Сидни Шелдон - Оборотная сторона полуночи Страница 41

– Едем к тебе или ко мне? – мягко спросил Ларри.

Она лишь безнадежно покачала головой.

– Мне все равно, – ответила она обреченно.

– Тогда ко мне.

Значит, у него все-таки есть чувства. А может быть, он боится тени Уильяма Фрейзера.

Кэтрин наблюдала, как Ларри спокойно и умело вел машину в потоке уличного движения. Нет, ему сам черт не страшен. Оттого-то он так и привлекателен.

Кэтрин изо всех сил старалась убедить себя, что она свободна, всегда готова отказать ему и в любой момент сумеет уйти. Разве позволительно любить Уильяма Фрейзера и в то же время так увлечься Ларри?

– Если это поможет, – тихо сказал он, – я тоже очень нервничаю.

Кэтрин взглянула на него.

– Спасибо, – поблагодарила она.

Конечно, Ларри говорит неправду. Наверное, он шептал это всем своим жертвам, когда клал их в постель и соблазнял. По крайней мере, он не злорадствует, не радуется чужому несчастью. Кэтрин больше всего мучило, что она предает Билла Фрейзера. Он для нее слишком дорог, чтобы причинять ему боль, а ведь Биллу будет очень больно. Она знала об этом и понимала, что поступает дурно и неразумно, но у нее уже не было своей воли.

Они въехали в красивый жилой квартал, расположенный на улице, окаймленной тенистыми деревьями. Ларри остановил машину у одного из многоквартирных домов.

– Вот мы и дома, – спокойно сказал он.

Кэтрин отдавала себе отчет в том, что ей предоставляется последний шанс отказаться и попросить Ларри оставить ее в покое. Она молча смотрела, как он подошел к двери и отпер ее. Кэтрин вылезла из машины и направилась к его дому.

Когда они входили к нему, Ларри помог Кэтрин снять пальто, и она задрожала.

– Тебе холодно? – спросил он.

– Нет.

– Хочешь выпить?

– Нет.

Он нежно обнял ее, и они поцеловались. Кэтрин казалось, что она сгорает на костре. Не говоря ни слова, Ларри повел ее в спальню. Они принялись молча и лихорадочно раздеваться. Голая, она легла в постель, и Ларри приблизился к ней.

– Ларри…

Он закрыл ей рот поцелуем, и его руки коснулись ее тела, нежно двигаясь вниз и не пропуская ни одного его изгиба. Кэтрин стало так хорошо, что она забыла обо всем на свете. Ее руки тоже потянулись к Ларри, и она почувствовала, как сильно он возбужден, как напряжено у него все, как пульсирует кровь в его жилах. Лежа на ней, Ларри любовно и бережно пальцами открыл себе путь и вошел в нее. Кэтрин охватила непередаваемая радость, о которой она и мечтать не могла. Теперь они действительно были вместе и в небывалом ритме двигались все быстрее и быстрее, так, что сотрясалась вся комната, весь мир, вся вселенная, и наконец произошел взрыв, ввергнувший обоих в пучину пьянящего экстаза. Какое невероятное, ошеломляющее путешествие! Все в нем было незабываемо – посадка, отъезд, прибытие. Оно положило начало чему-то новому в жизни Кэтрин. Обессилевшая, почти без чувств лежала она на кровати, крепко обнимая Ларри, не желая отпускать его и моля о том, чтобы это блаженство длилось вечно. Никакие книги, никакие рассказы не в состоянии передать этого. Кэтрин просто не могла поверить, что тело другого человека способно приносить такое счастье. Теперь она обрела покой, стала настоящей женщиной. Пусть ей даже не суждено увидеть Ларри еще раз, она до конца своих дней будет благодарна ему.

– Кэти!

Медленно и нехотя она повернулась к нему.

– Что? – даже собственный голос показался ей более низким и зрелым.

– Не могла бы ты вытащить свои коготки из моей спины?

Она и не заметила, что впилась ему ногтями в тело.

– О, прости меня! – воскликнула Кэтрин и принялась рассматривать его спину, но Ларри схватил ее за руки и прижал к себе.

– Ничего страшного. Ты счастлива?

– Счастлива?

У нее задрожали губы, и, к своему ужасу, она расплакалась. Рыдания сотрясали ее тело. Он держал ее в объятиях, лаская и успокаивая. Пусть даст волю слезам, и все пройдет.

– Прости меня, – сказала она. – Сама не знаю, что со мной.

– Ты разочарована?

Кэтрин посмотрела на него и хотела тут же возразить, но заметила, что он просто дразнит ее. Ларри обнял Кэтрин, и они снова занялись любовью. На этот раз было еще лучше, чем в первый. Потом они лежали в постели, и Ларри рассказывал ей что-то, но она не вникала в слова. Ее зачаровывал звук его голоса, и для нее не имело значения, о чем Ларри говорил. Кэтрин знала, что отныне для нее существует только этот мужчина. Одновременно она отдавала себе отчет в том, что он никогда не будет принадлежать какой-то одной женщине, что, возможно, она его больше не увидит и что для него она лишь очередная победа на любовном фронте. Кэтрин вдруг осознала, что Ларри замолчал и внимательно наблюдает за ней.

– Ты же ни слова не слышала из того, что я говорил.

– Прости, – извинилась она. – Я грезила наяву.

– Мне бы следовало обидеться, – упрекнул он Кэтрин. – Тебя интересует только мое тело.

Она провела руками по его ровной и загорелой груди, а затем потрогала его живот.

– Я не специалист, – заметила она, – но мне кажется, что он чудесно справляется со своими обязанностями.

Она улыбнулась.

– Он уже замечательно справился с ними.

Кэтрин хотела спросить его, доставила ли она ему удовольствие, но не решилась.

– Ты красива, Кэтрин.

Она затрепетала от этих слов, но все же ей было немного грустно. Ведь то, что он ей говорил, он тысячи раз повторял другим женщинам. Кэтрин спрашивала себя, как же он попрощается с нею, скажет: «позвони как-нибудь» или «я тебе позвоню». Может, он даже пару раз встретится с ней перед тем, как заняться какой-нибудь другой женщиной. Что ж, она сама во всем виновата. Она знала, на что идет. «Я шла на это с широко раскрытыми глазами и ногами. Что бы ни случилось, я никогда не должна винить его».

Ларри обнял ее и прижал к себе.

– А знаешь ли ты, Кэти, что ты особенная, редкая девушка?

«А знаешь ли ты, Элис, Сюзан, Маргарет, Пегги, Лана, что ты особенная, редкая девушка?»

– Я это сразу почувствовал, как только тебя увидел. Такого отношения у меня ни к кому раньше не было.

«Джэнет, Эвелин, Рут, Джорджия и так до бесконечности». Кэтрин спрятала голову у него на груди, не в силах сказать ни слова, крепко обняла его и молча прощалась с ним.

– Я хочу еще, – выпалил Ларри. – Знаешь, что я чувствую?

Кэтрин улыбнулась.

– Да, конечно, знаю.

Ларри усмехнулся.

– Дело в том, что ты – сексуальная маньячка.

Она посмотрела на него снизу вверх.

– Спасибо.

Он повел ее в душ и включил его. Затем снял с крючка на стене шапочку для душа, надел ее Кэтрин на голову и стал заправлять ее волосы под шапочку.

– Начали! – скомандовал Ларри и потащил Кэтрин под мощную водяную струю.

Он взял кусок мыла и стал намыливать ее тело, сначала шею, потом руки, медленно перешел на груди и наконец, на живот и бедра. Кэтрин почувствовала сильное возбуждение в паху, отобрала у Ларри мыло и принялась покрывать мыльной пеной его тело – грудь, живот, промежность. Кэтрин взяла в руку его орган, который рос и напрягался у нее на глазах.

Ларри раздвинул ей ноги и вошел в нее своим твердым членом. Кэтрин вновь охватил восторг. Она унеслась куда-то далеко-далеко, утопая в бьющей по телу струе. Все ее существо наполнилось нестерпимой радостью, и она закричала от полноты счастья.

Через некоторое время они оделись, сели в его машину и отправились в Мэриленд, где нашли ресторанчик, который еще работал в столь поздний час. Там они поужинали, заказав омары и шампанское.

В пять часов утра Кэтрин набрала номер домашнего телефона Уильяма Фрейзера. Она ждала, пока он возьмет трубку. С расстояния в сто двадцать километров, как из преисподней, до Кэтрин доносились долгие гудки. Наконец раздался сонный голос Фрейзера:

– Слушаю…

– Привет, Билл. Это Кэтрин.

– Кэтрин! Я весь вечер пытался тебе дозвониться. Где ты? С тобой все в порядке?

– У меня все прекрасно. Я в Мэриленде с Ларри Дугласом. Мы только что поженились.

8. НОЭЛЛИ. ПАРИЖ, 1941 ГОД

Кристиан Барбе чувствовал себя глубоко несчастным. Маленький лысый сыщик сидел за своим рабочим столом с сигаретой в грязных, искрошившихся зубах и мрачно смотрел на лежащую перед ним папку. Содержащаяся в ней информация, вероятно, отнимет у него клиентку. Барбе брал с Ноэлли за свои услуги бешеные деньги, но его огорчала не только предстоящая потеря дохода. Ему будет не хватать самой клиентки. Несмотря на то что он ненавидел Ноэлли Пейдж, она была самой потрясающей женщиной из всех, с которыми ему доводилось иметь дело. В уме Барбе часто строил на ее счет самые фантастические планы, позволяющие ему подчинить Ноэлли своей власти. Теперь же полученное от нее задание подходило к концу, и он больше не увидит ее. Он заставил Ноэлли ждать в приемной, а сам в это время старался придумать, как выжать из нее побольше денег и найти зацепку для продолжения задания. Однако с большим сожалением Барбе пришел к выводу, что такой зацепки нет. Он вздохнул, погасил сигарету, подошел к двери и открыл ее. Ноэлли сидела на черной кушетке из искусственной кожи. Барбе посмотрел на нее и на секунду оторопел. Непозволительно женщине быть такой красивой.