Слоновая кость - Мерседес Рон Страница 31

– Ты о чем? – спросила я, прикинувшись дурочкой. – Мы не очень хорошо ладим, только и всего.

Лиам собирался было возразить, но в это мгновение в квартире раздался звонок. Спустя несколько минут в дверь комнаты постучали.

– Войдите.

Это был врач в сопровождении Себастьяна.

Вопреки моей просьбе, вместо того чтобы уйти и заняться делами, Себастьян прислонился к двери и наблюдал все то время, пока врач меня осматривал.

– Температура все еще держится, но, по крайней мере, она под контролем. Продолжайте пить много жидкости, принимать антибиотики и наносить крем. Скорее всего, к вечеру опять поднимется температура. Если это случится, – теперь врач обращался к Себастьяну, – повторите все то, что говорил: положите на лоб холодные компрессы и следите, чтобы температура не поднималась выше тридцати девяти.

Не нужно было поворачивать голову: знала, что в этот момент Лиам впился взглядом в Себастьяна. Попрощалась с врачом и вернулась в постель.

– Ты всю ночь прикладывал к Мар холодные компрессы?

Себастьян сделал вид, что Лиама в комнате нет: он смотрел только на меня.

– Приготовлю что-нибудь на ужин.

Сказав это, он закрыл дверь и ушел. Вот черт!

Лиам повернулся с многозначительным видом.

– Только не говори, что вы…

От его серьезного тона немного напряглась, но покачала головой.

– Не было у нас ничего. Поспорили из-за ерунды и теперь ведем себя друг с другом холоднее… чем обычно.

– И после этого он ухаживал за тобой всю ночь? С каких это пор он из телохранителя переквалифицировался в медсестру?

– Он просто следил за тем, чтобы у меня было все необходимое.

– Ясно…

Я не хотела говорить об этом, поэтому мы взяли ноутбук и включили фильм на «Нетфликсе». Вскоре вошел Себастьян с супом и куском хлеба с маслом. От меня не ускользнуло то, что Лиама это сильно напрягло.

Себастьян поставил поднос на прикроватную тумбочку и на мгновение задержался на мне взглядом.

– Съешь это.

Неохотно кивнула.

Себастьян бросил на Лиама ледяной взгляд, а затем ушел.

– Почему он вдруг почувствовал себя лишним?

– Потому что ты параноик.

Взяла поднос и принялась за еду. Суп был из кабачков с луком-пореем и морковью, невероятно вкусный. Тысячу лет не ела на ужин ничего домашнего, но вместо того, чтобы придать сил, ужин разозлил, ведь вспомнила, кто его приготовил. Да, Себастьян хорошо вел себя со мной, но я не могла выбросить из головы, что он сказал после поцелуя.

Продолжали смотреть фильм, пока я ела суп и булку с маслом. Лиам пошел на кухню и приготовил себе бутерброд. К моменту финала я уже давно спала, уютно свернувшись калачиком под одеялом. Не знаю, прикладывал ли ночью Лиам холодные компрессы к моему лбу, потому что ничего не помнила.

Я провела в постели еще два дня, и со временем состояние начало улучшаться. Сказала Лиаму, что ему не обязательно приходить каждый день, чтобы ухаживать за мной, и на следующий день вместо него пришла Тами. Ей я также не рассказала о том, что произошло между мной и Себастьяном, но, по крайней мере, мы смогли обсудить грядущие весенние каникулы и сможет ли она приехать ко мне в Батон-Руж.

– Я бы с удовольствием. Но не знаю, разрешат ли родители. А Лиам тоже там будет? – не без презрения спросила она.

– Не думаю. Я его пригласила, но у него другие планы.

Если она и была разочарована моим ответом, в тот момент я этого не поняла.

Мы сменили тему, и я спросила, как проходят занятия балетом.

– Все по тебе очень скучают. Лили постоянно о тебе спрашивает. Они очень расстроились, когда я сказала, что у них будет только два занятия в месяц, но, думаю, у них все будет хорошо.

– Ты приняла меры предосторожности, о которых я говорила? Не хотелось бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось из-за меня…

Тами пожала плечами.

– Когда занятия заканчиваются, бегу на метро. Дни становятся длиннее, и темнеет сейчас не так рано. По правде говоря, мне нравится давать им уроки. Теперь понимаю, почему ты так рисковала. Девочки просто замечательные.

Я улыбнулась: безумно соскучилась по ним и жаждала вернуться к преподаванию. Заскочила после ухода Тами в душ и переоделась. Необходимо было подвигаться, что-нибудь сделать. Надела балетное трико и вышла из комнаты – после четырех долгих дней. Как раз в этот момент позвонила сестра, и мы поболтали пятнадцать минут, которые выделялись в интернате для разговоров по телефону. Так оно и бывало: только разговорились – и приходилось прощаться. Как же я скучала по ней и с нетерпением считала дни, что оставались до каникул, когда она приедет домой. Положив телефон на столешницу, направилась в крыло Себастьяна: совсем не хотела его видеть, но, увы, иного способа попасть в студию, кроме как через его комнату, не было.

Постучала, и он, как всегда, открыл почти мгновенно. Окинул меня взглядом: я была в спортивных штанах поверх розового трико.

– Что собираешься делать?

– Разве не очевидно?

Меньше всего на свете хотела разговаривать с Себастьяном, спорить тем более. Все еще злилась на него за то, что он не признавал, что между нами что-то было, но еще больше злилась на себя: за то, что не могла выбросить его из головы.

– Ты еще не до конца поправилась, так что не следует заниматься спортом…

– Спорт полезен для здоровья.

Постаралась протиснуться мимо него. Он преградил путь, вытянув руку и прислонив ладонь к дверной раме.

– Подожди несколько дней, тебе нужно соблюдать постельный режим.

– Знаешь что, Себастьян? Для человека, который так боится потерять работу, ты слишком много на себя берешь. Тебе платят за то, чтобы меня не убили. Не за то, чтобы защищать меня от самой себя. Я собираюсь танцевать, так что оставь меня в покое.

Наклонилась и нырнула под его руку, протискиваясь в комнату. Когда, наконец, закрыла за собой дверь студии, возблагодарила небеса за то, что осталась одна в безмятежной обители. Голосом включила умную колонку и встала к балетному станку.

Начала с простых плие, затем продолжила растяжку, положив ногу на палку перпендикулярно туловищу. Мышцы напряглись, а кости слегка хрустнули, напоминая о том, как долго не занималась.

Рана на спине болезненно тянула, испугалась, что начавшая заживать кожа вновь растрескается жуткими струпьями. Попыталась разглядеть рану в зеркало, но не особо получилось, а потому продолжила упражнения.

Наконец принялась танцевать. Мне это было нужно, необходимо было вновь раствориться в том, ради чего сделала эту татуировку, за что боролась и почему приходилось порою проходить