Елена Ханга - Третье пророчество Страница 30

В секретном докладе ла Виста приводил материалы, которые доказывали, что Ватикан не только финансировал операцию Odessa, но и помогал ей, так сказать, организационно. Израильтяне, понятное дело, отреагировали на публикацию доклада очень бурно. Еще бы, во-первых, как раз по крысиной тропе бесследно пропала львиная доля того, что нацисты награбили во время Холокоста. А во-вторых, среди крыс, бежавших по этой тропе, были как раз ключевые для евреев нацисты – вроде Адольфа Эйхмана, одного из главных исполнителей Холокоста, которого сцапали потом в Аргентине.

Наконец, у израильтян был и еще один сильный «личный» мотив. Выяснилось, что в пятидесятых годах президент Египта Насер и бывший иерусалимский муфтий, который жил в Каире после того, как его осудил Нюрнбергский трибунал за военные преступления, укрыли тысячи нацистов, которые прибыли на Ближний Восток все по той же крысиной тропе. В те годы для Тель-Авива это был неплохой козырь. На Ближнем Востоке обосновался «Арабо-германский центр по вопросам эмиграции», который занимался вербовкой бывших офицеров СС и вермахта для службы в армиях арабских государств. Во главе этой «крыши» стоял подполковник абвера Ганс Мюллер, который быстренько перешел в ислам и стал сирийским гражданином Хосаном Беем.

История эта, конечно, давняя, но ее стоило вспомнить, чтобы понять, как и почему на горизонте Международного бюро научно-технических исследований нарисовался вдруг Джузеппе Торно.

Когда опубликовали секретный доклад ла Висты, Ватикан обеспокоился слухами о том, что это только первая ласточка и что у американцев еще полно файлов с новыми данными, которые могли бы подтвердить тайные игры Святого Престола с Третьим рейхом. По следу епископы пустили агентов своей секретной службы.

Эрик Густавссон тогда как раз вышел на свободу после своей первой отсидки в шведской тюрьме, а придуманное им Бюро только-только начинало работать и изучало рынок тайной информации и чужих секретов. От политических интриг Бюро было, конечно, далеко. Откровенно говоря, Густавссону было глубоко наплевать и на нацистов, и на евреев. И вообще он считал, что его шведское королевство поступило совершенно правильно, проведя всю Вторую мировую войну под флагом своего нейтралитета.

Густавссона привлекла к этой истории вовсе не политика, а отчетливый запах очень больших денег, который от нее исходил. Платить были готовы все – и Ватикан, и израильтяне, и даже русские, хотя цели у всех были, конечно, разные. Ватикану нужно было понять, окажутся ли еще на информационном рынке новые материалы, и если да, то сделать все, чтобы они там не оказались. Израильтянам, понятное дело, наоборот, нужно было предать эти материалы максимальной огласке и заодно предъявить новый счет папе. Ну а у русских было одно принципиальное соображение – они ясно увидели возможность в очередной раз как следует насолить Ватикану, не важно даже, по какому именно поводу.

В Западной Европе есть один уютный и внешне очень респектабельный городок, в котором располагается нечто вроде диспетчерского пункта всего европейского черного рынка специальных услуг. Здесь можно заказать секретную информацию, которую для вас постараются выкрасть специалисты. Здесь можно купить взрывной компромат, который поставит вверх тормашками сразу три-четыре государства. А можно и технологию нового оружия. Здесь же находится и черная биржа труда для шпионов, оказавшихся без работы, но имеющих необходимые опыт и подготовку. Это своего рода клуб по интересам, в котором его участники обмениваются последними сплетнями и новостями. Сразу скажем: это вовсе не Осло. Городок этот находится южнее, и понятно, что Международное бюро научно-технических исследований, только открывшись, первым делом создало здесь свой небольшой филиал, чтобы всегда быть в курсе последних событий. При этом нужно понимать, что Международное бюро Эрика Густавссона было вовсе не единственной криминальной организацией, занимавшейся этим серьезным и сложным бизнесом...

Так вот именно на информационной бирже этого западноевропейского городка впервые появилась новость о том, что секретные американские файлы все-таки существуют. Охотники повскакали на лошадей и понеслись в темные леса шпионажа, интриг и подкупов.

Первым у цели оказался всадник Ватикана – Джузеппе Торно. Густавссон тогда отдал должное возможностям этой организации и решил взять их на заметку, – каналы католических общин сработали лучше, чем какие бы то ни было другие. Но пока синьор Торно со своей драгоценной добычей был еще только на обратном пути в Святой город, Густаввсон уже получил точные сведения от своих друзей, разбросанных по всему миру, о том, что синьору всучили фальшивку. Правда, при этом казна Ватикана особых убытков не понесла – Торно только еще вез документы на экспертизу. Между тем израильская разведка в тот момент не знала, что именно находится в руках у агента Ватикана, и решила действовать на опережение.

Если бы к Торно попали настоящие документы, Густавссон пошел бы на крайний риск. Он бы успел украсть эти документы у итальянца (в тот момент он еще не знал, что их можно было также и купить), а потом продать израильтянам. Риск действительно был огромен, потому что расстояние между Торно и израильтянами, мечтавшими о встрече с ним, стремительно сокращалось. Но поскольку Густавссон уже знал, что за груз везет Торно, он решил воспользоваться даже этой ситуацией.

Он вовремя вышел на израильтян и выгодно продал им информацию о том, где в данный момент находился Торно. Конечно, это была мелочевка, но тогда Международное бюро научно-технических исследований находилось еще на этапе становления, а потому не стоило пренебрегать сделками любых масштабов. Потом Густавссон успел приехать в Кельн, в котором на сутки остановился Торно, и выступить перед ним в роли благородного спасителя, предупредив о том, что за ним по пятам идут израильские спецслужбы.

Израильтяне, правда, все равно быстро отыскали Торно, но тот был уже сам виноват в случившемся. Когда речь идет об израильских службах, лучше уносить ноги, не мешкая ни секунды, а итальянец по неопытности этого еще не знал. Торно спасло только то, что у него была фальшивка. Израильтяне продержали его в Кельне в заколоченном наглухо доме трое суток, пока их эксперты изучали документы. В конце концов они убедились в том, что Торно попался на удочку проходимцев, и отпустили агента Ватикана живым и невредимым – правда, сделали они это без всякого энтузиазма.

Однако все эти подробности уже не имели значения. Главное, что некий швед вовремя выступил перед Джузеппе Торно в роли спасителя его жизни. Когда человек спасает тебе жизнь, а через полгода появляется и, чувствуя, что у тебя есть финансовые проблемы, предлагает свою помощь, вряд ли ты поостережешься занять у него деньги. Как раз такого результата и хотел добиться дальновидный Эрик Густавссон. Он справедливо предположил, что в будущем Джузеппе Торно еще будет выполнять похожие задания Ватикана, а характер этих заданий иногда будет интересен израильтянам...

Итак, надежность такого источника информации, как синьор Торно, сомнений у Густавссона вызывать не могла.

Итак, еще раз... О Потоцком шведу сообщил именно Торно. Тот же самый Торно еще раньше навел Бюро на информацию о банке «Феникс». Информация эта и впрямь оказалась очень и очень перспективной.

Что самое важное, Торно впервые узнал Потоцкого несколько лет назад. Правда, тогда Потоцкий вроде бы еще не был финансовым магнатом. «Ну и что? У них в России все возможно. Пара лет, и ты уже миллиардер. Страна шальных возможностей», – не без зависти подумал Густавссон.

То есть, что ни говори, этот Потоцкий существовал в реальности. Это хорошо. Подход к Потоцкому, который подсказал итальянец, тоже оказался верным.

Но тут появляется этот мутный Мартинес и портит все впечатление. Хотя Мартинес, по своему обыкновению, и не сказал ничего конкретного, скользкий червь сомнения все-таки заполз в душу Густавссона. И никуда теперь от него не деться...

Густавссон посмотрел на Потоцкого, который бурно зааплодировал хриплой британской певице. «Похоже, она ему действительно нравится», – подумал он. Хотя это наблюдение, конечно, никак не могло разрешить терзавшие шведа сомнения. Нравиться она ему могла в любом случае.

Яростно аплодируя, Потоцкий даже привстал. Это давало ему возможность немного повертеть головой и оглядеть публику в зале. Потоцкий сел, очень довольный увиденным. «Правый нижний выход, – запомнил он. – Правый нижний».

– Может, пойдем выпьем чего-нибудь? – предложил он Густавссону.

18

Свечи коптили и трещали все громче, а ему повелели раздеться до пояса и лечь голой спиной на огромный ковер, лежавший посередине комнаты. Он услышал мягкие шаги – много шагов, приподнял голову и увидел, что в комнату вошли три женщины. Каждая держала в руках бубен. И когда главная колдунья, сидевшая теперь у его изголовья, ударила в свой бубен, они эхом повторили ее стук, потом еще и еще раз, а потом комната вся наполнилась ритмичным стуком бубна, и дыма в ней стало почему-то еще больше. Так продолжалось минут, может быть, пять. Затем колдунья совершила в воздухе какой-то повелительный жест, и стайка из трех женщин тут же собралась в углу комнаты и молча присела, положив рядом с собой бубны.