Екатерина Гринева - Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин Страница 39

– Подожди! Надо обработать рану…

Я проигнорировала его слова.

Я без сил сползла на пол, едва войдя в комнату. Все это время он был моим врагом, а я-то развесила уши! Он втирался ко мне в доверие, пытался выведать как можно больше информации… и я легко все выболтала ему. Преподнесла, так сказать, на блюдечке с золотой каемочкой… Теперь о нашем свидании у крепостной стены я вспоминала с досадой, с чувством жуткой злости на себя и на свою доверчивость… Он развел меня, как последнего лоха… И это было обиднее всего.

Я не знала, что делать. В памяти всплыли его слова о том, что «им» нужны мои знания и умения. Значит, пока я не рассказала ему все, у меня есть шанс остаться в живых. А вот когда он и эти его… черные тени это «всё» узнают – меня уберут как ненужного и опасного свидетеля. Но кому это понадобилось? Кто-то еще в Москве пытался помешать моему приезду в Антибы. Этот кто-то напал на меня в подъезде – меня хотели запугать и сделать все, чтобы я отказалась от этой поездки. Кто знал, зачем я сюда еду, ведь Паша меня уверял, что мой приезд обставлен завесой строжайшей секретности? Кстати, Баранов был в курсе моей поездки, и, похоже, меня собирались «ликвидировать» из-за того, что он инспектировал недавно коллекцию Колпачевского и, стало быть, вполне может оказаться причастным к появлению в ней фальшивых полотен. Или они уже были в ней, и Баранов просто кого-то прикрывал?.. Я застонала: если бы у меня был мой сотовый, я бы позвонила Паше и прояснила кое-какие вопросы – срочно и без отлагательств. Но я отрезана ото всего мира, мне приходится рассчитывать только на себя…

Если я хочу остаться в живых…

Я невольно вздрогнула: получается, что мое положение еще хуже, чем я думала. Меня, видимо, собираются взять измором и продержать здесь до тех пор, пока я не расколюсь. А как только я выложу им все, что знаю, – меня уберут. Я подошла к окну. Моя комната выходила окнами на море, и расстояние до воды – не меньше ста метров. Все продумано и рассчитано. И еще – этот змей-искуситель, втеревшийся ко мне в доверие! Знают ведь, гады, чем можно взять девушек, не избалованных мужским вниманием.

Я тихо плакала, сидя на полу и уткнувшись лицом в ладони. Внезапно я услышала за дверью какой-то шум и замерла: там кто-то ходил. Андре? Я вытерла слезы.

Я напряженно рассуждала: кто причастен к появлению в коллекции фальшивых полотен и почему меня привезли сюда и что «они» собираются делать потом… если я все-таки выложу им правду? Как-то уничтожить фальшаки? А те люди в черном, бесшумно скользившие по саду? Что они там делали? И связано ли их появление с коллекцией? Или они пришли за Колпачевским? Я не имела никакой информации, начиная с того загадочного момента, и поэтому терялась в догадках. Если бы в руки мои попала какая-нибудь газета, я сообразила бы что к чему. Может быть, Колпачевский убит или ранен, его дом разграблен, а вся коллекция похищена? Наверняка эта информация попала на страницы французской криминальной хроники. У меня появилась бы хоть какая-то наводка, а так – я сижу и гадаю на кофейной гуще.

Я забаррикадировала дверь, придвинув к ней кое-какую мебель, легла и уснула, кое-как обработав пострадавшую ладонь лосьоном и обмотав ее белой полотняной салфеткой.

На другое утро я решила все ему рассказать: продолжать дальше эту игру не было смысла, я слишком устала от этой бесконечной лжи, неизвестности и путаницы. Мы встретились с Андре за завтраком, и он повел меня куда-то вниз, в подвал, и я увидела там ту самую коллекцию Колпачевского, которую инспектировала в замке олигарха. Я только вскинула на Андре глаза и ничего не сказала. Я указала на подделки: двух Айвазовских и одного Шишкина – и сухо спросила, когда меня выпустят. Он взял меня за руку, но я тут же вырвала ее.

– В самое ближайшее время, – серьезным тоном сказал он и прибавил: – Спасибо…

Я кивнула, и вскоре мы вышли в зал, где стоял рояль. Он предложил пообедать, но я сослалась на головную боль и ушла к себе в комнату. Пьер принес мне кофе. Через какое-то время я услышала звук вертолета и почему-то подумала, что это улетел Андре. Валасьен украл коллекцию у Колпачевского и дал команду отвезти меня на яхте в этот замок? Получается, все так и было…

Я приняла душ и сошла вниз. Похоже, на вилле никого не было. Набравшись храбрости, я принялась тихонько открывать двери и заходить во все комнаты, в любой момент ожидая строгого окрика. Но я была одна. Наверняка где-то неподалеку находился Пьер, но он ничем себя не обнаруживал; может быть, он чем-то занимался где-то на участке, окружавшем виллу.

Я вошла в очередную комнату и остановилась. Это был кабинет, и о таком можно было только мечтать. Книжные полки, набитые книгами в темных переплетах, стол на чуть изогнутых массивных ножках, глобус в углу, какие-то незнакомые мне инструменты. На столе компьютер… по экрану пробегали всполохи. Кто-то недавно работал за ним.

Повинуясь непреодолимому женскому любопытству, я подошла ближе и нажала на enter. На экране возник значок почты… так, это переписка с какими-то банками, с финансовыми организациями и различными учреждениями. Я шарила по почте, нажимая кнопки «вверх-вниз», перелистывала страницы. Это была сугубо деловая переписка, но неожиданно я наткнулась на свой адрес! Я невольно вскрикнула и раскрыла послание: это было то самое письмо, отправленное мне еще в Москве. От murderer. Значит, это Андре писал мне…

Это он… охотился за мной все это время! И теперь он меня убьет! Я отступила назад. По телу прошел озноб. Бежать! Но куда? Прыгнуть со скалы в море? До него сто метров!

Я почему-то на цыпочках пошла к двери и внезапно столкнулась с Андре! Он уже стоял в дверях и смотрел на меня без тени улыбки.

– Что ты здесь делала?

– Я… просто так… ходила по дому… – пролепетала я. – Я думала, что ты улетел, я слышала шум вертолета.

– Улетел не я.

– А кто?

Он оставил мой вопрос без ответа.

Мне вдруг стало неожиданно легко. Теперь уже все равно. Но имелись вопросы, на которые я хотела немедленно получить ответы.

– Это твой компьютер? – кивнула я.

– Мой.

– Ты раньше был со мной знаком?

– Что ты имеешь в виду?

– Письмо. Ты послал мне по почте письмо…

Я обошла его и направилась к столу. Села на стул с высокой резной спинкой.

– Двенадцатого февраля ты отправил мне письмо с угрозами. Второе письмо ты послал, когда я уже была на вилле Колпачевского. Ты хотел меня напугать. Зачем?

– Кто тебе разрешил рыться в моем компьютере? – прорычал он.

– Теперь это уже неважно. Отвечай!

Минуту-другую Андре сверлил меня взглядом, потом подошел к столу.

– Где?

– Вот, – ткнула я пальцем в экран. – Видишь? Аксиома, не требующая доказательств.

Неожиданно я услышала:

– Мы уезжаем! Прямо сейчас!

– Куда?

– Объясню все потом.

– Да?! – Я не поверила своим ушам. – Ты хочешь меня ликвидировать без помех в каком-то другом месте? Это тебе чем-то не подходит? Можно меня сбросить со скалы: очень удобно! Я якобы попыталась сбежать и прыгнула из окна, не рассчитав свои силы. Чем тебе эта версия не подходит? По-моему, она вполне удобная. Во всяком случае, не возникнет слишком много вопросов…

Он ударил меня по щеке. Я схватилась за нее, а через секунду набросилась на него с кулаками.

– Подонок! – визжала я. – Убийца!

Он схватил меня и поволок из комнаты. Я упиралась и кричала, но он крепко прижал меня к себе.

– Тише! Пожалуйста, тише! Я прошу тебя. Дай мне время разобраться со всем этим… Кристиночка, Кристи… – Он пару раз чмокнул меня – в волосы и в щеку…

Я замерла. Убийцы не разговаривают так со своими жертвами – так ласково-просительно. И зачем он мне все это говорит… Хочет усыпить мою бдительность?

Мы ввалились в мою комнату, и он кратко сказал:

– Собирайся! Мы уезжаем.

– Ты еще не ответил мне куда.

– Я пока не могу тебе этого сказать. Могу пообещать только одно: скоро все это закончится.

– Да? – Мне стало как-то все равно. – Я… не поеду с тобой.

– Поедешь! – Он опустился передо мной на корточки и заглянул в мои глаза: – Кристиночка! Я тебя прошу: поверь мне. Я тебе не враг. Но все так запуталось… Сейчас не время для каких-либо объяснений. Нам нужно срочно уехать. Понимаешь? Здесь оставаться слишком опасно. Прошу тебя…

Звук его голоса проникал в мои уши медленно, как утонченная ласка, и он обволакивал меня, еще этот взгляд… Наверное, я круглая идиотка, но я подумала… если мне суждено умереть, пусть я умру от рук человека, которого люблю. И потом… может быть, он говорит правду и действительно хочет спасти меня? А как же эти письма?

Я произнесла эти слова вслух, сама того не заметив.

– Я все объясню потом. Обещаю тебе. Не сейчас… У нас просто нет времени!

Надежда робко вползла в мое сердце… Я шмыгнула носом.

– И почему я должна тебе верить?

Он взял мою руку в свою: