Юлия Латынина - Промзона Страница 38

Самолет до Черловска тоже летал, но он улетел три часа назад, а следующий был только через два дня.

Денис некоторое время пытался набрать Настю, но в трубке раздавались только короткие гудки, а километрах в ста от Усть-Каменогорска пропали и они, вместе с сетью.

Денис откинул голову на подушки, поудобнее устроился на заднем сиденье и задремал.

Проснулся он от сильного толчка. Неведомая сила сначала приложила его о подголовник, потом джип сильно повело влево, и Денис успел раскрыть глаза только для того, чтобы обнаружить, что пол и потолок в машине меняются местами, как будто это не машина, а карусель. Надсадно визжали лишившиеся опоры колеса, и машина катилась по полю с леденящим хрустом, сминая под собой редкие степные былинки, покрытые коркой ранней изморози.

Дениса бросило на пол, потом на потолок, потом еще раз на пол, а потом машина еще раз нерешительно перекувырнулась, встала на крышу — и так там и осталась.

Охранник на переднем сиденье среагировал мгновенно: он рванул дверцу наружу, выскочил сам и выволок Дениса. Второй собровец, сидевший за рулем, с оханьем выбрался вон.

Денис огляделся. Над степью сияли ровные осенние звезды. Дороги не было.

Была засохшая степная трава, меченая инеем, и две колеи, пропаханных в ней «гелендвагеном». Денис пошел по колеям. Они тянулись метров пятьдесят и начинались в сажени от дороги.

Дорогу от поля отделяла свежевырытая канава в метр глубиной. По бортам канаву украшали холмики рыжеватой земли. Водитель Дениса, видимо, заснул за рулем. Если бы он заснул, когда у джипа скорость была пятьдесят километров, «гелендваген» расколотился бы в канаве. Но когда он заснул, скорость машины перевалила за сто пятьдесят, свежий отвал вдоль канавы сыграл роль трамплина, и джип ласточкой перепорхнул через препятствие.

«Смешно, — подумал Денис, — тут разборки, чьи-то хитроумные планы. А ехали бы помедленней -,и все. Три трупа».

Потом он включил мобильник и начал ругаться: спутникового телефона у него с собой не было, а сотовый в этом районе не действовал.

Первый трейлер не захотел останавливаться. Бог знает, что примерещилось бед олаге-водителю в полвторого ночи в четырех насупленных людях, стоящих на обочине. Или он не разглядел валяющегося в степи «гелендвагена», или решил, что это подстава разбойничков — а так или иначе, когда Денис замахал на обочине руками, трейлер стал было останавливаться, заливая их светом фар, а потом взвыл и наддал. Денис выбежал наперерез трейлеру, тот дико взревел, и Денис едва успел отскочить в сторону.

— Блин! — за грабителей нас принял, — сказал водитель.

Была ночь, степь и плюс три.

Следующий трейлер проехал через полчаса, тоже не остановившись.

Еще один показался в три утра. Фары его, видные издалека, сверкнули на взгорке. Денис решительно взял у охранника ствол, вышел на середину шоссе и так и утвердился посереди полосы, наставив оружие прямо в лоб надвигающемуся грузовику. Водитель с охранниками встали рядом.

Трейлер выскочил из-за поворота. Денис спустил предохранитель, а охранник отчаянно замахал руками. Трейлер с визгом останавливался. Водитель в панике бил по тормозам, трейлер скрипел, как несмазанная дверная петля, широкое брюхо моталось по дороге за кабиной, грозя сбросить машину в кювет.

Трейлер остановился в трех метрах от Дениса. Охранник подбежал к кабине, распахнул ее и выволок наружу водителя. Это был русский мужик, в синей синтепоновой куртке и замызганной бескозырке, из-под которой дико блестели испуганные глаза.

— Ребята, — сказал мужик, — не убивайте! Все возьмите, не убивайте только, с меня все равно голову снимут…

— До Черловска подбросишь?, — спокойно спросил Денис, не опуская ствол, — а то у нас тачка побилась.

Водитель дико мотал головой. «мерс» улетел с трассы достаточно далеко, скорее всего, водилам грузовиков его было просто не видно в ночной степи, и только теперь, внимательно прищурив глаза, водила начал соображать, что, может, все не так уж и плохо, и остановившие его люди с автоматами не обязательно покушаются на его жизнь и кошелек босса.

— В Черловск? — переспросил водитель. — Я вообще-то в Омск еду.

Денис, не опуская оружия, полез в куртку за бумажником. В свете фар сверкнули пластиковые корешки банковских карточек. Денис вынул из бумажника почти всю наличку, которая там была, около полутора тысяч долларов, и сунул ее в руку водителю.

— Ты едешь в Черловск, — сказал Денис. Водила слабо икнул.

— Вообще-то я могу повести машину, — подал голос водитель.

— Сиди! — холодно бросил Денис, — наводился уже! За «мерс» из своего кармана будешь платить, понял?

Было уже семь часов утра, когда тяжелый контейу. неровоз, скрежеща тормозами, с трудом остановился возле трехэтажного домика, выстроенного на северной окраине Черловска. Охотничья лайка, завидев грузовой «мерседес» и выпрыгивающих из кабины людей с автоматами, зашлась оглушительным лаем.

Денис включил заработавший наконец мобильник и набрал номер.

— Але, Настя, у тебя все в порядке?; — спросил он.

— Не знаю… Денис, тут какой-то грузовик подъезжает…

— Это я приехал, Настя, — сказал Денис. — отворяй калитку.

Собака рычала и рыла землю под оградой. Водитель грузовика переминался с ноги на ногу на августовской выгоревшей земле.

— Слышь, шеф, — наконец сказал он, — а у вас на фирме в водителях нужды нет? А то больно вы хорошо платите…

— Пока нет, — ответил Денис.

Григорий Епишкин попался на этот раз не с гранатой. В его офисе нашли заброшенный за батарею старый ТТ. Обыск проводил опер, бывший двоюродным братом жены Царандоя.

Григория закрыли позавчера утром: Настя пыталась дозвониться до Дениса два дня, но сотовый его не отзывался, а в приемной АМК Насте отвечали, что Дениса Федоровича сейчас нет, а где он — неизвестно.

Все это Настя рассказывала Денису в пол-восьмого утра, то и дело запахивая тоненький халатик и испуганно кося глазом на здоровенных охранников Дениса, молча прихлебывавших кофе в кухоньке. Правый глаз одного из них окончательно заплыл могучим фиолетовым синяком, — напоминанием о валявшемся в степи джипе.

— Тебе не угрожали? — спросил Денис.

— Нет. Я когда к Грише пошла, позвонил Царандой и велел мне передать Грише, чтобы тот не рыпался и отдал казино. И тогда его сразу выпустят. А меня все равно к Грише не пустили…

Денис протянул руку, чтобы взять кусочек сыру, неловко шарахнулся о кромку стола и едва не взвыл: до того саднил ободранный бок.

Денис задумчиво почесал голову, взял мобильник и набрал номер Царандоя, который продиктовала ему Настя. Дозваниваться пришлось долго. Пол-восьмого — это не то время, когда трубки снимают раньше, чем они закукарекают.

— Але! — наконец раздался в трубке заспанный голос авторитета.

— Это некто Черяга говорит. Если помнишь.

— А че?

— Встретиться надо. По поводу казино.

— Казино?! А те-то че…

— Расскажу при встрече. И еще — просьба до нашей встречи никаких действий по Грише не принимать. Ясно?

В трубке на глазах просыпались.

— Ясно.

Встреча с Царандоем состоялась на нейтральной территории — на втором этаже небольшого загородного ресторана, специально устроенного на отшибе от Черловска, дабы не смущать случайного прохожего скопищем крутых иномарок у стилизованного под русское крылечко подъезда. Кафе было обустроено в виде русского двухэтажного теремка, с витыми столбиками крылечек, высокими ступенями и резными наличниками. Святорусский пейзаж дополняли камуфляж вневедомственных ментов и полированные бока скопившихся на стоянке иномарок.

Денис приехал в ресторан, разумеется, уже не на грузовике. Из Ахтарска были своевременно вызваны приличествующие случаю тачки.

Ворота стоянки разошлись в стороны, давая дорогу черному бронированному «мерседесу» и следующему за ним джипу сопровождения. Денис подождал в машине, пока из джипа выскочила охрана, быстро и споро, как ищейки, обнюхала все вокруг, и предупредительно распахнула дверцу перед шефом.

Денис прошел несколько шагов по двору, закрытый со всех сторон мощными плечами охранников, и исчез в распахнутой двери теремка.

На втором этаже было светло и приятно. Кабинет был устроен в виде горницы, с белеными стенами, смыкавшимися треугольником вверху, и просмоленной балкой, с которой свисали пучки трав и вязки крупного, не правдоподобно красного лука. За накрахмаленной скатертью сидел Царандой. А справа от него — еще один человек. Фаттах Олжымбаев. Бывший временный управляющий шахты им. Горького и правая рука Константина Цоя.

Денис шагнул в сторону, кивнув на столик у окна. При столике стояло всего два стула.