровати содрать. Она лежит там, вы ее никуда не пускаете.

– Знаете, исключено, – запротестовал Зизи.

– А если исключено, тогда я сейчас поднимусь на третью палубу и пришлю сюда пяток ковбоев или наци. Там их пруд пруди. Ну как?

– На пару часов?

– Может, чуть больше, – заверил Гера. – Пока все не закончится.

– А… что должно закончиться?

– Шум.

Через пять минут Гриша занес Киру во вторую комнату каюты и уложил на постель.

– Слушай, мы здесь уже часов шесть, а такое ощущение, что из Москвы не уезжали, – бросил Гера Грише, когда они выходили из каюты.

Глава 15

Разговор с Колобком занял около десяти минут. Впервые в жизни он не испытал оргазма после того, как его спины коснулась плетка. Как ни старался Антоныч, а потом и Слава, оргазм не приходил. Оказывается, Антоныч мастерски владел этим видом оружия. Корчась и подвывая, Колобок без труда распознавал в гулянии шести хвостов на своей спине и «пульс де-нура», и «удар огня», и «хвост дракона». Правда, никогда раньше он не видел, чтобы при этом палачи разбегались и подпрыгивали.

Десять минут порки принесли потрясающие результаты. Оказывается, Жидков запланировал опустить компанию Марецкого, документы уже подписаны и находятся в его каюте. Сам Жидков в данный момент перебрался в «бункер» – оборудованную новейшими технологиями связи каюту, которая одновременно предназначалась и для укрытия всего личного состава и пассажиров в случае нападения пиратов. Откуда в Черном море могут взяться пираты, Колобок не пояснил.

Этот тур не планировался, необходимость в нем возникла, когда стало ясно, что договориться с Марецким и заключить договор на суше не удастся. Жидков с помощью доверенных лиц около двух месяцев изучал слабые стороны своей потенциальной жертвы и в конце концов убедился в том, что слабое место одно: женщины. Вот что может помешать Марецкому стать монополистом в области пассажирских перевозок по Черному и Средиземному морям. Где же еще заключать договора двум судовладельцам, как не на воде? И Марецкому была обещана самая красивая женщина из всех, которых он встречал. На все время путешествия. Заодно и документы подпишут…

– В каюте Жидкова договора и компромат на Марецкого, – проскулил Колобок. Если он не подпишет договор на условиях Жидка, ему конец…

– А чего же он на судно Жидкова сел? Своих мало?

– Я же говорю – девка!

– Хорошо, что тебя один из наших друзей не слышит, – облегченно вздохнул Слава. – А то бы разорваться этой плетке в клочья. И что, Марецкий не знает, на что способен Жидков? Вот так запросто сесть и пойти морями, без охраны, без связи…

– Охрана ему дадена, – заверил Колобок. – И Марецкий уверен, что Жидков пойдет на попятную. Он не знает, какую бомбу ему Жидок готовит… Подпишет все что угодно, как бы еще инфаркта не было…

Антоныч посмотрел на Славу.

– Рисуй, как без проблем войти в каюту Жидкова. – Взяв со стола фирменный блокнот с логотипом «Ганимеда», он бросил его на пол, под ноги Колобка. – Подведешь под монастырь – скину в море.

– Господи, сколько еще раз мне эту фразу слышать!..

Выхватив из кармана ручку, он принялся чертить какие-то линии.

– Он иллюминатор никогда не закрывает с кормы. Чтобы туда забраться, акробатом нужно быть… Вот здесь… Один неверный шаг, – Колобок жирно подчеркнул место на схеме, – и ты в море. Другого пути я не знаю, там все под камерами.

– Молодец. Напоследок пару раз жигануть?

– Ну, жигани…

– Тьфу!.. – Антоныч швырнул плетку в угол. – Сидеть до Турции в каюте и носа не высовывать, понял?!

– А если звонить будет и звать?..

– Не отвечай! Просто выключи свет и сиди!

– А если…

– А если выйдет иначе – я тебя…

– В море?

– Нет, – закончил горячий спор Слава. – Зачем море? Чем оно провинилось? И так уже загадили, смотреть страшно. В полицию. Вместе с Самородовой, Повелковой и всей вашей бандой. Вопросы есть? Турки насчет наркоты звереют. А я еще им мимолетом брошу, что это для курдов вы подарки везли… Вам тогда Бирюлево райскими кущами покажется.

– Хорошо, хорошо… Свет выключу, пиво буду пить.

Выйдя на палубу, они осмотрелись.

– Главное, не попадаться на глаза жидковским халдеям. Пойдем дорогой, где народу гуще…

Если бы Слава захотел некоторое время жить в гостинице, то непременно жил бы в похожей на этот лайнер. Ему нравится все, что связано с красным деревом и отполированными поверхностями, если речь, конечно, идет не о магазине ритуальных принадлежностей.

Скинув куртку, он остался лишь в брюках и черном свитере. Вынул на всякий случай пластиковую карточку из портмоне и сунул в карман. Если интересующая его дверь запирается тем же способом, что и дверь в четырехместной каюте, никаких проблем с проникновением возникнуть не должно.

Постояв некоторое время в коридоре, иллюминатор которого вел на почти отвесную стену, он прислушался к тишине и убедился, что она мертвая. Самая лучшая обстановка для принятия решения. Мысли лезут в голову, не соблюдая очереди, и есть возможность выбирать наиболее понравившиеся.

Приоткрыл иллюминатор, перебрался наружу и спустил ноги на стальной усилитель переборки. Что-то похожее на вмурованный в стену рельс. Главное, добраться до каюты Жидкова. А там видно будет.

Волосы тут же разметало ветром, холод сжал тело, словно и не было свитера. А напротив, в трех метрах, не больше, повисла чайка. Странное дело – лайнер уходил вперед, ни на мгновение не останавливаясь, а чайка висела, словно была его частью.

Добравшись до иллюминатора каюты Жидкова, Слава толкнул створку, и она легко вошла внутрь.

В номере было темно, бесшумно, и Слава, завсегдатай тех мест, откуда часто не возвращаются, совершил маленькую ошибку. Она заключалась в том, что в первую очередь заглядывать нужно было не в ванную, а в комнату. А еще его подвел насморк. Обычно именно запах квартиры или номера говорит о хозяине больше, чем паспорт и штамп о месте регистрации. Принюхался Слава поздно. Тонкий аромат терпкого одеколона заставил его зажать рот рукой и фыркнуть.

«Неужели этим можно поливать себя?» – пронеслось в его голове.

И он прошел в спальню.

Единственный глазок точечного светильника вечерней звездочкой освещал кровать, на которой происходили странные события, если учесть, что хозяин переехал.

– Вы кто такой? – спросила женщина с фигурой, словно только что вышедшей из-под резца Микеланджело.