Марина Серова - Взрывное лето. Сюита для убийцы (сборник) Страница 33

– Не совсем так, – он слегка поморщился. – Разумеется, я навел справки и выяснил, что ваши методы хотя и бывают несколько экстравагантными, но, как правило, достаточно эффективны. Что вы скрупулезно честны во взаимоотношениях с клиентами. Что вам можно доверять и что вас ни в коем случае нельзя пытаться обмануть…

– Вы много выяснили, – забавно, но слушая его сухое перечисление, я чувствовала себя польщенной.

– Всегда надо знать людей, с которыми вступаешь в деловые отношения, – это азбука, – он неожиданно хитро улыбнулся и подмигнул мне. – Ну что, теперь я уже не произвожу на вас впечатления блаженного идеалиста?

– Нет, – засмеялась я. – Скорее вы прожженный делец.

– Благодарю вас, – Роман Анатольевич принял этот сомнительный комплимент с явным удовольствием. – Так что я представляю себе, что от вас можно ожидать. И я хотел встретиться с вами, чтобы, во-первых, попросить… Пожалуйста, не подумайте, что я собираюсь вас критиковать, но здесь вы будете иметь дело с миром людей несколько, как бы это сказать… более тонкой душевной организации, что ли.

– Вы что, боитесь, что я дам волю своим садистским наклонностям? – удивилась я. – Обычно я к особо жестоким пыткам не прибегаю.

– Ну что вы, конечно, у меня и в мыслях ничего подобного не было, как вы могли такое подумать! – Ха, оказывается, мистер Уверенность тоже может нервничать. – Но… Понимаете, это музыканты. По-человечески они, конечно, довольно склочные, даже нахальные люди, постоянно грызутся между собой, оставаясь при этом очень ранимыми. Их музыкальный мир – своеобразные джунгли! И они неплохо приспособились к этим джунглям. Мне сложно объяснять, но, когда вы с ними поближе познакомитесь, вы сами почувствуете то, что я пытаюсь сказать. Пожалуйста, будьте с ними… не знаю, помягче, что ли, поаккуратнее.

– Кажется, я поняла вас. – Господи, похоже, сероглазый владелец супермаркетов искренне переживает за состояние нервной системы этой музыкальной банды!

– А кроме того, – заторопился он, обнадеженный мягкими интонациями в моем голосе, – сама ситуация… Сейчас им всем особенно трудно, они напуганы и растеряны. Дело в том, что Князев был довольно тяжелым человеком. Хороший дирижер, крепкий руководитель, но в общении… В оркестре его не любили. К нему была масса мелких житейских претензий, но поймите, за это не убивают! Не убивают человека за плохой характер!

Роман Анатольевич требовательно посмотрел на меня. Спорить с ним мне сейчас не хотелось, и пришлось согласно кивнуть, подтверждая этим, что я тоже не считаю плохой характер веской причиной для убийства. Кивнула просто потому, что он этого ждал. Эх, Роман Анатольевич, а еще говорите, что вы не идеалист… Еще как убивают! Людей порой убивают за такие мелочи!

Он тем временем, ободренный, продолжал:

– А все указывает на то, что убийца кто-то из оркестра. Представляете их состояние? Они же все друг друга сто лет знают, а теперь… Скажем так: ходят по трое и спиной стараются ни к кому не поворачиваться.

– Ужасно! – Меня совершенно искренне передернуло, когда я представила эту картину.

– Не просто ужасно, – горячо подхватил Роман Анатольевич, – а неестественно для людей их темперамента, так что я боюсь эмоционального взрыва с непредсказуемыми последствиями. Поэтому я с радостью согласился оплатить вашу работу – убийцу нужно найти как можно быстрее. И так многое в коллективе разрушено, еще пара недель, и оркестр уже не спасти. Честно говоря, я очень на вас рассчитываю, Татьяна Александровна.

– Понимаю, – теперь я смотрела на него серьезно и не пыталась ни шутить, ни ерничать. – К сожалению, дело действительно сложное, убийство не продуманное и подготовленное, а совершенное в состоянии аффекта, в пылу ссоры. Такое раскрыть гораздо трудней.

– Почему вы думаете, что в пылу ссоры? – Он смотрел на меня с недоумением.

– Потому что убит Князев пепельницей, которая стояла у него на столе и орудием убийства послужила случайно. Значит, убийца пришел не с конкретным продуманным планом отправить Князева на тот свет, а поговорить. Скорее всего, разговор перешел в ссору, ссора – в драку… Убийца схватился за первое, что под руку попалось, и… Роман Анатольевич, вы ведь эту компанию, оркестр я имею в виду, неплохо знаете. С кем из них Князев ссорился?

– Проще сказать, с кем он не ссорился, – усмешка владельца сети супермаркетов вышла довольно бледной. – Наверное, только со мной. Инстинкт самосохранения, знаете ли.

– Да-а. А в тот день, значит, инстинкт подвел?

– Значит, подвел, – Роман Анатольевич неожиданно встал. – Ну что ж, Татьяна Александровна, думаю, мы выяснили все интересующие нас на данный момент вопросы. Я условия ваши принимаю, вы мои пожелания тоже, надеюсь, учтете. Какие-нибудь проблемы остались?

– Целых две.

– Сейчас решим. Начинайте с первой.

– Дело это, Роман Анатольевич, настолько темное, что, вполне возможно, раскрыть его мне не удастся. – Вообще-то не принято такое говорить заказчику, но Роман Анатольевич понравился мне, и я решила действовать в открытую. – Как только я это пойму, сразу же сообщу вам, чтобы не тратили напрасно свои маркет-доллары.

– Понятно, – он оценил мою откровенность. – Спасибо. Вторая проблема?

– Я не привыкла к обращению по имени-отчеству. Мне было бы комфортнее, если бы вы называли меня просто Таней.

Сверкнула ослепительная улыбка, он протянул мне руку.

– Разумеется. Надеюсь, это имеет обратную силу, так что я тогда Роман.

– Разумеется, – я энергично пожала его большую ладонь. Что я, зря, что ли, гантелями каждое утро размахиваю! И тут же приняла строгий официальный вид. А то что-то он слишком развеселился, сейчас еще на ужин пригласит.

– Таня, – он стоял передо мной, по-прежнему улыбаясь.

– Да? – уронила я с величественностью королевы. Если действительно начнет приглашать, придется объяснить, что с нанимателями я в личные отношения не вступаю. По принципиальным соображениям. Вот закончим дело, тогда, возможно, и соглашусь сходить в ресторан. Почему бы и нет?

– Я хотел сказать, что, если возникнут какие-то вопросы, проблемы или понадобится оплата текущих расходов, сразу же обращайтесь. Вот мой телефон. – Нет, эти современные бизнесмены совершенно дикие люди, абсолютно нелогично подумала я, машинально беря визитку, вместо того чтобы пригласить симпатичную девушку на ужин, он завел разговор о деньгах. А он продолжил: – И еще… Разумеется, я не собираюсь контролировать вашу работу или заглядывать вам через плечо. Но по возможности… Если вам не будет сложно… Держите меня в курсе дела, хорошо?

– Хорошо. То есть разумеется.

Он засмеялся и ушел. Высокий, богатый, умный и красивый. Хм, уже и красивый? Меньше часа назад он был всего лишь симпатичным. И вообще я вовсе не хотела, чтобы он приглашал меня на ужин, так что все идет правильно. А сейчас надо идти в кабинет безвременно усопшего Князева, поглядеть там что к чему. Вдруг на дирижерском письменном столе признание убийцы за подписью двух свидетелей лежит, а Мельников со своими орлами его не заметил. Да и с этими нервными созданиями, с оркестрантами, пора начинать разговаривать. А то время идет, центы капают. За работу, Танечка, за работу!

Я вышла в коридор и остановилась, соображая, где, собственно, может в этом заведении находиться кабинет дирижера оркестра. Тут же рядом со мной материализовался Сашка.

– Таня, я девочкам сказал, что ты с ними хочешь поговорить. Волкова тебя ждет, а Хорошевская только в буфет сбегает, перекусит и вернется. Ты же все равно с ними по очереди будешь, так сказать, беседовать?

– Да, конечно. Саша, а можно я буду с ними беседовать в дирижерском кабинете?

Должна же я побывать на месте преступления, посмотреть, как и что. Много я в этом кабинете, конечно, не увижу. Столько времени прошло, да и затоптали там все основательно и работники филармонии, и мельниковские молодцы. Но все равно в конуре убиенного дирижера побывать надо, атмосферой проникнуться…

– Нет проблем, – с Сашей хорошо, ему и в голову не пришло спросить, зачем мне понадобился именно кабинет Князева. – Пойдем.

Он пошел вперед по коридору, толкнул дверь и пропустил меня в небольшую комнату. Эта клетушка напоминала кабинет Мельникова и так же, как мельниковская, наводила тоску. Только размером она была еще меньше. Здесь стояли такой же, как у Мельникова, старый письменный стол и такие же старые ободранные стулья. Только вместо сейфа – шкафы с нотами, а в углу небольшой диванчик, обтянутый потертым коричневым дерматином. И, естественно, на стенах вместо графиков раскрываемости преступлений висят афиши, извещающие о новых программах Тарасовского камерного филармонического оркестра. Дирижер – Князев К. В.

Едва я успела все это разглядеть, как Саша привел мою первую сегодняшнюю жертву.