Летний детектив для отличного отдыха - Татьяна Витальевна Устинова Страница 31

– Речка под боком, а ты ни разу искупнуться, что ль, не собрался?

– Я пошел, – сообщил Плетнев, подбросил замок и не поймал. Замок мягко плюхнулся в рыхлую сухую землю возле самых ворот. Должно быть, Виталий что-то тут копал совсем недавно, производил какие-то работы.

Зря Валюшка на него наговорила. Никакой он не тунеядец, а вполне хозяйственный человек, как и сам Алексей Александрович.

Смеясь над собой, Плетнев кое-как продел замок в чугунные уши и критически оглядел свою работу. Даже подергал створки.

…Алешенька ничего, ничего не умеет делать руками!..

Вроде в такую щель коза не должна протиснуться. Хотя кто ее знает.

Через десять минут он выкатил из собственного сарая сверкающий, абсолютно новый шикарный велосипед, который стоял за верстаком, заботливо прикрытый от пыли какой-то шинелью, воровато оглянулся по сторонам, не видит ли кто, взгромоздился, вильнул рулем, чуть не упал и опять оглянулся.

Вокруг царила сонная тишина, только кричал где-то одуревший от жары петух, а отвечала ему почему-то коза. Так они и орали по очереди, то петух, то коза, но их Плетнев не стеснялся. Он снова попробовал взгромоздиться, и дело пошло лучше. Руль хоть и вилял, но Плетневу удалось все же проехать метра полтора. Потом его занесло, и он опять чуть не упал.

Только бы Валюшка не показалась с той стороны забора!

Так он упражнялся какое-то время, уговаривая себя, что нельзя разучиться ездить на велосипеде, а он ведь умел когда-то!.. Вскоре дело пошло веселее.

Велосипед перестал вырываться и крениться в разные стороны, а Плетнев понял, что нужно делать для того, чтобы не падать.

Оказывается, надо просто крутить педали. Как только перестаешь, велосипед сразу падает.

Он еще покатался по розовой плитке, уже наслаждаясь ощущением того, что дурацкий агрегат его слушается, а потом решил поехать на речку.

А то за все время не искупнулся ни разу!..

Он вывел велосипед за забор, накинул крючок, подергал, проверяя, закрыта ли калитка, повернулся и оказался нос к носу с Нателлой Георгиевной.

На этот раз на ней были колониальные бриджи, белая блуза, расшитая цветами, на голове шляпа, в руках корзина, а на шее ожерелье, черт его побери!..

– Алеша! – обрадовалась она и, кажется, сделала движение, чтоб его обнять. Плетнев отшатнулся в ужасе. – Какой сегодня прекрасный день. Как ваша голова?

– Спасибо, прекрасно.

– Вы купаться? Вода чудесная! Я купалась утром, ну, просто парное молоко!..

Хорошо хоть не чистый сахар, подумал Плетнев.

– Вы обдумали мою просьбу? – Тут она заговорщицки понизила голос и интимно придвинулась к нему, как будто у них и впрямь есть какие-то секреты.

– Честно признаться, нет, Нателла Георгиевна. – Ему очень хотелось уехать от нее на речку. Солнце жгло, и слепень привязался, норовил усесться на потное лицо, лез в глаза, в нос, и Алексею Александровичу приходилось все время отмахиваться.

У него страшная аллергия на всевозможные укусы.

– Вы меня огорчаете.

– Я поговорю с Любой и все выясню. Вы, главное, сами ничего не предпринимайте.

– Алеша, огромное вам спасибо! Вы все правильно поняли! Нам так повезло, что вы оказались…

– Вменяемым, – подсказал Плетнев. – А в какой стороне река?

Она поставила корзинку в белую пыль, распрямилась и в полном соответствии с классикой жанра раскинула руки и провозгласила:

– Река здесь со всех сторон! Но пляж, на который мы ездим, вот прямо по дороге. Там будет шлагбаум, вы его объедете, он только для машин. Дальше все время прямо, и с левой стороны будет лужок. Он тоже огорожен, но это мы от всякой живности огородили. Увидите калиточку такую, в нее въедете, там отличный вход в воду, просто отличный! Каждый год песок подсыпают, и никаких стекляшек, железок, ничего!.. Я же говорю, у нас здесь волшебное место, необыкновенное! Ни туристов, ни отдыхающих, никаких подозрительных личностей!

Тут она осеклась, вздохнула и наклонилась над своей корзинкой.

Плетнев слизнул с верхней губы пот и прищурился на солнце.

– Хотите морковки? – упавшим голосом спросила Нателла. – Такая в этом году морковь, просто чудо, а?.. Я покупаю у тети Нюры и дяди Паши. Дядя Паша у нас Мичурин.

– Дядя Паша?

– Я называю его так, хотя он, должно быть, моложе меня. Вот несправедливость. Но его так называют все!

– Женя – его дочь?

– И Женя, и Иришка. У них две дочери. А вы еще не знакомы?

– С Женей знаком.

– Славная девочка, – сказала Нателла фальшиво. – А Иришка на ветеринарной станции работает! Очень хороший звериный доктор! Когда у Николая Степановича Ласка заболела, Иришка ее спасла. Мы так радовались и ликовали. У него была собачка по имени Ласка, и мы все ее очень любили, – пояснила она.

– А Женя где работает?

– Я не знаю.

– Деликатно, – оценил Плетнев.

Непонятно почему, Нателла ему нравилась, несмотря на ожерелье и нескончаемые попытки втолковать ему, какой здесь вокруг эдем пополам с идиллией.

И еще местоимение «мы» его раздражало.

Мы радовались, мы любили, мы ездим на речку!..

Один из вас убил. Другой украл. Ну, что там у нас с эдемом, дорогая Нателла Георгиевна? Ангелы подвели немного?

Меня тоже, уважаемая Нателла Георгиевна! Меня тоже подвели ангелы. Моя жена, чудо красоты и нежности, врала мне день и ночь. Она врала всем – не только словами, мыслями, душой. Она врала мне телом, очень виртуозно. А я ни о чем не догадывался, хоть и не идиот и не душевнобольной. Просто это было особенное, виртуозное вранье! Должно быть, только ангелы умеют так врать.

– Разрешите откланяться? – неприятным голосом спросил Плетнев, взгромоздился на велосипед и поехал.

Красиво не получилось – переднее колесо предательски виляло, а он был совершенно уверен, что Нателла смотрит ему вслед.

И пусть смотрит!.. Он не умеет ездить на велосипеде. Но он никому не врет, что умеет!

Тут Плетневу стало смешно, он захохотал и чуть не свалился.

– Алеша! – вслед закричала Нателла Георгиевна. – Я угощу вас настоящим имеретинским обедом!

– Каким?.. – под нос себе пробормотал Плетнев.

Некоторое время он приноравливался к велосипеду, и к шлагбауму подкатил уже почти лихо. Тут вышла заминка, потому что его следовало объехать слева, попасть в узкое отверстие между столбом и очередным розовым кустом. Алексей Александрович не рассчитал траекторию, завалился в куст и весь ободрался.

Он вылез, независимо оглянулся по сторонам – никого не было на дороге, – осмотрел локоть, который измазался в земле и кровил немного, и выдрал из волос застрявшую колючку.