Хизер Грэм - Призрачная тень Страница 4

— Конечно. И не беспокойся. Я уже сказала ему, что ты не пьешь во время работы. Он возразил, что все хозяйки караоке пьют. Ну а я ответила, что ты нет.

— Спасибо. Только будь с ним вежливой. Я сумею позаботиться о себе, — заверила ее Кейти.

— Еще бы! Потому что я на твоей стороне, — сказал Бартоломью. — И я могу перерезать глотку любому ублюдку моей абордажной саблей.

Кейти сердито уставилась на него.

— Ладно, ладно, если нельзя действовать саблей, то могу подставить ему подножку. Для призрака я очень ловко это делаю.

— Отлично, — улыбнулась Кейти.

— Что — отлично? — спросила Кларинда.

— Что близится время закрытия. Скоро будет петь Марти. О, я знаю, что нам делать.

— Кейти, я не пою…

— Это будет великолепно, — убеждала ее Кейти. Шагнув назад, чтобы посмотреть на состояние клиентов, Кейти повернулась к Бартоломью. — Заткнись, пока я работаю, слышишь? Тебе будет очень смешно, если меня запрут в психушку?

— Здесь? В современном Ки-Уэст? Чепуха! Я все время вижу полоумных, которые живут здесь или приезжают сюда, — сказал Бартоломью.

— Заткнись, или будет плохо! — предупредила Кейти.

Разумеется, она сама не знала, чем можно угрожать призраку. Ее годами преследовало проклятие в форме способности видеть тех, кто «проходил сквозь вуаль в свет», как многие это называли.

Бартоломью возмущенно засопел и перегнулся через стойку — хорошее настроение возвращалось к нему, когда он мог подслушивать окружающих.

Вскоре Марти начал исполнять новую песню, толпа местных и туристов пришла в экстаз. Он пригласил всех принять участие в празднике Фантазии. Кто-то спросил его, что это такое, и Марти объяснил, что это нечто вроде бразильского карнавала — выбирают короля и королеву — и похоже на Хеллоуин. Костюмированные вечеринки происходят по всему острову. Устраивают парад людей, облаченных в шкуры домашних животных, и раздетых, раскрашенных краской. Это сказочный праздник души и тела.

Марти гордился своим объяснением. Другой посетитель спросил о «Пиратах в раю», и Марти слегка смутился. Но, подумав, он ответил, что в отличие от праздника Фантазии во время пиратского шоу практикуются и иные развлечения — все пьют грог и носят исторические костюмы. Там можно увидеть инсценировку суда над Энн Бонни[14] и другие сценки.

Когда к трем часам ночи толпа начала расходиться, Кейти и Кларинда вместе исполнили песню из «Джекила и Хайда», несмотря на возражения Кларинды. У нее был красивый сильный голос, но она этому не верила и решалась петь только поздно ночью, и дуэтом с Кейти.

Бар не закрывался до четырех утра, но Кейти закончила свое караоке в три, давая людям время доесть и оплатить счета. Обезопасив оборудование на ночь — проследив, чтобы компьютер караоке, акустические приспособления и микрофоны были заперты, — она была готова идти домой спать. Кларинда остановила ее у двери:

— Джонас придет за мной через час. Подожди, и мы проводим тебя домой.

Кейти покачала головой:

— Со мной все в порядке. Не забывай, что я выросла здесь. Я знаю, как отделываться от пьяных.

— Теперь тут появились настоящие бандиты, — напомнила Кларинда.

— Я собираюсь прямо домой. Пойду по Саймонтон, а не по Дюваль.

Кларинда выглядела встревоженной, но Кейти оставалась непреклонной. Ее дядя был в Сент-Огастине, и баром управлял Джон Мерильо, поэтому она намеревалась ускользнуть беспрепятственно. В субботу Кейти должна была официально вступить во владение музеем мифов и легенд семейства Беккет и хотела поскорее уйти.

— Сама будь осторожна с этими пьянчугами, — предупредила она Кларинду.

— О, единственное, чему я научилась, пока ты была в колледже, — это управляться с пьяными. Иди, со мной все будет прекрасно. И Джонас скоро придет.

Махнув рукой и прижимая к себе сумку, Кейти вышла из бара.

В три часа ночи Дюваль-стрит была отнюдь не пустынной. Кейти поинтересовалась, что подумал бы дю Валь — первый губернатор Флориды — об улице, названной в его честь.

Ки-Уэст был полон историями, которые трудно забыть. Само название являлось переделкой Кайо-Уэсо — остров Костей по-испански — и было обязано тому факту, что для англоязычных британцев, приобретших штат у Испании, ueso звучало похоже на west — запад. Название подходило, так как остров был самым западным из островов Мучеников, как называли испанцы цепочку флоридских «Кис» — «ключей». В действительности острова Драй-Тортугас находились еще западнее, но название было дано и оказалось прилипчивым. Улицы именовались в честь первых американцев — Саймонтона, его друзей, коллег и их семей. Саймонтон приобрел Ки-Уэст у испанца по имени Салас, когда Флорида стала американской территорией. Салас получил остров в подарок — или в уплату долга — от испанского губернатора, управлявшего островом перед американским губернатором. Остров повидал и британское правление, а зачастую не был управляем вовсе.

Место было колоритным как в прошлом, так и ныне.

— Ты любишь это место, — заметил Бартоломью, шедший рядом.

Кейти пожала плечами:

— Это дом. Если ты привык к красивым осенним краскам Массачусетса, то домом становится он. Здесь это вода и безумие. Да, я люблю его.

Она остановилась и нахмурилась, глядя через Саймонтон-стрит.

— Что такое? — спросил Бартоломью. — Я ничего не вижу. Даже красавицы в белом, которая появляется ночь за ночью.

— Свет.

— Свет? Он повсюду, и я не помню, когда его не было.

— Нет! Свет у входа в старый музей Беккета. Мой музей!

— Ты говорила, что официально приобретешь его только в субботу.

— Да, в субботу у меня встреча в банке — Лиам собирается прийти и помочь мне — и я подпишу последние бумаги, но…

В музее никто не должен был находиться. Беккет умер в восемьдесят восемь лет почти год назад — милейший старик, который мог бы жить вечно. У него было отличное здоровье. Но его жизнь зависела от единственной любви. Когда Леандра, его жена, скончалась в возрасте шестидесяти с лишним лет, он так и не оправился. Беккет не приставил пистолет к голове и не принял чрезмерную дозу лекарства — он просто утратил любовь к жизни. Лиам Беккет, друг Кейти со времени ее возвращения — они не были друзьями ранее, так как Лиам окончил высшую школу до того, как она начала учиться в старших классах, — был душеприказчиком состояния, и он скорее снес бы музей, чем вложил бы деньги в его ремонт. Здание годами стояло закрытым, но Кейти любила его с детства и давно мечтала вдохнуть в музей жизнь. Она уговорила Лиама согласиться. Дэвид Беккет, кузен Лиама и содушеприказчик состояния, еще не написал о своем решении. Последние несколько лет он работал в Африке, Азии, Австралии и других дальних краях, и Лиам не сомневался, что Дэвиду безразлична судьба музея. Если бы он даже вернулся, то вряд ли остался бы на островах. Уехав десять лет назад, Дэвид не хотел возвращаться домой.

Его бывшая невеста, главная любовь его жизни, хотя она покинула его, была убита. Задушена. Ее оставили здесь, в семейном музее, в позе легендарной Элены Милагро де Ойос.

Дэвид попал под подозрение, но у него было алиби — дедушка и бабушка. Правда, это алиби не вызывало особого доверия — в конце концов, что они могли сказать? Но он не убежал — ждал окончания расследования и потом уехал, чтобы больше не возвращаться.

Кейти знала, что некоторые все еще подозревают Дэвида. Она помнила его, но лишь смутно. Здесь он был школьной спортивной звездой. Шон, его старший брат, тоже любил спорт.

Кейти с любопытством перешла улицу. Было тихо, фонари освещали дорогу. Она смотрела на здание, служившее семейным музеем Беккетов.

Дом был построен Перри Шейном в конце 1850-х годов. Шейн бросил его, чтобы сражаться за федералистов в его родном Нью-Джерси. Семья Беккет приобрела дом в 1920-х годах, потому что это было дешевое строение семидесятилетней давности, к тому же одна из гранд-дам улицы похвалялась балконами и галереей вдоль чердака. Кейти сомневалась, что оттуда можно было видеть воду и корабли, но это было модным аксессуаром в то время, когда дом соорудили.

Ранее в нем было шесть спален на втором этаже и две в мансарде. Внизу находились гостиная, библиотека, столовая, кабинет и буфетная. Кухня располагалась сзади, футах в двадцати. Имелся также каретный сарай. Теперь, входя в парадную дверь, вы видели ворота и турникеты. Экскурсия начиналась на втором этаже и проходила через комнаты, после чего посетители спускались по черной лестнице на первый этаж и шли назад к входу.

— Что ты делаешь? — осведомился Бартоломью, следуя за ней.

— Хочу узнать, почему горит свет, — ответила Кейти.

— Потому что там кто-то есть. А ты еще не приобрела музей. Это может быть опасно.

— Возможно, это хулиганят студенты, и я выставлю их отсюда, прежде чем они причинят вред. Крейг Беккет закрыл музей несколько лет назад, все экспонаты еще на месте, — сказала Кейти.