Юлия Латынина - Промзона Страница 36

Майя и Джек подошли поближе. Бельский протянул ей руку и встал. Он был ниже Джека, и рядом с цветущим голубоглазым техасцем его лицо казалось старым и страшным.

— В летном комбинезоне вы красивее, — сказала Майя.

— Почему?

— Меньше похожи на бандита.

— What? — спросил Джек.

— This man… we met at an airshow. He… was testing the newest Russian plane.

— Вы летчик? — спросил Джек.

— Oh yes! I like to fly planes. This is the only thing I really like.

Английский Бельского был почти сносен. В глазах Джека внезапно погас ревнивый огонек. С точки зрения внука сенатора, сорокалетний пилот-испытатель в потрепанном черном свитере не мог быть ему соперником.

Неслышно подошедший официант унес у Бельского тарелку с опустевшими скорлупками устриц, а другой, ловко оттопырившись, налил ему в чистый бокал белого Chateau Chardonne. Бельский, однако, отодвинул бокал, и щедро плеснул себе в пустой стакан марочного коньяка. Другая порция коньяка отправилась в стакан Джека. Вино как-то досталось Майе.

— За Россию, — сказал Бельский, — и за наши самолеты.

Джек пригубил бокал и удивился:

— О, — сказал Джек, — потрясающий коньяк!

— Презентация, — ответил Бельский, — приятели пригласили. Сам-то я вряд ли мог бы это себе позволить. Ну, до дна!

И Бельский с Джеком выпили коньяк до дна. Степан тут же наклонился и наполнил стаканы снова. В зрачках Бельского заиграли лукавые чертики.

Зам— министра МПС, сидевший подле Бельского, уткнул глаза в пол.

— И часто вы летаете? — спросил Джек.

— Реже, чем хотелось бы.

— Что так?

— Керосина мало, денег мало… Все раскрали.

— Брат Майи ужасно жаловался на мафию, — сказал Джек, — он руководитель крупной компании, но у него неприятности с бандитами.

— Выпьем, чтобы у нас не было неприятностей с русской мафией, — предложил Бельский, и они выпили. Джек попытался выпить только один глоток, но Бельский запротестовал, что, чтобы не было неприятностей, надо пить до дна, и они выпили за погибель мафии все вчетвером — Степан Бельский, его правая рука Кирилл, один из замминистров МПС и внук американского сенатора.

— И что же Вячеслав Извольский считает неприятностями? — полюбопытствовал Степан у Джека.

— Он говорит, что у него украли шахту в Сибири. Он говорит, что ее украли два раза. У вас удивительная страна Россия, я еще понимаю, как можно что-то украсть один раз, но как можно украсть одну и ту же вещь дважды?

Бельский чокнулся с ним снова. На этот раз в стакане был не коньяк, а водка.

— Очень просто, — сказал Бельский, — люди сначала обанкротили шахту, а потом предложили выкупить ее долги. Извольский выкупил долги, и тогда у него украли акции.

— А куда смотрели власти?

— А власти получили половину от тех самых денег, которые Извольский заплатил за долги.

— Ужасно, — сказал Джек, — и что, в России мафия может проделывать такие вещи?

— Я бы не сказал, что люди, которые делают такие вещи, называются мафией, — усмехнулся Степан. — Я бы сказал, что они называются предпринимателями.

Степан и Джек снова чокнулись, и каждый выпил по полстакана.

— У вас совершенно дикая страна, — сказал Джек, — я рад, что Майя будет жить в Америке.

— Так выпьем за Америку! — сказал Бельский, и они добили второй стакан.

Джек заморгал несколько осоловело.

— Вы так все хорошо объясняете, господин пилот, — искренне сказал Джек, — вот вы мне объясните еще. Господин Извольский сказал, что мафия не дает его предприятию вагонов, и я тоже ничего не понял. Потому что разве вагонами в России распоряжается мафия? Я слыхал, что ими распоряжается министерство.

— Совершенно верно, — сказал Бельский, — вагонами распоряжается министерство путей сообщения. Весь вопрос, кто распоряжается министерством. Не правда ли?

И Бельский с усмешкой посмотрел на сидящего рядом замминистра МПС. Между прочим, это был тот самый замминистра, с которым Извольский обсуждал вопрос о железнодорожных скидках для «Южсибпрома».

— Вопрос также в том, — хмуро сказал замминистра, — что сделал господин Извольский, когда понял, что ему не хватает вагонов.

— А что он сделал?

— Он велел своему заму застрелить человека, который устроил недостачу вагонов, — ответил замминистра.

— И что? — спросил Джек, слушавший с жадным пьяным интересом.

— Выпьем! — это сказал Степан. Они выпили.

— Зам перепоручил это дело одному из начальников местной милиции.

— Какой ужас! — сказал Галлахер, — и что же было дальше?

— Дальше была очень неприятная история, — осклабился Бельский, — начальник милиции позвал этого человека на встречу и выстрелил ему в голову. А человек взял и уехал.

— И он жив?

— В коме.

— А начальник милициии?

— В розыске.

Джек некоторое время переваривал эти подробности российской хозяйственной жизни.

— А откуда вы все так хорошо знаете? — подозрительно спросил он.

— Так у нас же завод рядом. Облетываемся-то мы там.

— А завод этот не принадлежит Извольскому?

Бельский невозмутимо улыбнулся.

— Нет, он принадлежит совсем другим людям. Хочешь я расскажу, как брали завод?

Джек смущенно кивнул. Бельский снова наполнил стаканы доверху и заговорщически наклонился к Джеку.

— Я, кажется… я не могу столько пить.

— Слушай, — сказал Бельский, — эти ребята вывезли директора завода в лес и закопали его в землю. А рядом был закопан другой человек. Они спросили другого человека: «Ты нам продашь акции?». Тот отвечает: «нет». И тогда они убили этого другого. Директор завода испугался и продал акции.

Бельский и Джек чокнулись. Джек в ошеломлении выпил стакан до дна.

— А кто был другой? — спросил Джек.

— Да бомж какой-то. Его специально подговорили ответить «нет». Он же не знал, что его убьют.

— И этим бандитам ничего не было?

— Так отчего бандиты? — раздраженно спросил Бельский, — нормальные люди!

Почему им должно что-то быть? Живут не хуже других, ездят на черных «мерседесах» и любят самых красивых девушек! А теперь выпьем, чтоб ты жил, как они!

Они выпили, и Бельский попытался налить еще один стакан, но бутылка с коньяком была уже пуста. Опустела и литровая бутыля водки.

— О черт! — сказал Бельский, — официант, еще водки!

— За мой счет, — поспешно добавил Джек.

— Нет, за мой.

— Слушай, у меня в номере есть водка. Совершенно потрясающая водка. Я должен показать тебе эту водку Пошли?

— Пошли.

Джек встал и тут же упал обратно.

Бельский помог ему подняться.

— Я сам, — сказал Джек.

— Сам, сам, — успокоил американца Бельский. Джек висел у него на плече, и так как он был немного длиннее Бельского, ноги его волочились по полу двумя макаронинами.

Они вышли в коридор. Пацаны Бельского образовали правильное каре, защищая Степана от потенциального киллера, но Джек был слишком пьян, чтобы это заметить.

На полпути к лифту Джек неожиданно запел:

«Боже спаси Америку». Бельский принялся подтягивать. Мимо проходил какой-то француз. Француз сделал портье замечание на французском.

— Как вы позволяете такое! — спросил француз. Портье внимательно вгляделся в поющих и ответил:

— Этому — можно.

— Американцам все можно! — возмутился француз.

Джек и Бельский поднялись наверх, и Джек долго пытался попасть магнитной карточкой в щелку под ручкой. Один из охранников Бельского достал из штанов другую карточку и открыл замок. Джек был слишком пьян, чтобы удивиться этому обстоятельству.

— Ух ты какой класс! — сказал Бельский, входя, — ты смотри, Миш, у них даже фрукты на халяву! Да, на зарплату пилота так не проживешь.

— Вот… еще водка… — Джек наклонился, но не удержал равновесия и растянулся на медвежьей шкуре, брошенной на пол перед баром. Бельский отворил холодильник и достал водку. Джек, сидя на шкуре, скрутил с водки крышечку и хлебнул. Бельский взял у него из рук бутылку. Джек прислонил голову к бару и закрыл глаза. Через секунду Майя услышала его храп. Это было удивительно: никогда Майя не помнила, чтобы Джек храпел.

Бельский поставил бутылку на стол и повернулся к Майе. Свита его дематериализовалась в коридор. Майя вгляделась в глаза Бельского и, к ужасу своему, поняла, что тот практически трезв.

— Спокойной ночи, — сказал Бельский. И, прежде чем Майя успела ответить, дверь за ним захлопнулась. Майя подождала минуту, потом другую. Джек храпел на медвежьей шкуре. В дверь осторожно постучали.

Сердце Майи заплескалось в груди. Она рывком отворила дверь, но Бельского там не было. На пороге стоял очень коротко стриженый молодой парень в черной куртке.

— Степан Дмитриевич просил вам сказать, чтоб вы ничего не говорили о нем вашему спутнику, — сказал парень. — Степан Дмитриевич сказал, что ему было бы очень неприятно, если б сын американского сенатора узнал о его роли в финансировании авиаразработок.