Анна Данилова - Девушка, не умеющая ненавидеть Страница 37

– Нина! Что ты говоришь?!

– Меня зовут Маша, Вик. Ма-ша. Ты все понял?

– Я приеду, и мы поговорим.

– Приезжай, – ответила я, чувствуя, что совершаю грех против своих детей. Кто на этот раз? Или все-таки никакие это не знаки, а просто течение жизни? Ведь все люди болеют, особенно маленькие дети. Почему именно я виновна в их кори и скарлатине, в воспалении легких или почек? Все это глупости, по большому счету! Вот так я успокаивала себя, желая раз и навсегда покончить со своей сестрой-соперницей.

Когда Вик приезжал в Чиверово, мы встречались с ним в лесу, в условленном месте, где нас никто не мог увидеть. И самое главное, что мог сделать для меня Вик, – это информация. Он редко когда приезжал с пустыми руками. Самое же трудное, неприятное в наших встречах были его попытки вразумить меня, чтобы я забыла Григория и оставила в покое Тамару. Ну и еще его любовь, конечно, на которую я не могла ответить.

Но в тот день он не приехал. Не вернулся с работы и Денис. И не позвонил. И телефоны обоих моих мужчин не отвечали.

Мы с мальчиками поужинали поздно, все до последнего ждали папу. Тревога охватила меня, воображение рисовало сцены автомобильной катастрофы: кровь, больница, палата, морг… Мальчикам я сказала, что папа уехал в командировку, мы пожелали друг другу спокойной ночи, и они разошлись по своим комнатам. Я же устроилась перед телевизором и смотрела все фильмы подряд, пытаясь отвлечься от страшных мыслей.

Рабочий телефон Дениса тоже молчал. С его коллегами я была мало знакома, и у меня не имелось номеров их телефонов.

Впервые, пожалуй, я испытала панику. Чувство, похожее на страх. Но не за себя, а за Дениса. Да и за Вика тоже.

А около двух часов ночи раздался звонок. Я схватила телефон и напряглась, ожидая услышать что-то очень страшное, необратимое.

– Маша? – услышала я далекий женский голос.

– Да… Кто это, ты, Тамара? – Мой рот помимо воли озвучил мою тайную тревогу.

– Ждешь его? – захихикали в трубку.

– Кого? – спросила я, успев предположить, что кто-то мог перепутать телефон. Хотя, женщина назвала, кажется, мое имя.

– Мужа своего, Дениса, ждешь? – усмехнулись на другом конце связи.

– Это ты? – спросила я жестко, уверенная, что это Тамара.

– Он спит. Поужинал, потом мы с ним выпили вина, затем… ну, сама понимаешь… А сейчас он спит. Крепко так. Ты бы отошла в сторону, детка… Не мешала бы нам.

Нет, это был не ее голос, не Тамарин. К тому же я знаю свою сестру, она никогда бы не позволила себе подобный разговор. Даже если выхлебала бы литр водки!

– Вы кто? Как вас зовут? – зарычала я.

– Да какая тебе разница?! Ты думаешь, что он ничего про тебя не знает? Про твои каждодневные поездки в Москву, про встречи с любовником? Ты что же, думаешь, он слепой и ничего не видит? Не замечает?

– Кто ты, тварь, отвечай?!

Но вместо ответа раздались короткие гудки. Барышня, похоже, отключилась, уснула рядом с моим Денисом.

Что это, сон? Я сейчас проснусь? Или?..

Я замотала головой, потом больно ущипнула себя за бедро. Нет, не сон. Я проверила входящий номер – московский. Дрожащими руками набрала его. Длинные гудки. Я звонила и звонила, пока у меня не устали пальцы. И вдруг в какой-то момент телефон ожил, замурлыкал, и на дисплее высветился подлый номер, заканчивающийся роковыми цифрами «666».

– Ты, шлюха, чего себе позволяешь?! – заорала я на весь дом. – Позови Дениса! Немедленно! Разбуди его!

Сонный мужской голос ответил мне тихим площадным матом, после чего раздались оскорбительные для моего слуха короткие гудки.

Я была совершенно сбита с толку.

Понимая, что уснуть все равно не удастся, я спустилась на кухню, сварила себе кофе и принялась звонить Вику. И когда услышала его голос, меня словно отпустило. Теплые слезы покатились по моим щекам.

– Вик… В-и-ик… – ревела я в трубку. – У него баба… Он сейчас у нее… Вик, помоги…

– Нина?

– Послушай, я просила тебя не называть меня Ниной.

– Нина, ты что, выпила?

– Какой – выпила?!

И я принялась взахлеб рассказывать ему о телефонном звонке любовницы Дениса. Вик слушал долго, не перебивая, и когда мне начинало казаться, что нас разъединили, что он меня не слушает, он успокаивал меня, произнося какие-то ласковые слова: да, милая, я слышу, Ниночка…

– Вик, узнай, кто она, прошу тебя…

– Я все понял, но что-то подсказывает мне, что ты просто увидела плохой сон… А Денис твой наверняка крепко спит и видит десятые сны. Ты где сейчас, на кухне?

– Да…

– Выгляни в окно. Уверен, что под навесом ты увидишь внедорожник Дениса.

Я подошла к окну. Волосы на моей голове зашевелились. Как? Как такое могло случиться, что машина Дениса оказалась во дворе, под навесом?

– Ну что? – услышала я голос Вика. – Я оказался прав?

– Да… Извини, Вик.

Я отключила телефон, поднялась в спальню и увидела Дениса, крепко спящего на нашей постели.

В тот момент я бы не удивилась даже, если бы увидела и себя рядом с ним.

18. Григорий. Январь 2015 г.

Алкоголь позволил нам вторгнуться в личную жизнь гениального художника Ванеева далеко за полночь, употребив все варианты использования социальных сетей. Как оказалось, он тоже не спал, вероятно, писал свои бессмертные, возможно, даже авансированные буржуями натюрморты и пейзажи, и наше послание прочел моментально, как если бы только и ждал, когда Фейсбук отвлечет его, подмигнув на экране ноутбука. В результате скромной переписки мы добились своего: на экране Скайпа появилась заспанная Людмила Васильевна. Высокий ворот белого свитера упирался ей в подбородок, волосы ее были рассыпаны по плечам. В глазах – тревога. Извиняясь, я попросил ее «поймать» несколько фотографий, скопированных мною из Инстаграма, на которых была изображена моя соседка по Чиверово – Маша Синельникова. Чтобы не пугать застывшего с кистью в руке бородача Ванеева, маячившего за спиной Людмилы Васильевны, известием о том, что старшая дочь его жены – преступница, я быстро написал это, в скобках попросив мгновенно удалить. Я видел, как она прочла, и, потрясенная, закрыла глаза, слегка кивнув мне головой, мол, поняла. Потом, собравшись, попросила своего мужа принести ей воды: горло внезапно запершило. И когда Ванеев ушел, мы, воспользовавшись его отсутствием, быстро переговорили. Суть нашего разговора сводилась к следующему: я просил Людмилу Васильевну сказать, похожа ли изображенная на снимках женщина на Нину.

– Да, это, безусловно, она.

Я, не собираясь щадить отстранившуюся от своих детей мамашу, без обиняков сообщил ей, что ее старшая дочь Нина, проживающая под чужим именем, собирается убить свою младшую сестру Тамару. Что Нина никогда не проживала в Германии, что звонок матери был сделан во время своего «воскрешения» исключительно с целью «отметиться», чтобы снова исчезнуть.

Все сообщения были ею удалены к тому времени, как вернулся Ванеев со стаканом воды в руке.

Меньше всего заботясь о том, как она будет объяснять мужу наш ночной разговор, я поблагодарил ее за помощь и отключился.

– Ну, друзья мои, – потирал ладони Борис Дворкин, окончательно протрезвев, – сегодня мы присутствуем, так сказать, при историческом моменте. Мы выяснили, что Нина Осипова и Маша Иванова – одна и та же барышня. Опасная. И вообще – сволочь редкая.

– Да больная она на всю голову! – сказал Дмитрий.

– Трудно не согласиться, – сказал я. – А потому мы должны действовать. И немедленно! Дима, нам с тобой надо срочно лететь в Москву, а оттуда – в Чиверово. Я знаю Тамару, после всего, что с ней случилось, она захочет увидеть свою сестру, поговорить с ней. Она, я так думаю, все еще надеется, что сумеет убедить Нину в том, что она никогда не встанет между нами, что она добровольно отреклась от меня и не станет мешать семье. Вот такая она, Тамара. Больше того, она наверняка готова простить ее за эту подставу с ограблением, который мог закончиться для Тамары смертью в Видиме. И единственно, о чем она может попросить свою сестру, так это вернуть ей квартиру. Вот для решения этого вопроса у нее твердости духа хватит.

– А я так тебе скажу, сказочник ты наш! – воскликнул Дворкин. – Тюрьма меняет людей. Подумай сам… Вот мог бы ты когда-нибудь представить себе, чтобы твоя Тамара отказалась от свидания с тобой?

– Нет, но я не думаю, что это связано с тюрьмой…

– Да у нее характер – кремень! И терпение невероятное. Да, ты прав, скорее всего Тамара сейчас направляется в сторону Чиверово, чтобы увидеться с сестрой. И Нина ее ждет. Как ждет и твоего, Гриша, возвращения домой. Нина сейчас курсирует между Чиверово и Москвой, пытаясь отловить хотя бы одного из вас. Тебе она в очередной раз объяснится в любви, а когда ты снова пошлешь ее куда подальше, вот тогда, понимая, что те отношения, о которых она все эти годы мечтала, между вами никогда не сложатся, она во всем будет винить исключительно свою сестру. И может статься, что Тамара появится у нее уже очень скоро…