Алексей Макеев - Алиби для медведицы Страница 36

– Я думала, люди притворяются, делая вид, что им интересны чужие дети.

– Мне хотелось иметь представление о том, какой ты была в детстве… – Я помолчал немного и спросил: – Значит, дядина школа пригодилась в жизни?

– Ты считаешь, это я все затеяла? – криво усмехнулась она.

– А это не так?

– Славка сначала подзадоривал меня, заигрывал: «Новенькая, новенькая». Но его очень невзлюбил мой дядя Рома. Увидев, что Славка пристает ко мне, он устроил ему взбучку: «Чтоб духу твоего больше не было возле моей племянницы!» В деревне отношения не такие, как в городе. У дяди Ромы в Кувшине большой авторитет, Славка вынужден был с ним считаться. Но он стал приезжать в город, где я училась. Я ведь перевелась в Нижний Новгород следом за ранее уехавшей родней, когда над дядей Кириллом стали сгущаться тучи. Но его не посадили и не убили. Он, как всегда, выкрутился. И теперь – процветает. Он владелец фармзавода. Поэтому, когда мне надоело сидеть без денег, одного его звонка в фирму «Фармсервис» оказалось достаточно, чтобы меня приняли на работу. Ведь дядька – их главный поставщик!

– Понятно. Еще неизвестно, кто больше выиграл, ты или твой работодатель! А я, наивный, думал под тебя фирму создать. Уже со своими компаньонами договорился. Хотел, чтобы ты стала вольной птицей! Скажи, а ты любила Славика?

– Может быть, немного увлеклась сначала… Он напомнил мне ребят дяди Кира. Потом с ним стало скучно… Все-таки деревенский паренек.

– Но Славик не желал смириться?

– Да. Он вбил себе в голову, что я чураюсь его потому, что он не может обеспечить мне красивую жизнь, и стал одаривать меня чем мог. Я отказывалась, грустно было смотреть на его старания. Что он мог? Я не знала, когда он начал воровать. Те иконы из церкви были не первым случаем. Но прежде он мне ничего не рассказывал, а тут почему-то разоткровенничался. Я велела ему отнести их обратно. Стала читать нотации, мол, он плохо кончит. Он подумал, что я считаю его глупым мальчишкой, и совсем обезумел. Стал кричать, что ему наплевать, как он это сделает, но обязательно станет богатым и крутым! Вокруг этих икон поднялась такая буча, что вернуть их незаметно в храм стало невозможно. Славка поначалу все, что украл, закопал в лесу, а потом перепрятал на заводе, под крышу будки охранника.

– Ты мне добавила снотворное в вино, правда? Неспроста я так сладко спал тогда?

– Совсем чуть-чуть.

– Ну да, ты же врач. Умеешь рассчитать дозу!

– Я никогда бы не сделала тебе плохого, – покачала она головой.

– А вот твой подельничек, Мусор, запросто! Чуть не попал в меня из ружья в лесу! К счастью, он не охотник и стрелять совсем не умеет. В Никотиныча он тоже вполне мог промахнуться, просто тому не повезло.

– Он в тебя стрелял? Мерзавец! Я убью его!

– Пока что ты от него бегаешь.

– Никакой он не подельник! Он – убийца и шантажист! – Татьяне все труднее удавалось сдерживать свое волнение. – Прежде чем перепрятать иконы, мы со Славкой сфотографировали их. И я отправила фотографии дядьке через Интернет, попросила заочно оценить. А он отругал меня, велел спрятать и на год забыть. Сказал, сам всем займется. Когда он сообщил, сколько примерно стоит добыча Славки, тот легко согласился подождать с реализацией в целях безопасности. Ужасно было то, что Славка теперь считал нас связанными одной веревочкой, одним богатством, и стал ужасно настойчив и нетерпелив. Поскольку я отказывала ему в знаках внимания, начал выпивать. Думаю, по пьяни разболтал обо всем этим двум отморозкам, Савроське и Никотинычу. У Славки хотя бы имелось какое-то благородство в душе. Эти же были кончеными подонками! Похотливыми козлами! Прости, господи, что так говорю о покойниках!

– Они приставали к тебе?

– Потом, когда не стало Славика. Тогда-то они и объявили, что у нас совместное имущество имеется, поскольку они, дескать, Славкины наследники. Знают, что на заводе кое-что припрятано… Знать-то они знали, только не знали, где именно. Это был секрет лишь мой и Славика. Не знали они и того, что есть еще один желающий разделить Славкину добычу. Дядя Кирилл позвонил мне, назвал четыре иконы, которые попросил сфотографировать крупным планом. Они представляли особый интерес. Славик понес их зачем-то домой, вместо того чтобы прийти к тайнику с фотоаппаратом, и его засек отец. Он обо всем догадался, но от сына отстал. А вот мент… У Славки была судимость, условный срок, и Мусор к нему неровно дышал. А тут увидел, что Славка несет что-то под телогрейкой, захотел проверить. Славик послал его подальше, мол, не зарывался бы ты, мент! Митя полез в драку. Это случилось перед домом Клавы-ключницы, она все видела. Славка отчаянно отбивался от него, не подпускал к иконам, которые зашвырнул в куст, но Мусор старше, сильнее, он все же дотянулся и увидел, что Славик хотел скрыть. Вот тогда Славка ударил его ножом. Он всегда носил с собой такой нож, с кнопкой…

– «Выкидуху», – подсказал я. – Любимая игрушка шпаны!

– Славка надеялся, что мент не понял, что увидел, но Митя все понял. Он сразу связал Славкины образа с той кражей. Сказал всем, что заведет уголовное дело по факту нападения, тряс свидетельскими показаниями Клавы-ключницы, справкой из больницы о ножевом ранении. Сам же тайком наехал на Славика, чтобы делился, если не хочет сидеть. Славику ничего не оставалось, как обнадежить его, но менту этого было мало. Он заставил его еще написать чистосердечное признание, чтобы с гарантией.

Через некоторое время случилось самое плохое. Стоял солнечный день, у меня было хорошее настроение. Славка пригласил меня в кафе. А там оказался Митя! Он был со своим другом, гаишником из Варнавина.

– Вовкой Бычковым, – подсказал я.

– Да. Ты все знаешь!

– Нет, не все, – возразил я.

– Мент поднялся из-за стола, подошел к нам, поздоровался и, глядя мне в глаза, произнес: «Скажи своему дружку, девочка, чтобы не дурил. А то я не только его, но и тебя посажу как соучастницу! Это ведь твой родственник вас консультировал?» Славка вскочил, но я схватила его за руку. К Мите на подмогу подошел Вовка, так что связываться с двоими было глупо.

«Откуда он знает? Откуда он знает?!» – весь день страдал Славка. А Митя сделал страшный вывод. – Славка ему больше не нужен, вполне хватит меня одной! Известие о гибели Славика повергло меня в шок. В конце концов, насколько мы были соучастниками, не мне судить, в остальном же его отношение ко мне походило на влюбленность ученика в свою молодую учительницу. Я была старше его и опытнее… Потом появились Флора и Фауна, колючая проволока, собаки…

– Собак не жалко было травить?

– Это по-настоящему моя вина. Дядя Кирилл нашел покупателя. Нужно было срочно вытаскивать товар. Кроме того, на меня давили со всех сторон. С одной – мент, с другой – эти двое самозваных соучастников наезжали по полной программе!

«Как я вам достану товар, – спрашивала я у них, – если там все огорожено?»

Спонсор охрану поставил серьезную. Я и сама думала, конечно, как подобраться. Надеялась устроиться на завод. Осторожно закинула удочку Флоре, придумала, что хочу жить в деревне. Та обещала, когда запустится завод, найти мне работу. Я решила сама позаботиться о себе и, улучив момент, записалась к тебе в секретарши.

Я церемонно поклонился ей в знак благодарности за оказанную высокую честь. Татьяна хотела улыбнуться, но у нее не получилось.

– А эти двое житья мне не давали, особенно как напьются. Они свои претензии на то, что я якобы их подельница, расширили еще сексуальными домогательствами, причем самого низкого пошиба!

– И ты их сожгла!

– Я не хотела! Я хотела только дом им подпалить. Им же столько раз это все обещали! Не я, так другая спалила бы! Пусть убрались бы из Кувшина! Я двор им подожгла. У них скотины же не было! Пусть, думала, уроком будет. Я же не знала, что они уже настолько напились, что даже ничего не почувствуют!

– Даже если так, Таня, это все равно преступление. Ты не ребенок, правда? Три трупа!

– Я не хотела!!!

– А до этого вы убили Спонсора.

– Но не я же!!! Никотиныч и Савроська наезжали, чтобы я достала иконы. Продавать, решили они, поедем вместе. Они мне не доверяли. Еще неизвестно, чем все закончилось бы для меня, пойди я у них на поводу. Я сдуру сказала им, сколько стоят иконы и для чего требуется ждать. Про мента-то они не знали! Славка про мента им не говорил… Они какое-то время ждали, но, как напьются, опять за свое…

– Как же получилось со Спонсором? – перебил я ее.

– Когда они приставали в очередной раз, я воскликнула в запальчивости, глупая: «Нам что, убить его, что ли, чтобы на завод пробраться?» – «А что, неплохая мысль», – подхватил Савроська. – «Ты совсем рехнулся? – спросила я. – На свободе надоело?» – «С ним может несчастный случай произойти!» – заржал он. Я же, как полная дура, втягиваясь в нелепый разговор, подначила: «Ага, медведь его в лесу заломает!» – «И это – отличная идея», – подхватил Савроська. Они стали при мне говорить про какое-то чучело медведя, которое где-то пылится… Я не приняла всерьез их болтовню. А когда вскоре услышала про беду со Спонсором, пришла в ужас! Думала, их посадят и меня следом. Они же не дадут мне на свободе гулять. Еще скажут, что из-за меня вляпались, и выставят главным организатором… Но все им сошло, а потом – этот пожар! Никотиныч подозревал, что это я подожгла молдавашек, но доказать ничего не мог. Он стал дерганый, принялся пить по-черному. Никотиныч не знал про Митю, а вот Митя отлично знал про него, полагал, что этот алкаш, как он называл его, может все испортить! Когда мы поехали за грибами, Митя украл твое ружье.