Рут Ренделл - Пусть смерть меня полюбит Страница 33

– Извини, сынок, тебе уже хватит. Ты слышал, что сказала девушка.

– Девушка, – хмыкнул Марти. – Поганое ирландское отребье.

Было всего одиннадцать часов, но ему все равно пришлось идти домой. Свет в комнате не горел. Марти видел это с улицы, где ему пришлось присесть на ограждение – такую тошноту и слабость он почувствовал. Лестница была последним из его испытаний – и самым мучительным. Возле двери ему подумалось, что лучше он уляжется прямо на лестничной площадке, чем поднимать шум и будить Найджела, чтобы тот впустил его. Марти заглянул в замочную скважину, но ничего не увидел – мешал вставленный изнутри железный ключ. Возможно, Найджел не озаботился запереть старый замок, потому что все прошло как надо, и в этом больше не было необходимости. Марти попробовал открыть своим ключом автоматический замок, и дверь отворилась.

После темноты на лестничной площадке желтый свет из-за окон ослепил его, заставив некоторое время стоять и моргать. По уже устоявшейся привычке он запер дверь на оба замка и повесил ключ на шнурке себе на шею. Свет неровными полосами лежал на лицах обоих спящих на матрасе людей. «Отлично, – подумал Марти, – он это сделал, завтра мы уедем отсюда». Держась за свой больной живот и осторожно, неглубоко дыша, он свернулся калачиком на диване и натянул на себя одеяло.

Джойс не слышала, как он пришел. Она проснулась только три или четыре часа спустя. В голове стучало, во рту было сухо. Однако она быстро пришла в себя и вспомнила, что изначальным ее намерением было переспать с Найджелом. Она посмотрела на него со смешанным чувством удивления, отвращения и жалости. Джойс считала, что знает о сексе все, куда больше, чем ее мать, но никто и никогда не рассказывал ей, что случившееся с Найджелом – вполне обычно. Рядовая ситуация – торможение сексуального рефлекса, такое время от времени бывает со всеми мужчинами, и с некоторыми из них – очень часто. Девушка вспомнила мужественного, уверенного в себе Стивена и решила, что Найджел, вероятно, болен чем-то ужасным.

Оба ее тюремщика крепко спали. Марти храпел, правая рука Найджела была засунута под подушку. Джойс оделась, прилегла рядом с Найджелом и тоже сунула правую руку под подушку, ощутив твердый и теплый металл пистолета. Ее рука сразу же оказалась крепко схвачена, но девушка поняла: это не потому, что Найджел осознал ее намерения, просто в тревожном сне ему нужно было уцепиться за женскую руку, как дитя цепляется за мать. Левой рукой Джойс достала пистолет, а потом высвободила правую. Найджел издал что-то вроде всхлипа, но не проснулся.

Сделав глубокий вдох и страстно желая, чтобы пульсация в голове прекратилась, Джойс подняла пистолет, направила на стену между комнатой и кухней и попыталась нажать спусковой крючок. Он не двигался. Так, значит, это игрушка, как она надеялась и в последнее время часто предполагала. Восторг наполнил душу девушки. Это игрушка, это сразу понятно по виду, вот и рукоять, кажется, действительно сделана из пластмассы, и, кстати, на ней надпись: «Сделано в З. Германии».

План грядущих действий виделся Джойс простым. Она не будет пытаться добыть ключ у Марти, ведь эти двое легко одержат верх и при этом могут ее серьезно покалечить. Но утром, когда один из них поведет ее в туалет, она побежит вниз по лестнице, крича во весь голос.

Она решила не раздеваться снова, на тот случай, если Найджел проснется и начнет ее лапать. Эта мысль была отвратительна – ведь Джойс уже решила, что он болен или вообще не может быть мужчиной в постели. Она вернулась в комнату и стала рассматривать его, по-прежнему спящего. Разве это не странно – делать игрушечный пистолет с неподвижным спусковым крючком? По играм своего младшего брата Джойс знала, что весь интерес к игрушечному оружию заключается в том, чтобы можно было взвести курок и нажать на спуск. Она задумалась – а как в эту игрушку вставляются патроны? Быть может, надо нажать тот рычажок на тыльной стороне? Джойс попробовала, но ничего не получилось.

Девушка отнесла пистолет на кухню, поближе к окну, где было светлее всего. В этом свете она рассмотрела забавный выступ на боковой стороне ствола и аккуратно надавила на него кончиком пальца. Выступ легко сдвинулся, скользнув вперед, под ним обнаружилась крошечная красная точка. Хотя рычажок с противоположного от дула конца теперь тоже двигался и смещался вперед, под ним не оказалось отверстия, куда можно было бы вставить патроны. «Однако какой смысл вставлять патроны, – подумала Джойс, – если ты не можешь нажать на спуск? А может быть, это настоящий пистолет, просто сломанный?» Она снова подняла оружие, посмеиваясь над собой, потому что показала себя настоящей дурочкой, допустив, чтобы ее целую неделю удерживали в плену двое мальчишек с неработающим пистолетом. От этой мысли она испытала стыд.

Направив пистолет на Найджела, Джойс усмехнулась. Ей нравилось ощущение того, что она угрожает ему, пусть даже этого не знает, – точно так же, как все эти дни он угрожал ей. Они убили мистера Грумбриджа из этой штуки, вот как? Ну да, конечно! Как они это сделали – из всех сил давя на спуск, который не двигается?

Джойс нажала на крючок, почти жалея, что они спят и не видят ее сейчас. Раздался оглушительный грохот. Руку девушки подбросило вверх, пистолет по дуге улетел через всю комнату, а пуля ушла глубоко в гнилое дерево оконной рамы и застряла там, на дюйм разминувшись с ухом Найджела.

Джойс завизжала.

17

Марти скатился с дивана, а Найджел – с матраса еще прежде, чем эхо выстрела утихло. Последний схватил Джойс и швырнул на постель, зажав ей рот рукой, а когда она продолжила визжать, плотно прижал к ее лицу подушку. Марти опустился на край матраса, обхватив голову руками и уставившись на отверстие, оставленное пулей в оконной раме. В головах у всех троих все еще звенело.

– О боже, – простонал Марти. – О боже.

Найджел отнял подушку от лица Джойс и ударил ее по щеке – сначала ладонью, потом тыльной стороной кисти.

– Ты сука. Тупая сука!

Она повернулась лицом вниз, всхлипывая. Найджел сполз с матраса, протянул руку и взял пистолет. Обернувшись в одеяло, точно в шаль, он сел сгорбившись и стал изучать оружие с изумлением и недоверием. В комнате воняло порохом. Повисло молчание, тяжелое и каким-то образом казавшееся более громким, чем любой звук. Марти сел на корточки, мучимый страхом: он ждал шагов на лестнице, стука в дверь, звонка телефона внизу. Но Найджел ничего не видел, кроме пистолета в своих руках.

Немецкая надпись на боковой стороне теперь обрела смысл. С дрожью восторга Найджел снова прочел эти слова. Он держал в руках оружие Джеймса Бонда, «вальтер ППК». Он не хотел откладывать его даже ради того, чтобы натянуть джинсы и свитер, он хотел одного – никогда не выпускать из рук этот пистолет. Найджел лелеял оружие с радостью и любовью, удивляясь, как он вообще мог заподозрить, будто это игрушка или подделка. Оно было более настоящим, чем он сам. Оно действовало.

– Вот это оружие! – тихо произнес он.

В других обстоятельствах Марти повеселило бы то, что Найджел так долго обманывался насчет пистолета, – а похвала оружию обрадовала бы. Но сейчас Марти ощущал лишь страх и боль. Поэтому он только промычал:

– Конечно. Я не стал бы платить семьдесят пять фунтов за какой-то старый хлам. – От очередной судороги в животе он сморщился и согнулся пополам. – Меня сейчас вырвет, – простонал он и направился к двери.

– Проверь, что там творится, когда выйдешь, – напомнил Найджел. Он смотрел на крошечную красную точку-углубление, которая обнаружилась при смещении предохранителя. Он осторожно сдвинул выступ снова, и эта штука на тыльной стороне ствола, которая всегда ставила Найджела в тупик, но на поверку оказалась ударником, снова отошла вниз. Теперь спусковой крючок практически не двигался. Найджел посмотрел на Джойс, перевел взгляд на отверстие в оконной раме и вздохнул.

Марти тошнило несколько минут. После этого он ощутил такую слабость и головокружение, что вынужден был сесть на крышку унитаза. Наконец он заставил себя подняться и спуститься по лестнице. Ноги почти не держали его, они словно превратились в два куска мокрой веревки. Он сполз вниз на два пролета и прислушался. Весь дом, казалось, спал, все двери были закрыты, нигде не горел свет – только из-под двери, ведущей в квартиру рыжеволосой девушки, пробивался слабый отблеск. Марти потащился обратно наверх, цепляясь за перила, желудок его сжимался и перекручивался.

Он прошаркал через комнату на кухню и сделал длинный глоток из бутылки с виски. Бурая жидкость, согревающая и успокаивающая, принесла ему мгновенное облегчение, так, что он смог выпрямиться и сделать глубокий вдох. Найджел склонился над Джойс, хотя она лежала совершенно неподвижно, обессиленная, и тихонько плакала. Он велел Марти сделать кофе.

– От чего помер твой прошлый раб? – огрызнулся тот. – Я болен, и я тебе не какая-то там баба. Пусть она и делает кофе.