Алёна Белозерская - Пережить все заново Страница 35

– Прошу вас, сеньора. – Он взмахнул рукой, и ворота начали медленно разъезжаться в стороны. – Машина останется здесь.

С дрожащим от нетерпения и тревоги сердцем, Полина вернулась к машине, заглушила мотор и, захлопнув дверцу, быстро направилась к воротам. Узкая, обсаженная зелеными кустами дорога вела вверх к двухэтажному дому с молочно-белыми стенами и рыжей черепицей. Дом делился на два крыла. Правое выглядело обычным: стены, окна. Левое представляло собой галерею с высокими открытыми арками, за которыми, видимо, скрывался внутренний дворик.

Полина незаметно осмотрелась по сторонам, отметив изящную благоустроенность территории, что отражалось в искусно выложенных мозаичных дорожках, аккуратно подстриженных кустах и деревьях, цветах в огромных горшках, яркими пятнами выделяющихся на общем зеленом фоне. Она подняла голову, глянула на окна правого крыла, большинство из них были открыты, впуская в комнаты легкий ветерок, тихо колышущий прозрачные шторы. Где-то в стороне раздался звонкий лай, вскоре затих, а еще через минуту Полина в ужасе втянула шею в плечи, заметив, что к ней на огромной скорости несутся два добермана. Мускулистые и сильные, эти опасные и непредсказуемые «машины» в считаные секунды слетели со ступеней и в метре от Полины застыли, остановленные резким окриком:

– Хаба! Хали!

Так и не подойдя к гостье, лишь недовольно покружив на месте, они уже спокойным шагом поднялись к стоящей высоко на ступенях женщине. Полина нервно передернула плечами и двинулась вперед.

– Доброе утро, сеньора Матуа, – приветствовала ее высокая, крепко сложенная барышня в светлом брючном костюме.

Твердый взгляд, ни тени улыбки в лице, мощная фигура и кобура, очертания которой угадывались под пиджаком.

– Следуйте за мной. – Она направилась по белой дорожке в сторону сада, разбитого по правую сторону от дома.

Доберманы бесшумно шли рядом с Полиной. Один из них слишком близко пристроился к ее ноге и жадно втягивал носом незнакомый запах, затем бросился вперед к старику, сидящему в плетеном кресле под навесом. Дед читал газету, которую, заметив пса, отложил и похлопал его по крепкой спине. Вторая собачка оказалась более подозрительной, ни на шаг не отошла от Полины и остановилась между ней и хозяином, настороженно вытянув уши вперед.

– Здравствуйте, дон Хавьер! – Полина протянула руку, но тут же отдернула ее, услышав рычание.

– Инес, уведи их, – попросил старик женщину, остановившуюся немного в стороне, и поднялся: – Здравствуйте. Вы имеете отношение к Этьену Матуа? – по-французски спросил дед, заставив Полину улыбнуться при звуках языка, на котором было гораздо легче общаться, чем на испанском.

Чаще всего, не считая русского, ей приходилось изъясняться на французском и английском. Испанский и итальянский она использовала редко, поэтому и владела ими не в совершенстве, говорила медленно, тщательно обдумывая грамматику, и стеснительно краснела, делая ошибки. К счастью, дон Хавьер сразу перешел на французский, и Полина тут же поняла, что дед много лет прожил в Париже.

– Я была замужем за внуком месье Матуа, – ответила она, ожидая вопрос, отчего же они развелись, но его не последовало.

Короткая, несколько неловкая пауза позволила быстро осмотреть дона Хавьера. Лет шестидесяти, не более, невысокий, поджарый, как его доберманы, с длинными белыми волосами, собранными в тонкий хвост, который смешно шевелился на ветру. Одет он был просто и легко, учитывая теплую погоду, – в светлые брюки и тонкую рубашку с короткими рукавами; смуглые руки покрывали редкие седые волоски. На сморщенной шее лавандового цвета легкий платок, но не на него смотрела Полина. Она не могла оторвать взгляд от тонкого шрама, идущего от правой брови по щеке вниз и скрывавшегося под платком. Правый глаз был затянут белой пленкой и слегка прикрыт мятым веком. Зато второй, окруженный красивой сеточкой морщин, ярко блестел синевой.

– Кофе? – Губы старика дрогнули в легкой улыбке.

– Да, с удовольствием, – смущенно пробормотала Полина, догадавшись, что слишком долго разглядывала дона Хавьера, и присела в кресло, напротив того, где устроился старик.

– Что привело вас ко мне? – спросил дед, разлив по чашкам горячий напиток. – Но сначала скажите, кто вам подсказал, как меня найти.

– Я не могу назвать имя какого-то конкретного человека, – произнесла заготовленную фразу Полина, заранее зная, что дон Хавьер задаст подобный вопрос. – Скажу одно: мне пришлось основательно постараться, чтобы получить сначала номер вашего телефона, а уж потом отыскать адрес.

– Вы узнали мое местонахождение по мобильному? Ох уж эти современные технологии! – Дед с иронией подвигал бровью над здоровым глазом. – Осталось узнать, каким образом вы получили номер, который мало кому известен.

– От Хулии.

– Она сама вам его дала?

Мягкое спокойствие, с которым дон Хавьер задавал вопросы, сбивало с толку. С одной стороны, Полина чувствовала расслабленность во всем теле, убаюканная теплым голосом, с другой – руки млели от непонятного волнения. Хотелось перевести разговор на тему о том, где находится мадам, однако Полина понимала, что не следует перебивать старика и тем более действовать напролом. Она еще не определилась, как себя вести, чтобы усыпить бдительность деда, потом внезапно осознала, что этого не получится. Осторожность дона Хавьера невозможно ослабить: уединенная жизнь, охрана, общение лишь с узким кругом людей – все указывало на то, что хозяин «Tota» всегда находится начеку. Столь внимательно относящегося к своей безопасности человека нельзя одурачить льстивыми сказками и обманом вывести на откровенный разговор. Он расскажет ровно столько, сколько посчитает нужным, не более. Но именно в чрезмерной осмотрительности и была его слабость, на которой Полина намеревалась сыграть. Она решила быть максимально честной, даже слишком, чтобы напугать старика угрозой сделать его тайную жизнь публичной. Причем возможная опасность непременно должна исходить не от нее, а от бывшей «мадам».

– Дон Хавьер, я знаю о том, кто вы, не со слов Хулии, но благодаря ей.

– Долой игры, – улыбнулся старик, но уже не столь радушно, как в начале беседы. – Говорите прямо, почему вы здесь?

После недолгого молчания Полина рассказала о причинах, приведших ее на эту виллу. Дон Хавьер внимательно слушал четкое, порой жесткое повествование, не перебивал, лишь иногда подносил чашечку с кофе к губам, загадочно улыбаясь кривым ртом, что придавало его лицу оттенок мрачности и некой карикатурной злобы.

– Искренне сожалею о произошедшем. Однако я не услышал в вашем рассказе вопроса о помощи, на которую вы рассчитываете. Что вы хотите?

– Я нахожусь в крайне отчаянном положении. – Полина замолчала, заметив, как губы дона Хавьера дрогнули в язвительной улыбке.

– Поверьте, я уже давно догадался. В противном случае вы не приехали бы сюда без предупреждения, в смутной надежде, что я приму вас. Очень рискованный ход, учитывая, что я никогда не встречаюсь с незнакомыми мне людьми.

Полина испугалась угрозе, звучащей в его голосе. Хавьер словно намекал на то, что не выпустит ее из крепости, в которой живет. «Никто не знает о моем убежище, никто и не узнает, потому что ты навсегда останешься здесь, похороненной вот под тем деревом, на которое писают мои доберманчики», – именно это, как показалось Полине, она прочла в его здоровом глазу. Страх обуял ее с такой силой, что она не могла пошевелиться. Руки-ноги превратились в бетонную глыбу, в висках начала бешено пульсировать кровь, в особенности когда в саду снова показались псы. Один из них, подтверждая мысли Полины, подбежал к дереву и, бережно придерживая ствол лапой, полил мощной струей его основание.

– Вы здесь, – дон Хавьер по-испански обратился к доберманам, погладив каждого по узкой морде. – Отойди, Хаба, – приказал он псу, подошедшему к Полине.

Пес немедленно подчинился.

– Он нервничает, – сказал дон Хавьер. – Хаба очень любопытный, чувствительный. И, в отличие от своего брата, добрый. Не пугайтесь, он пытается познакомиться с вами. Зато Хали вы не нравитесь.

– Я вижу, – понизила голос Полина, наблюдая за вторым псом, который злобно уставился на нее.

– Спокойно, мальчик, – сказал дон Хавьер, и тот прилег рядом с его креслом, но вдруг сорвался с места и понесся в сад, увлекая за собой любопытного Хаба. – Итак?

– Вам известно, где находится Хулия?

– Поверьте, мне самому хочется знать, куда она исчезла. Но даже если бы я знал, неужели думаете, что сказал бы вам об этом?

– Думаю, сказали бы, – с подкупающей наивностью ответила Полина, чем рассмешила старика.

– Милая, между вами возникли противоречия, которые никоим образом меня не касаются.

– Ошибаетесь. Сейчас мы пытаемся отыскать Нину своими силами, но, если это не удастся, придется обратиться в полицию. И к журналистам. Учитывая, кто является клиентом вашего… антикварного салона, предполагаю, что имя хозяина «Tota» не всплывет в полицейских отчетах. Главный комиссар позаботится об этом. Да и префект не допустит подобного, в страхе, что о его «любви к искусству» узнает вся страна. Однако пресса не столь щепетильна в таких вопросах. Ей важнее сенсация, нежели сохранение репутации высших чинов государства.