Михаил Болтунов - Альфа - сверхсекретный отряд КГБ Страница 32

Действия любых преступников могут быть разнообразны и непредсказуемы. Как подтверждает жизнь, с каждым годом они становятся все изощреннее, изобретательнее, берут на вооружение самые современные достижения науки и техники. Подтверждением тому - случай с гражданкой Ирландии, в чемодане которой была обнаружена крохотных размеров пластиковая мина. Дама собиралась улететь рейсом Тель-Авив-Лондон. Взрыв этой микробомбы не причинил бы вреда даже окружающим предметам, но его было бы достаточно, чтобы сдетонировали несколько фунтов семтекста - высокотоксичного вещества, упрятанного под подкладкой чемодана. Ирландка прошла три пункта тщательнейшего контроля и задержали ее только на четвертом - с помощью суперсовременного специального проверочного устройства.

Специалисты по взрывателям были поражены изобретательностью террористов. Нет сомнения, что на любой другой авиалинии, не оснащенной столь дорогостоящей контрольной аппаратурой, мина оказалась бы на борту самолета.

...Итак, "воздушная война" продолжается. Терроризм не уступает. Он опытен, хитер, расчетлив. Тем, кто противостоит терроризму, тоже опыта не занимать. И у Альфы" на счету семь боевых операций по освобождению самолетов. Начиналось все в ноябре 1983 года. Сигнал "505" пришел из Грузии...

Особая папка КГБ. Совершенно секретно. Экз. ед.

"18 ноября 1983 года в 16.16 московского времени во время полета самолета Ту-134А, следовавшего по маршруту ТбилисиБатуми-Киев-Ленинград с 57 пассажирами и 7 членами экипажа на борту, группа вооруженных преступников смертельно ранила бортмеханика и заместителя начальника летно-штурманского отдела Управления гражданской авиации Грузинской ССР и потребовала изменить курс, посадить самолет в Турции.

Командир экипажа самолета не подчинился требованию преступников и произвел посадку в Тбилиси. Преступники захватили пассажиров в качестве заложников и настаивали на выполнении ранее выдвинутых требований.

Председателем КГБ СССР было дано указание немедленно направить в Тбилиси сотрудников спецподразделения 7-го управления для освобождения заложников.

В 23.08. 38 сотрудников спецподразделения прибыли в Тбилиси".

Через восемь лет, в ноябре 1991 года, во время правления Президента 3. Гамсахурдиа, газета "Свободная Грузия" опубликует разоблачительную статью о том, как под руководством Э. Шеварднадзе была проведена "бессмысленная бойня", убийство молодых "борцов за свободу и независимость", пытавшихся покинуть на самолете "империю". Далее говорилось, что художник Гия Табидзе был убит, художник Давид Микаберидзе покончил с собой, актер Геча Кобахидзе, художник Сосо Церетели, врачи Паата и Кахи Ивериели получили ранения при штурме самолета "имперским спецназом".

В то же время в авиагородке, где живут грузинские летчики, в сквере был совершен акт вандализма: памятный камень с фамилиями погибших пилотов Шабартяна, Чедия и бортпроводницы Крутиковой выдрали из земли, осквернили.

Так что же в действительности случилось ноябрьским днем 1983 года в Тбилисском аэропорту? Центральная пресса об этом почти не писала, республиканские газеты при Шеварднадзе говорили одно, с приходом Гамсахурдиа - другое.

Сразу после происшествия весь экипаж наградили. Гардапхадзе и Гасоян были удостоены звания Героя Советского Союза. Но пройдет несколько лет и в Грузии образуют специальную комиссию по новому расследованию дела. Теперь о героях-пилотах скажут, что они "состояли в сговоре с КГБ и устроили бойню борцам за свободу".

Хотя что тут толковать, проще сказать словами международных документов: воздушные террористы - злейшие враги человечества.

Но, видимо, не всем по нутру такое определение, коли оскверняют памятники погибшим и оскорбляют живых. Хотя верно и то, что только из нашей страны угоняют самолеты, дабы убежать за границу. Может быть, тбилисские художники и актеры тогда, в восемьдесят третьем, и вправду хотели покинуть "империю", боролись за свободу? Что ж, попытаемся разобраться. Для этого восстановим события того дня.

18 ноября 1983 года. Тбилисский аэропорт. Ахматгер ГАРДАПХАДЗЕ, командир экипажа, рассказывает:

- Я работал пилотом-инструктором Грузинского управления гражданской авиации. 18 ноября мы летели из Тбилиси. В Батуми должны были дозаправиться и следовать дальше, на Киев-Ленинград.

Мне пришлось исполнять обязанности командира экипажа, но сидел я в правом кресле второго пилота. В левом кресле находился Станислав Габараев, которого мне пришлось в этом полете вводить в строй в качестве командира экипажа. С нами летел проверяющий - заместитель начальника летно-штурманского отдела Грузинского управления гражданской авиации Завен Шабартян. Станислав ГАБАРАЕВ, пилот:

- У нас в гражданской авиации есть такое понятие: "первый полет на вводе в строй командира". Для меня был именно такой полет. В остальном все обычно. Если не считать, что в этот день отменили рейс самолета Як-40 на Батуми и пассажиры, прошедшие регистрацию, оказались у нас на борту. Как выяснилось позже, угонщики готовили нападение именно на Як-40 и полет на Ту-134 явился для них в какой-то мере неожиданностью.

Владимир ГАСОЯН, штурман:

- Кабина в Ту-134 маленькая, тесная. Бортинженер сидит на откидном кресле между первым и вторым пилотом. Шабартяну и сесть-то было негде, он стоял за спиной бортинженера Анзора Чедия.

Мы уже прошли Кутаиси и были на предпосадочной прямой, выпустили шасси, но в это время по радио сообщили: в Батуми внезапный боковой ветер. Там такое нередко случается. Нам приказали идти на запасной аэродром. Командир принял решение вернуться в Тбилиси.

А. ГАРДАПХАДЗЕ:

- Сделали разворот над Кобулети. И в этот момент условный стук в дверь. Так стучатся бортпроводницы. Шабартян посмотрел в глазок и увидел лицо второй бортпроводницы Вали Крутиковой. Он не заметил, что у нее разбита голова.

Оказывается, когда выпускали шасси, преступники подумали, что мы снижаемся в Батуми, там ведь до Турции рукой подать, и приступили к захвату самолета. Оглушили обеих бортпроводниц и те не успели нажать кнопку "Нападение", трижды выстрелили в штурмана Плотко, который летел в отпуск и был в форме работника гражданской авиации. Они приняли его за члена экипажа. Потом Валю Крутикову, оглушенную и избитую, подтащили к дверям пилотской кабины. С. ГАБАРАЕВ:

- Шабартян открыл дверь и получил в лицо пять пуль. Я услышал несколько хлопков и даже не подумал, что это могут быть выстрелы. Оказывается, в полете, на высоте, они звучат совсем иначе, чем на земле. Звук примерно такой, словно кто-то рядом открывает шампанское.

Только когда Шабартян вскрикнул, я повернулся к нему. Увидел, как он упал за кресло, а в кабину ворвались двое молодых ребят. Потом узнал: это были Кахи Ивериели и Гия Табидзе. Ивериели подскочил ко мне и приставил к горлу револьвер. Табидзе сорвал с командира наушники и ткнул в висок ствол пистолета "ТТ". Лица, перекошенные злобой, мат, истошные вопли: "Самолет захвачен! Берите курс на Турцию! Иначе мы всех вас перестреляем!"

А. ГАРДАПХАДЗЕ:

- Бортинженер Анзор Чедия повернулся к ним и спросил: "Что вы хотите? " Договорить ему не дали, прозвучало несколько выстрелов, он упал, завис в кресле.

Когда они ворвались, я правой рукой нащупал свой пистолет в кармане, но вынуть его не мог. Так и держал руку в кармане.

У нас было три пистолета: у меня, у Габараева и у штурмана Гасояна. У каждого по обойме - 8 патронов.

Гасоян сидел внизу, при закрытых шторках, все слышал, но стрелять не мог: перед ним был бортинженер. Когда Чедия упал, сектор обстрела открылся...

В. ГАСОЯН:

- Вижу: надо действовать. Спасти положение могу я один. Достал пистолет, взвел курок и выстрелил в преступника, который держал под прицелом командира. Террорист упал. Другой головой по сторонам вертит, кричит: "Кто стрелял? Откуда?", но пистолет у виска Габараева держит.

Я тогда и в него два раза выстрелил. Как потом оказалось, ранил. Он закричал и выскочил из кабины. За это время командир успел выхватить свой пистолет.

А. ГАРДАПХАДЗЕ:

- Когда Табидзе упал, я развернулся в кресле и тоже начал стрелять. Ивериели выбежал за дверь и спрятался за холодильник. Началась перестрелка. Мы вдвоем с Гасояном стреляли, а у них, пожалуй, стволов пять было.

У нас патроны уже кончаются, и я думаю: "Надо закрыть дверь". Но как? В проходе лежит Шабартян, на нем Табидзе - то ли убитый, то ли раненый.

Говорю Гасояну: "Оттащи их от двери, я тебя прикрою." В это время Валя Крутикова очнулась, приподняла голову. Они ее тоже у дверей оглушили. Гасоян говорит ей: "Валя, помоги их оттащить".

Крутикова полулежа, полусидя вцепилась в Табидзе и оттащила его к кухне. Шабартян был еще жив, попытался сам заползти в кабину, Гасоян помог ему.

Я продолжал стрелять, чтобы прикрыть их, а Габараев вел самолет.

С. ГАБАРАЕВ:

- Во время перестрелки я управлял самолетом. Ахматгер крикнул мне: "Переходи на ручное управление, создавай перегрузки!" Я так и сделал: резко бросал машину по курсу и по высоте, чтобы сбить с ног преступников.