Владимир Михайлов - Искатель. 1962. Выпуск №3 Страница 30

— Товарищи военные! Может случиться беда… Выручайте! У нас в поселке Тихминево на угольной шахте близ карьера обнаружены боеприпасы… Да, да, бомбы!

…Через некоторое время группа солдат во главе с офицером Режевым прибыла на место.

В разрыхленной бульдозером земле «нежилось» несколько взрывателей от авиационных бомб.

— Вряд ли японцы оставили только это. Надо искать склад, — сказал Ражев.

Саперы действовали миноискателями. Острыми металлическими наконечниками на палках — щупами — они исследовали каждый квадратный метр земли.

Первым границы предполагаемого склада с боеприпасами определил ефрейтор — комсомолец Ионас Кулионис. Он доложил об этом офицеру.

Вскоре саперы под слоем земли обнаружили металлическую банку. Внутри нее была сетка, а в сетке топорщились взрыватели!

Рискуя жизнью, воины осторожно выкапывали их и счищали.

Но вот у кого-то из саперов деревянный нож задел провод.

— Отставить ножи! Разгребать землю руками! — приказал офицер.

Вскоре Кулионис нащупал пальцами еще один провод, а под ним что-то твердое и округлое,

— Авиабомба! — доложил ефрейтор лейтенанту.

— Осторожно!

— Вторая, товарищ лейтенант!

Ражев приказал подорвать бомбы в специальном котловане.

Вот уже все подготовлено к, подрыву бомб.

— Надеть противогазы! — приказал Ражев.

Предосторожность офицера была кстати. Среди напалмовых бомб одна оказалась начиненной отравляющими химическими веществами.

Когда опасная работа была закончена, жители поселка обратились к военным с просьбой: проверить еще водоем, в котором летом купаются дети.

Несмотря на усталость, рядовые Таймурзин и Кокорин опустились в ледяную воду и тщательно обследовали грунт. В водоеме они тоже нашли взрыватели от бомб.

Вернувшись в часть, саперы доложили командиру:

— Поселок может спать спокойно!

В это время опять зазвонил телефон. Дежурный взял трубку и услышал уже радостный голос:

— Передайте, пожалуйста, командиру части, что сахалинские горняки восхищаются самоотверженным подвигом воинов-саперов и от души благодарят их!

Рабочие только вышли из проходной. И вдруг — сирена! Над тупиком, где стоял эшелон с цистернами нефти, вихрился черный смерч. В клубах дыма метались огненные языки.

Пожар!

На какое-то мгновение рабочие замерли. Пожар на нефтеперерабатывающем заводе, где на каждом шагу цистерны с бензином, грозил большим несчастьем.

— Стоим-то чего? — крикнул Филипп Гришаев и бросился к тупику. За ним — Иван Заброда, Михаил Ивин, Александр Погребняк. На путях под парами — паровоз.

Гришаев действовал молниеносно.

— Я подведу паровоз к составу, а вы прицепите.

Товарищи поняли замысел Гришаева.

Но не так-то просто было подойти к полыхавшему эшелону. Горящую нефть разбрызгивало, по земле растекались огненные ручейки. Дышать было нечем. Но комсомольцы кинулись в огонь. Обжигая руки, сбивая пламя с одежды, они прицепили состав к паровозу — и вот состав тронулся.

Через несколько минут горящий эшелон с цистернами нефти был далеко от завода.

Когда говорят о подвиге, то чаще всего имеют в виду сильный мгновенный порыв. Но есть подвиги, длящиеся неделями. И каждый день требует от людей высокого мужества, упорства, презрения к опасности.

…Вершины деревьев утопают в больших белых шапках. По горной трассе, по головокружительным склонам, и заснеженным перевалам идут автомашины. Они везут срочные грузы в далекий рудник Таежный, раскинувшийся в центральной части Сихотэ-Алиня. Три недели пути.

В горах разразилась снежная буря. Не видать ни зги. И как на грех сломалась рация. Рассчитывать на помощь не приходилось.

Усталые, измученные бессонными ночами шоферы прокладывали коридоры в снегу, распиливали валежины и шаг за шагом пробивались вперед, к далекому руднику.

— Самое главное, — предупреждал водителей механик Анатолий Бондарь, — не допустить поломок машин. Тогда мы прорвемся к Таежному.

За руль «газика-63» сел начальник колонны инженер Борис Сергеевич Новиков.

— Я буду взбираться на кручи, а потом лебедкой подтягивать машину за машиной, — сказал он шоферам.

Водители Георгий Соловчук, Владимир Комаров, Федор Шичко, Николай Кияненко, Константин Ковалев и другие поддержали начальника колонны.

…Кончились продукты. Спали в кабинах по двое, по трое.

Семь дней бушевал буран, семь дней отважные автомобилисты штурмовали кручи Сихотэ-Алиня.

И победили.

Роберт Шекли

ПРЕМИЯ ЗА РИСК

Рэдер осторожно выглянул в окно. Прямо перед ним была пожарная лестница, а дальше узкий проход между домами — там стояли видавшие виды детская коляска и три мусорных бачка. Из-за бачка показалась рука в черном, в ней что-то блеснуло. Рэдер бросился навзничь. Пуля пробила оконное стекло и вошла в потолок, осыпав Рэдера штукатуркой.

Теперь ясно. Проход и лестница охраняются, как и дверь.

Он лежал, вытянувшись во всю длину на потрескавшемся линолеуме, глядя на дырку, пробитую в потолке, и прислушивался к шумам за дверью. Его лицо с красными от усталости глазами и двухдневной щетиной на щеках то застывало, то вдруг подергивалось от страха, но в нем теперь был характер, — ожидание смерти преобразило его.

Один убийца был в проходе, двое на лестничной клетке. Он в ловушке. Он мертв.

Нет, конечно, Рэдер мог еще двигаться, дышать, но это лишь по нерасторопности смерти. Через несколько минут она займется им. Смерть понаделает дыр в его теле и лице, мастерски разукрасит кровью его одежду, сведет руки и ноги в причудливом пируэте могильного танца. Рэдер сильно закусил губу. Хочется жить! И должен же быть выход! Он перекатился на живот и осмотрел дешевую грязную квартирку, в которую его загнали убийцы. Настоящий однокомнатный гроб. Дверь стерегут, пожарную лестницу тоже. Вот только крошечная ванная без окна…

Он выполз в ванную и встал В потолке была неровная дыра, почти в ладонь шириной. Если б удалось сделать ее пошире и пролезть в ту квартиру, что наверху…

Послышался глухой удар. Убийцам не терпелось. Они начали взламывать дверь.

Он осмотрел дыру в потолке. Нет, об этом даже и думать нечего. Не хватит времени.

Они вышибали дверь, покрякивая при каждом ударе. Скоро выскочит замок или петли вылетят из подгнившего дерева. Тогда дверь упадет и двое с пустыми, неосмысленными лицами войдут, отряхивая пыль с пиджаков…

Но ведь кто-нибудь поможет ему! Он вытащил из кармана крошечный телевизор. Изображение было нечетким, но он и не стал настраивать его. Звук шел громко и ясно.

Он прислушался к размеренному, профессиональному голосу Майка Терри.

«…Ужасная дыра, — сетовал Терри. — Да, друзья, положение Джима Рэдера просто ужасно. Вы, конечно, помните, что он скрывался под чужим именем в третьесортном отеле на Бродвее. Казалось, он был в безопасности. Но коридорный узнал его и сообщил банде Томпсона»…

Дверь трещала под непрерывными ударами. Рэдер слушал, вцепившись в маленький телевизор.

«Джиму Рэдеру еле удалось бежать из отеля. Преследуемый по пятам, он вбежал в каменный дом номер сто пятьдесят шесть по Уэст-Энд авеню. Он хотел уйти по крышам. И это могло бы ему удаться, друзья, могло бы! Но дверь на чердак оказалась запертой. Казалось, что Джиму конец… Но тут Рэдер обнаружил, что квартира номер семь не заперта и что в ней никого нет. Он вошел… — Здесь Терри сделал эффектную паузу и воскликнул: — И вот он попался! Попался, как мышь в мышеловку! Банда Томпсона взламывает дверь! Она охраняет и пожарную лестницу. Наша телекамера, расположенная в соседнем доме, дает сейчас всю картину крупным планом. Взгляните, друзья! Неужели у Джима Рэдера не осталось никакой надежды?»

«Неужели никакой надежды?» — повторил про себя Рэдер, обливаясь потом в темной и душной маленькой ванной, слушая настойчивые удары в дверь.

«Минуточку! — вскричал вдруг Майк Терри. — Держись, Джим Рэдер! Держись еще хоть немного. Может, и есть надежда! Только что по специальной линии мне позвонил один из наших зрителей — срочный звонок от доброго самаритянина. Этот человек полагает, что сможет помочь тебе, Джим. Ты нас слушаешь, Джим Рэдер?»

Джим слышал, как дверные петли вылетают из досок.

«Давайте, сэр, давайте! — поторапливал Майк Терри. — Как ваше имя?»

«Ээ… Феликс Бартолемов».

«Спокойнее, мистер Бартолемов. Говорите сразу…»

«Хорошо, так вот, мистер Рэдер, — начал дрожащий старческий голос. — Мне пришлось в свое время жить в доме сто пятьдесят шесть по Уэст-Энд авеню. В той самой квартире, где вас заперли, как раз в ней. Так вот, там есть окно в ванной. Оно заделано, но оно есть».