Александр Кашин - Агентство «БМВ» Страница 30

— Вы еще не знаете особенно гнусной подоплеки этих событий, — сказала Летова, снова касаясь пальцами тонкого запястья художника Кортнева. Она понимала, что совершает, так сказать, «должностное преступление», но ничего не могла с собой поделать. Если бы Марину в этот момент спросили, как она относится к вице-президенту компании «Троя», она бы, не моргнув и глазом, ответила, что влюблена в него по уши.

— Мне нужно срочно позвонить, — произнес он с ухмылкой, которая должна была означать, что звонить он собирается отнюдь не Шиловой.

Как только Игорь отошел, перед взглядом Марины снова возник отвратительный субъект в берете. Он по-прежнему рассматривал ее в упор и делал ей какие-то знаки — то ли мигал глазом, то ли ухмылялся. Марина отвернулась и стала смотреть на стриптизёршу, которая в этот момент стягивала с себя что-то вроде резинового надутого бюстгальтера.

— Гость за соседним столиком предлагает вам выпить с ним розового французского шампанского, — сообщил официант, и Марина увидела перед собой огромный фужер, содержимое которого искрилось и переливалось, словно хрустальные ключи из сказки.

Марина слегка растерялась, не зная, как себя вести, и в сторону «голубого берета» посмотреть не решилась. Между тем стриптизёрша на эстраде избавилась от надутого, похожего на шину резинового бюстгальтера и стала трудиться над такими же трусиками.

«Хоть бы Игорь скорее пришел, что ли», — подумала Марина и отпила — но не из фужера с шампанским, который поставил перед ней официант, а из бокала с белым вином, сопутствовавшим блюду под соусом бешамель.

Неожиданно ей подали еще один фужер с шампанским. Летова оглянулась. «Десантник» смотрел на нее в упор, щерился во все тридцать два зуба — надо сказать, весьма плохих — и трогал краем своего бокала другой бокал, стоявший на его столике. Марина решила не напрягать ситуацию, демонстрируя презрение, и прикоснулась краем своего бокала к присланному фужеру.

Это было ошибкой, поскольку мерзкий тип, которому в ресторане такого класса, как «Первая формула», было не место, тотчас же поднялся со стула и прошел к столику Летовой.

— Позволишь? — спросил он с таким видом, будто она была продажная женщина и имела вытатуированную на бедре надпись — свою постоянную цену.

Марина не знала, что ответить: в таких роскошных ресторанах ей отродясь не приходилось бывать, а этот парень вел себя так, будто знал здесь всех и вся. Во всяком случае, официанты смотрели ему в рот и старались угадывать малейшие его желания.

Марина промолчала, а субъект в берете уселся за ее с Кортневым столик.

— Видел твоего «нового русского», — развязно сообщил он, мгновенно выливая себе в глотку фужер розового шампанского. — Не мужик, а прямо сакура в цвету. Он у тебя, часом, не педик? Да ты не стесняйся, — прибавил он, — сейчас таких клюшек, вроде тебя, которые педиков конвоируют, чертова прорва. — «Десантник» щелкнул пальцами, отчего рядом с ним мгновенно материализовался официант.

— Миноги мне дай в желе — и много, — коротко распорядился он. — Люблю, знаешь ли, — обратился он к Летовой, — потому как в Прибалтике служил. Так ты мне не ответила, — снова вернулся он к прерванной им же самим беседе, — ты что — педиков в свет выводишь? Чтобы их, значит, за мужиков держали… Хвалю, девочка, дело хорошее, — «Голубой берет» достал из кармана черного костюма нож-выкидуху и принялся прямо за столом чистить им себе ногти.

— Ну, и сколько ты с ним намолачиваешь? — «Десантник» поднял свои оловянные глаза и воткнулся ими в оцепеневшую Марину.

— Страшно, да? — осклабился «десантник», которому, по-видимому, чрезвычайно импонировал ужас другого человека. — Но ты не боись — я тебя не трону. Мне ведь чего надо? — обратился он к Маринке, складывая нож и пряча его в карман, — самую малость ласки — и шабаш. Возьмешь за щечку, пока твой в сортире со своими тусуется — и ладно. А я тебе за это две сотни «зеленых» отстегну. Не лишняя ведь вещь — два стольничка, верно? Купишь себе бигуди или еще что-нибудь — морду мазать, чтобы мягкая была. Ну, пошли, что ли?

«Десантник» встал из-за стола и двинулся к выходу. Он даже не повернул головы, чтобы проследить — идет она за ним или нет. Он не сомневался в том, что она за ним последует. Тем более что свои два «стольничка» он — щедрая душа — уже придавил тарелкой, из которой только что ела Марина.

Марина, как завороженная, смотрела ему в спину, не зная, на что решиться и как поступить. В эту минуту, к огромному ее облегчению, вернулся, наконец, Игорь. Заметив две бумажки по сто долларов, лежавшие под тарелкой на их столике, он вопросительно выгнул брови и весело блеснул сапфировым глазом.

— А ты, оказывается, времени даром не теряла…

Девушка вцепилась в его руку, как утопающий цепляется за обломок мачты, и глазами указала ему на типа в голубом берете, который в этот момент как раз начал поворачиваться в их сторону.

— Он потребовал, чтобы я… Короче, он хотел, что бы я… И деньги заплатил…

— Молодой человек, — мгновенно среагировал Кортнев, вставая и подбирая со стола доллары, — мне кажется, что вы за нашим столиком кое-что забыли. — Точным жестом вице-президент компании «Троя» запустил доллары «десантника» так, что они спланировали тому прямо под ноги.

Ресторан замер. Кортнева знали почти все — кто ж не знал красавца мужа знаменитой Шиловой? Второго человека — в нелепом голубом берете — знали немногие — но те, кто знал, предпочли бы побыстрее забыть или не знать вовсе.

— Что такое? Ты мне, грязь, под ноги мои же собственные «грины» мечешь? Да от твоей красивой рожи, педрило, сейчас один кишмиш останется!

«Десантник», он же сильно увеличенный в размерах злой гном, вытянул из кармана «выкидуху», отщелкнул лезвие и пошел на Кортнева, помахивая в воздухе клинком, как это обыкновенно делали герои в испанских фильмах, где все проблемы разрешались поединком на ножах.

— Игорь, бегите от него — это ужасный человек! — крикнула Марина, толчком ноги посылая свободный стул прямиком под ноги «десантнику». Тот споткнулся, выругался и устремил на Маринку взор, который, казалось, говорил: «Тебя, стерва, я никогда не забуду».

Кортнев не побежал. В полном соответствии с предложенным ему сценарием он выхватил из кармана точно такое же оружие, как у «десантника», выщелкнул лезвие и пошел ему навстречу.

Летова уткнулась лицом в ладони и мало что видела из того, что происходило потом.

Кортнев выставил вперед левую ногу, махнул лезвием так, что оно свистнуло, и принял оборонительную позицию. Чтобы окончательно походить на испанца, бросившего вызов кровному недругу, Кортневу оставалось только обмотать несуществующим плащом левую руку.

«Десантник» сделал выпад — лезвие его ножа блеснуло, как молния, над правым плечом Кортнева. Тот, будто в танце, отступил, и клинок «берета» пролетел мимо. Игорь Кортнев демонстративно швырнул свой нож на пол и сильнейшим ударом левой под дых отправил «десантника» в нокаут. «Десантник» рухнул на полированный пол как подкошенный. Впрочем, он тут же вскочил и снова бросился на Кортнева.

Тут, однако, их растащили. Вернее, процесс происходил в одностороннем порядке — в «берета» вцепились человек шесть охранников. Метрдотель уже представлял, как расправляется с ним Шилова, которая, как известно, ничего никому не прощала, и покрывался холодным потом. О том же, кто был противник Кортнева и как ему удалось проникнуть в помещение ресторана, куда пускали только по особым карточкам, он в тот момент не подумал.

Хотя в ресторан запрещалось проносить фотокамеры, полыхнуло несколько блицев, которые заставили Летову поднять глаза.

— Это называется — как же долго я спала! — сказал Кортнев, усаживаясь к ней за стол и приступая к трапезе. Если бы его грудь не вздымалась под белоснежной рубашкой чуть чаще, чем прежде, можно было подумать, что конфликта не было вовсе.

— Где он?.. — спросила Марина, пытаясь справиться с дрожащими губами. — Он же хотел вас убить!

— Хотел, да не смог, — произнес уже совсем спокойно Кортнев, накладывая себе на тарелку крохотную жирную фаршированную перепелку. Ты мне помогла. Очень ко времени бросила ему под ноги стул… — Кортнев проглотил крохотный кусочек перепелки и запил его белым вином.

— Хорош, нечего сказать! — Черкасов швырнул чуть ли не в лицо Гвоздю несколько фотографий из светской вечерней хроники. — Устроил поножовщину в «Первой формуле» — и с кем? С мужем Шиловой! Ты хоть представляешь себе, что это значит?

Черкасов прошелся по комнате, заложив руки за спину. Очутившись у окна, он некоторое время рассматривал огромный черный портрет ночного города, вставленный в алюминиевую раму.

— А чего такого-то? — Гвоздь ни в малейшей степени не чувствовал себя виноватым. — Хотел прихватить за задницу его подружку, ну поцапались малость — никакой мокрухи, никаких пушек — все тихо-мирно. Стоило-то огород городить, Александр Николаевич?