Патриция Хайсмит - Незнакомцы в поезде Страница 34

- Ваш отец был прекрасным человеком. Жаль, что вы не узнали его получше.

- Я хорошо знал его, - ответил Бруно.

Тяжелый взгляд пятнистых карих глаз Джерарда остановился на Бруно.

- Я думаю, он знал вас лучше, чем вы его. Он оставил мне несколько писем, касающихся вас, вашего характера и его планов относительно вас.

- Он совсем не знал меня, - произнес Бруно и достал сигарету. - Я не знаю, зачем мы говорим об этом. Это не имеет отношения к делу, да и неприятно. - И Бруно сел со спокойным видом.

- Вы ведь ненавидели своего отца, я правильно говорю?

- Это он меня ненавидел.

- Он - нет. Вот в чем вы его не знали.

Рука Бруно соскользнула с подлокотника, раздался скрип потной кожи по лаку.

- Мы придем к чему-нибудь? Для чего вы меня держите здесь? Мать плохо себя чувствует, и я хочу пойти домой.

- Надеюсь, она скоро поправится, потому что я хочу задать ей несколько вопросов. Может быть, завтра.

Бруно чувствовал, что от шеи по обеим сторонам поднимается жар. Следующие несколько недель будут ужасными для его матери, и Джерард постарается организовать этот ужас по максимуму, потому что он был врагом им обоим. Бруно встал и бросил плащ на руку.

- Сейчас я хочу, чтобы вы подумали еще раз, - Джерард покачал пальцем в его сторону, словно Бруно продолжал сидеть в кресле, - и сказали мне, куда вы ездили и с кем виделись в четверг вечером. Вы расстались с компанией, где были ваша мать, мистер Темплтон и мистер Руссо, в 2.45 ночи со среды на четверг. Куда вы направились?

- В "Очаг", - выдохнул Бруно.

- Вы там видели кого-нибудь из знакомых?

- Никого, кроме тамошней кошки. Да и кого мне там знать?

- А потом куда направились? - спросил Джерард, делая записи в блокноте.

- К Кларку на Третью авеню.

- Там кого-нибудь видели?

- Конечно. Бармена.

- А тот говорит, что он не видел вас. - Джерард улыбнулся.

Бруно нахмурился. Полчаса назад Джерард об этом умолчал.

- Ну и что? Там было битком народу. Я, может, и бармена-то не видел.

- Все бармены там знают вас. Они сказали, что вас там не было. Кстати, народу там вовсе не было битком. Вы говорите про ночь со среды на четверг? Три или 3.30? Я стараюсь помочь вам вспомнить, Чарльз.

Бруно в отчаянии сжал губы.

- А может, я и не был у Кларка. Я обычно захожу туда выпить на сон грядущий, но, может быть, я и не заходил. Может, я пошел сразу домой, не знаю. Поинтересуйтесь у людей, которых мы с матерью пригласили попрощаться. Там было много народу, и мы болтали до утра пятницы.

- О, этим мы занимаемся. Но если говорить серьезно, Чарльз, - Джерард привалился к спинке кресла и положил ногу на ногу - ноги у него были короткие и толстые, - затем сосредоточился на раскуривании своей сигары, вы не стали бы уходить от матери и ее друзей, чтобы съесть гамбургер и прямиком лететь домой.

- А может быть, и стал бы. Может быть, это отрезвляет.

- Что-то у вас всё как-то расплывчато.

- Ну и что с того? Я имею право быть расплывчатым, раз я был пьян!

- Вопрос не в том, были вы у Кларка или нет. Вопрос в том, с кем вы могли случайно встретиться и рассказать, что уезжаете на следующий день в Мэн. Разве не странно, что ваш отец был убит именно в ночь после вашего отъезда?

- Я никого не видел. Проверьте всех, кого я знаю, опросите их.

- Вы долго бродили и вернулись домой в шестом часу.

- Кто это сказал, что я вернулся в шестом часу?

- Херберт. Это сказал мне вчера Херберт.

Бруно сделал глубокий вздох.

- А почему он не помнит всю субботу?

- Что ж, как я говорю, так работает память. Забыл - потом припомнил. И вы можете припомнить. Во всяком случае, я буду здесь. А сейчас вы можете идти, Чарльз. - И Джерард сделал небрежный жест.

Бруно задержался на несколько мгновений, словно желая что-то сказать, но не нашелся, и, уходя, попытался хлопнуть дверью, но движение воздуха не позволило ему этого сделать. Он прошел по ободранному и мрачному коридору детективной конторы, где еще громче раздавался стук пишущей машинки. И весь его допрос тоже фиксировался старательной машинисткой. "Мы" - так всегда говорил про свою контору Джерард - то и дело появлялись из дверей, приветствовали мисс Грэхем - секретаршу, сидевшую у входа. Час назад, когда Бруно вошел в контору, она выразила ему свое сочувствие. С каким приподнятым настроением он входил сюда час назад, полный решимости не дать Джерарду поколебать его, а сейчас... Бруно не мог сдерживать себя, когда Джерард делал выпады против него или его матери, и тем не менее позволил это ему. Так что же у Джерарда есть против него? И что у него есть против убийцы? Ровным счетом ничего.

Гай! Бруно улыбнулся, спускаясь в лифте. Гай ни разу даже не промелькнул в его сознании в течение того времени, когда Джерард наседал на Бруно, выпытывая у него, где он был в ночь с четверга на в пятницу! Гай! Гай и он! Им нет равных! Как бы он хотел, чтобы Гай был сейчас с ним. Он сжал бы его руку - и пропади пропадом остальной мир. Их подвигам нет аналогов. Словно две огненно-красные линии прочертили небо и исчезли, и люди замерли, не веря, видели они это или им показалось. Он вспомнил стихотворение, которое когда-то читал, оно было весьма кстати к этому случаю. Оно должно быть в одном из кармашков его записной книжки. Он поспешил в бар на Уолл-стрит, заказал выпить и извлек маленький листок бумаги из записной книжки. Этот листок он вырвал из книги стихов, когда был еще в колледже.

ВОЛОВЬИ ГЛАЗА

Вейчел Линдсей

Мы убиваем души молодых,

Не дав им проявить своих даров.

Преступен мир, где юные глаза

Пусты и жалки, словно у волов.

Не голод смерть - отсутствие мечты.

Не то чтобы не сеют - редко жнут.

Служить - куда им с их-то багажом?

И не как люди - как бараны мрут.

У них с Гаем не воловьи глаза. Они не умрут, как бараны. Они пожнут плоды. Он и денег даст Гаю, если тот примет их.

ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Примерно в то же самое время на следующий день Бруно сидел в шезлонге на террасе своего дома в Грейт-Неке в прекраснейшем расположении духа, и такое состояние было для него и новым и приятным. Джерард этим утром готов был разорвать его, но Бруно был само спокойствие и обходительность и, после того как Джерард ушел, очень гордился своим поведением. Не надо давать Джерарду возможности прижать себя, так можно наделать и ошибок. Джерард, конечно, тупица. Если бы он вчера был пообходительнее с Бруно, то можно было бы сговориться. Сговориться? Бруно громко рассмеялся. О чем это он? О чем сговариваться? Он что, шутит с собой?

Над головой распевала какая-то птичка. Сама себя спрашивала о чем-то, сама и отвечала. Бруно приподнял голову. Мать сказала бы, что это за птичка, она знает. Бруно взглянул на буроватую лужайку, на белую оштукатуренную ограду, "собачьи деревья", на которых начали лопаться почки. Сегодня днем он обнаружил, что в нем проснулся интерес к природе. Сегодня на имя матери пришел чек на двадцать тысяч. Будет еще больше, после того как страховщики перестанут цепляться к ним и юристы перестанут тягать их. За завтраком они говорили с матерью о том, чтобы поехать на Капри - не говорили, а так, заикнулись, - но он был твердо уверен, что поедут. А сегодня вечером они впервые собираются поужинать в маленьком уютном местечке - своем любимом ресторане, в стороне от большой дороги и недалеко от Грейт-Нека. Неудивительно, что он до этих пор не любил природу. Теперь, когда и трава и деревья были его, все и выглядело совсем иначе.

От нечего делать он перелистывал страницы записной книжки, что лежала у него на коленях. Он нашел ее сегодня утром. Он не помнил, была ли она с ним в Санта-Фе или нет, но решил проверить, нет ли в ней чего-нибудь насчет Гая, пока на нее не наткнулся Джерард. Конечно, ему хотелось бы вновь увидеть многих, тем более он теперь при деньгах. Ему пришла в голову одна идея. Он достал карандаш из кармана и на букву "п" написал:

Томми Пандини

232 В, 76-я улица,

а на букву "с"

"Сл."

Лайф-Гард-Стейшн

Мост "Врата ада"

Пусть Джерард побегает за этими вымышленными людьми.

В конце записной книжки он нашел запись: "Дэн 8.15 Отель Астор". Не помнил он никакого Дэна. "Получить $ у Кап. до 1 июня". От надписи на следующей странице у него холодок пробежал по телу: "Вещь для Гая $25". Он вырвал перфорированный по краю листок. Это ремень для Гая из Санта-Фе. Зачем он вообще это записывал? В какие-то неясные моменты...

На территорию с шумом въехал большой черный автомобиля Джерарда.

Бруно заставил себя остаться на месте и продолжать чтение записной книжки. Затем он положил книжку в карман, а вырванный листок сунул в рот.

Джерард неспешно ступал по выложенной плиткой дорожке. Во рту он держал сигару, руки его обвисли.

- Что-нибудь новенького? - сказал Бруно.

- Есть кое-что. - При этих словах взгляд Джерарда пробежал от дома по диагонали через лужайку до забора, как бы еще раз оценивая расстояние, преодоленное убийцей.