Наталия Левитина - Дилетант Страница 30

— Не знаю, — презрительно буркнул мужчина, уставившись на Олесины голые ноги. — Постыдилась бы!

— Что? — не поняла Олеся.

— Постыдилась бы в таком виде на улицу выходить! — расшифровал свой намек апологет вынужденного воздержания. — В трусах!

— Это шорты! — покраснела Олеся. Другая, более настырная и знакомая с жизнью девица незамедлительно послала бы товарища на три буквы. Но Олеся начала оправдываться. Вся остановка — в ранний час она была полна заинтересованно прислушивалась.

— Мужчина! — встала на защиту Олеси молодая женщина в легком деловом костюме и тоже с портфелем, красивым, кожаным. — Что вы к девочке пристали?

— В трусах! — не унимался зануда.

— Лето ведь! — весело улыбнулась женщина. — Она вполне адекватно одета. У вас что, избыточная эрекция от ее шорт? Вроде незаметно. Ну и помалкивайте себе в тряпочку. Иди сюда, девочка, я тебе объясню.

— Хамка!

— Импотент! — отмахнулась женщина, не ведая, что попала в самую точку.

Мужчина булькнул воздухом и умолк. Олеся быстро смоталась подальше от злобствующего господина и преданно взглянула на спасительницу.

— Ювелирный магазин «Сапфир». Он находится в центре города. Ты не знаешь, что ли? Восьмой троллейбус останавливается прямо напротив или вон третий трамвай. У кондуктора спросишь, когда выходить.

— А вы… — тихо и несмело начала Олеся, но остановилась и низко опустила голову.

— Что?

— Вы не могли бы… — нет, никак не хватало духу попросить денег. — Я попала, понимаете, в такую ситуацию… Ну… В общем, вы не могли бы дать мне полтора рубля на проезд?

Олеся подняла голову и посмотрела на свою собеседницу через пелену слез. Ей было невыносимо стыдно.

— Именно полтора? — улыбнулась женщина.

— Да! Мне только на проезд! — горячо закивала Олеся.

Женщина сунула руку в карман невесомого пиджачка и достала горсть монет.

— Ну, держи свои полтора рубля, — усмехнулась она.

— Спасибо вам! Огромное!

Олеся порывисто вздохнула, схватила две разнокалиберные монеты и бросилась через дорогу — к подошедшему трамваю номер три.

У Вадима упало сердце. Он стоял посреди комнаты с банкой пива в руках и тупо озирался. Квартира была скудно обставлена и прятаться было некуда. Ребенок исчез бесследно.

За секунду до начала паники Вадим услышал знакомое кряхтение и похрюкивание. Старая оконная штора задвигалась и натянулась. В узком пространстве между диванным боком и стеной сидел в углу Валерка и задумчиво жевал занавеску. Облегченно вздохнув, Вадим извлек его из импровизированного убежища.

— Ох и напугал же ты меня! — радостно доложил он. — У, Балда Ивановна! Зачем туда полез?

Младенец основательно запылился, как бутылка старинного бургундского. Он пытался откусить свой грязный кулачок.

Вадим и не ожидал от себя подобных эмоций — он в самом деле был безумно рад вновь увидеть едва не утраченного пленника.

— Напугал мамочку! — укоризненно сказал он. — Ну-ка, быстро вынь руку изо рта!

Валерка вытащил мокрый кулак и ткнул им в губы Вадиму, предлагая попробовать. Они оба повернули головы в сторону телефона — тот звонил.

— Как дела? — раздался голос связного Антона.

— Нормально, — ответил Вадим. — Долго мне еще тут сидеть?

— Потерпи. Скоро начнутся боевые действия.

— Какие боевые действия?

— Узнаешь. Жди дальнейших распоряжений. Просьбы есть?

— Пива ящик! — попросил Вадим. — Жарко.

— Ты нас разоришь.

— Если ты имеешь в виду своего босса, то его разорить трудно.

— Ладно. Будет тебе пиво. Что еще?

— Фруктовое пюре. Да, еще мясное, — вспомнил Вадим.

Телефонная трубка обескураженно замолчала.

— У тебя что, проблемы с пищеводом? — спросил наконец Антон.

— Не мне, ребенку, — объяснил Вадим. Чтение методического пособия по уходу за грудными детьми давало свои плоды. — Ну, ты чё опять замолчал? Детское питание в баночках мне привезите.

— Я плачу, — всхлипнул Антон и следом загоготал. — Это все так трогательно! Ладно, жди. Привезем пиво тебе, жратву ребенку.

— Слышал? — спросил Вадим у Валерки. — Я заказал тебе хавку. Врачи рекомендуют с шести месяцев, помимо зерновых продуктов, использовать также овощи, мясо, желток яйца или фрукты, — наставительно процитировал киллер надпись на банке с молочной смесью. — А ты готов хлестать свое молоко литрами, алкаш юный. Тяжелый ты, однако!

Валера брыкал в воздухе толстыми ножками и счастливо и безмятежно улыбался своему охраннику. У него сегодня, судя по всем признакам, было чудесное настроение.

Глава 23

Шлимовская барахолка — огромная, шумная, беспорядочная, многолюдная никогда не попадала в траекторию Олесиных перемещений по городу. Одежду, обувь и косметику она приобретала исключительно в фирменных магазинах, предложение купить что-нибудь из изысканного польско-турецкого ассортимента вызвало бы у нее только удивление. Но если бы она иногда заезжала на барахолку, то вспомнила бы сейчас о табличках, выставленных у некоторых продавцов, с краткой надписью: «Куплю». Куплю доллары или золото. Несомненно, валомеевские торговцы могли обрадовать ее такими же табличками.

Вместо этого Олеся настойчиво двигалась в сторону магазина «Сапфир», полагая обнаружить там заветное окошко скупки ювелирных изделий и золотого лома. Разумеется, окошко отсутствовало, никто не жаждал купить по сходной цене чудесное Олесино кольцо.

— Ой, красивая, молодая, а такая грустная, — запели вокруг нее цветастые цыганки с длинными свалявшимися косичками, когда расстроенная Олеся вышла на просторное мраморное крыльцо магазина. — Дай погадаю!

Одна из цыганок буравила девушку быстрыми темными глазами и хватала за руки. Остальные, увидев, что клиентка уже пристроена, набросились на другого посетителя магазина.

— Дай погадаю, родимая, всю правду расскажу, как на духу, ничего не утаю, судьбу предскажу! — Цыганка вцепилась в Олесину руку и не отпускала. — Вижу печаль-тоску в твоих глазах, красавица дорогая, но это временно! Ребенок у тебя есть, — тарахтела гадалка, не давая опомниться.

Олеся остановилась.

— И что он сейчас делает? — с неподдельным интересом и надеждой спросила она.

— В квартире сидит, соску сосет, — без промедления ответила цыганка.

— Да? — Это было похоже на правду.

— Соску сосет, глазами круглыми смотрит. Так я погадаю?

— Да нет же, нет! — опомнилась Олеся. — У меня ни копейки денег! Или вы хотите бесплатно мне погадать?

— Зачем бесплатно, — обиделась цыганка. — Аи, красавица родимая, неправду говоришь! Всю насквозь тебя вижу, знаю, неправду мне говоришь! Раз денег нет, зачем в магазин ходила?

— Я кольцо хотела продать, — объяснила Олеся. — А там не принимают.

— Не принимают! А какое колечко? Может быть, красавица моя, я куплю?

Олеся с превеликим сомнением посмотрела на цыганку. Та, конечно, делала свой бизнес, но что-то не верилось в ее блестящие финансовые возможности.

— Вы не купите, для вас это дорого!

С детства Олеся знала, что с уличными цыганками-гадалками и их детьми-попрошайками нельзя вступать в контакт ни под каким предлогом мгновенно обворуют, обчистят, изрежут сумку, стибрят кошелек. Но сейчас у нее не было кошелька, а единственная драгоценность — кольцо — плотно сидело на пальце.

— Аи, красавица, не суди людей по одежде! Дай посмотрю! Красивое колечко, дорогое, с фионитом…

— Это не фионит, бриллиант! — поправила Олеся.

— Бриллиант! И сколько же ты хотела за него получить?

— В магазине такое стоит тысячу восемьсот. Ну, хотя бы полторы тысячи.

— Ой, да что же ты говоришь! Полторы тысячи! Много просишь, родненькая! Ну, сними-то с пальца, на свет посмотрю, пробу посмотрю, там, глядишь, и договоримся.

— Нет, так смотрите, не буду снимать, — проявила хоть какие-то признаки рассудительности Олеся.

— Аи, красивое колечко! Давай за пять сотен куплю! — пропела цыганка, почти отрывая Олесе безымянный палец.

— Вы что! — возмутилась было Олеся, но тут же вспомнила, что ей надо любой ценой добраться до Шлимовска. За пятьсот рублей она могла бы или сколь угодно долго висеть на международном телефоне, названивая Игорю, или купить автобусный билет до города. — Давайте хотя бы за тысячу!

Цыганка внезапно утратила к ней интерес. Она отвернулась и собралась уходить.

— Стойте! Ну хорошо, хорошо! Ладно! Пусть будет пятьсот!

Олеся сняла с пальца кольцо, не дожидаясь денег. Цыганка воспрянула духом. Драгоценность молниеносно перекочевала в ее цепкие руки и скрылась в складках просторной одежды. Оттуда же на свет появилась тугая пачка пятирублевок.

— Такими мелкими? — удивилась Олеся. — А крупнее у вас нет?