Петр Северцев - Хакер и коллекционер Страница 4

Видно, Кузнецов все-таки чувствовал при разводе часть вины и приобрел ей эту квартиру в качестве отступного. Судя по электронному кодовому замку на двери подъезда, жильцы подобрались в нем не совсем простые. Впрочем, меня интересовал только один жилец, точнее, жительница, причем, довольно сильно, а потому электронное препятствие меня не смутило. Выход был прост, как дважды два. Еще один звонок по телефону будущей собеседнице (заодно и еще раз предупредил), и через три минуты меня пригласили войти.

– Мареев Валерий Борисович, – наконец совместил я все свои инициалы и предъявил лицензию и на всякий случай паспорт.

– Очень приятно, – улыбнулась Жанна Ивановна, даже не взглянув в бумаги. Интересно, чему это она обрадовалась, ведь еще полчаса назад Жанна заочно глумилась над бывшим мужем. Может быть, визиту симпатичного молодого человека?

Или возможности пообщаться хоть с кем-то, кроме товарищей по работе? Да, что ни говори, а женская душа – загадка.

Жанна Ивановна была довольно хорошенькой женщиной лет сорока высокого роста с милым приветливым лицом и чистым приятным голосом. Надо же, живьем она совсем не казалась стервой, так что первичное впечатление совсем улетучилось. Об особенностях фигуры, кроме того, что она казалась стройной, не позволял судить свободный темно-вишневый домашний халат, охваченный тоненьким плетеным пояском с пушистыми кистями на кончиках. Волосы были короткие, светлые. «Очередная крашеная блондинка», – подумал я. – «Впрочем, ей идет».

– Кстати, а почему Вы обратились именно ко мне? – спросила Жанна Ивановна, гостеприимно усадив меня в кресло и поставив чашку чая на журнальный столик. – Сема мог бы рассказать о своей коллекции много больше. Да и о связях тоже.

– Да, Вы правы. Мы, собственно, так и договорились. Когда у меня возникнут вопросы, я обязательно снова встречусь с Семеном Борисовичем. А пока меня интересует все, что Вам известно о коллекции.

Хозяйка пожала плечами. Она интересовалась лишь теми драгоценностями, которые были или могли быть на ней, а всякие там ордена различных степеней с драгоценными камнями и ажурными орнаментами, присужденные за заслуги перед Россией, пусть даже и принадлежавшими нашим губернаторам, бесценные для Кузнецова, ее совершенно не волновали. Поэтому многочисленные разговоры по телефону, связанные с куплей-продажей экспонатов, чаще всего проходили мимо ее ушей.

– Сема никогда не показывал коллекцию никому из посторонних, – рассказывала Жанна. – У нас нередко собирались друзья, родственники. Но никто из них не знал о существовании этих вещей в нашей квартире. Только я, Сема и Маша – наша дочь.

– Значит, он не захотел, чтобы кто-то еще узнал про них и после пропажи, – поразмыслил я вслух. – Но почему?

Однако Жанна Ивановна неожиданно нашла, что ответить:

– Видите ли, Валерий Борисович... Прямо даже не знаю, говорить ли вам... Ну, да ладно. В-общем, некоторые вещи имеют довольно темное происхождение.

– Как так? Ворованные что ли?

– Видимо, да. Какие-то закрытые интернет-аукционы, где никто не знает друг друга... Иногда все так и происходило.

– Семен Борисович участвовал в интернет-аукционах? – удивился я. Честно говоря, клиент производил впечатление человека, далекого от всех современных компьютерных технологий. Так, значит, вот почему он не стал рассказывать милиции о своей коллекции. У самого рыло в... Ну, да.

– Жанна Ивановна, а вот Вы сами никому не рассказывали о коллекции? – поинтересовался я, хотя и сомневался, что Кузнецова-Бородавкина признает себя невольной наводчицей.

– Нет, ну, что Вы, – даже немного возмутилась Жанна. – Да я толком-то и не знала ни про что. Так, иногда устраивали просмотр, Семен все восхищался и хвалился, как ловко ему удавалось заполучить ту или иную вещицу. Мне зачастую казалось, что эти безделушки занимают его больше, чем я и дочь.

– Кстати, вы с ней вместе живете? – я решил проверить клиента на честность.

– Нет, она недавно вышла замуж и уехала с мужем в Тель-Авив. Он – программист, его пригласили работать... Она здесь ни при чем.

Хотелось бы на это надеяться. Еще не хватает искать в этом деле израильский след. Придется тогда такие ресурсы подключать... Впрочем, думаю, Приятель обрежет ненужные ходы и значительно сузит круг подозреваемых, облегчив мне таким образом работу.

Диктофон продолжал накручивать пленку, четко записывая наш разговор с Жанной Ивановной. Мне следовало ограничиться часом, чтобы не придумывать предлог для того, чтобы сменить кассету.

Вопросов к Бородавкиной я больше не имел и поэтому вскоре засобирался уходить. Проводив меня до двери, Жанна Ивановна внезапно хлопнула себя по лбу ладонью и воскликнула:

– Вспомнила. Был один человек, который несколько раз приходил к нам именно по поводу коллекции. Старенький такой, в скромном потрепанном пиджачишке. Я еще тогда подумала, мол, ну, что он может купить? Видимо, продать что-то хотел, он и сам-то был, как ходячий антиквариат. И только потом я узнала, что это был самый известный антиквар в городе.

– Как его зовут? – стараясь сохранять спокойствие, спросил я. Я почувствовал, что стало теплее.

– Я не знаю, они с Семеном в кабинете беседовали. Спросите у него сами.

– Да-да, – закивал я головой и попрощался с Жанной Ивановной.

Могла ли беззащитная женщина стать инициатором ограбления, ну, хотя бы из чувства мести? Вполне. Но точно так же тот неизвестный мне, но известный всему городу антиквар тоже вполне подходил на роль заказчика. Его мотивация даже повыше будет. Что ж, вот у меня и появились вопросы.

ГЛАВА 3

Мне хотелось убить сразу двух зайцев. Информация в милицейскую систему данных так и не поступила, поэтому Приятель посоветовал мне самому отправиться в квартиру на Буденного (он еще вчера предлагал мне сделать это) и осмотреть место происшествия. Конечно же я предварительно договорился с Кузнецовым, что хочу задать ему лично еще несколько вопросов, причем, у него дома.

Вставать рано для меня – словно нож острый, но занятой клиент попросил меня приехать к нему в половине восьмого утра, мол, дел у него много. Однако работа для меня была важнее собственных ощущений, и я приложил все усилия, чтобы вновь не заснуть. Приняв холодный душ (принять контрастный не позволял ЖЭК: уже две недели неизвестно куда подевалась горячая вода; может, выпил кто?) и залив в желудок крепкий сладкий кофе, я почувствовал себя так бодро и свежо, что готов был повторять эту процедуру ежедневно, дабы не терять драгоценное время.

Дом на Буденного, 29 принадлежал к разряду элитных. Четыре этажа, на каждом из которых располагалась целая квартира площадью метров в 180, один подъезд с охранником в вестибюле плюс подземный гараж вмещали в себя имущество граждан с отнюдь не средним достатком. Доходы господина Кузнецова позволяли ему еще и увлекаться любимым делом – коллекционированием. Теперь его лишили результата многолетних трудов, и он не жалел денег и времени, лишь бы вернуть хотя бы часть, если не все.

Войдя в квартиру, я ожидал увидеть на полу начерченный мелом силуэт с крестиком где-нибудь в районе сердца, однако его не было. Не видно было и следов досмотра или борьбы. Судя по всему, телохранители Кузнецова давно уже привели все в порядок, чтобы ничего не напоминало хозяину о трагедии, разыгравшейся накануне. Семен Борисович принял меня в уютной гостиной, интерьер которой явно составлял опытный дизайнер, и усадил в мягкое удобное кресло.

– Извините, я не успел сказать ребятам, и они уже все убрали. Но для Вас я специально достал то, что Вам необходимо для работы, – почти виноватым тоном произнес Кузнецов и протянул мне пачку белых листов формата А4 с бледной ксерокопией.

Я не стал спрашивать, каким образом ему удалось заполучить копии протоколов осмотра места и опроса возможных свидетелей, и, сложив вдвое, положил бумаги во внутренний карман пиджака. «Дома Приятелю процитирую».

– Семен Борисович, вероятно, вчера Вы слишком торопились, поэтому нам не удалось обсудить все. Теперь у меня есть несколько вопросов.

– Да-да, что Вас интересует? – спросил клиент, приготовившись внимательно слушать.

– Прежде всего, кто, кроме вашей семьи знал о том, что вы коллекционируете ордена? Ведь кто-то наверняка знал, чем Вы интересуетесь, чтобы при случае вспомнить и подогнать нужный экземпляр. Вы же общались с антикварами и другими коллекционерами, не так ли?

– Это верно. И один из них даже бывал здесь. Но это проверенный человек, он никогда не пойдет на мокрое дело...

– Ну, вовсе и не обязательно идти самому. Скажите, кто он?

– Его фамилия Гилевич, – вздохнув, ответил Кузнецов. – Один из самых авторитетных антикваров в городе. У него до сих пор консультируется Саломеев – директор антикварного магазина «Подсвечник». Знает о старинных вещах все и даже больше. Я и сам иногда советовался.