Инна Бачинская - Поджигательница звезд Страница 41

Он был неприятен самому себе за подобные мысли, но, навидавшись в жизни всякого… да и весь его опыт говорил… Опыт его просто кричал сейчас – осторожнее! Интуиция?

– Чего молчишь? – вдруг спросил Костарчук. – Вопросов больше нет? Тогда спрошу я. Ты копал это дело несколько недель. Если бы не убийство, ты бы не узнал про Васю. Так?

– Узнал бы. Я еще до убийства собирался поговорить с участковым, на всякий случай, вы бы и выплыли. Потом присмотрелся бы к вам…

– Понятно. Ну, а до того удалось что-нибудь нарыть? Мысли какие-то возникали?

– Возникали.

Шибаев заколебался, говорить ли, потом решился – была не была! Торкнуло невнятное чувство, что нужно сказать.

– Понимаешь, дочка генерала Савенко как-то внезапно исчезла, слухи ходили, что вышла замуж за американца и уехала. Но как-то скоропостижно уехала – вчера еще был жених, однокурсник, а сегодня встретила американца и укатила, причем никто ничего толком не знает, она ни с кем не попрощалась, проводов не устраивала. Только слухи. Девятнадцатого августа компания гуляла на даче, костер жгла, а потом они разбежались, и никто ее с тех пор не видел. Документы из института забрала подружка. Я поговорил с ними, не со всеми, правда, крутят, врут, там какой-то клубок из зависти, ревности… Хотел с бывшим женихом встретиться, теперь не знаю.

– Почему?

– Меня уволили, так что я вроде как не при исполнении в данный момент. К тебе зашел просто так, по собственной инициативе, любопытство одолело – каким боком Вася Радлович к этой даче. Так что я вроде нарушителя конвенции. Самостийнык.

– Кто тебя уволил?

– Хозяйка дачи. Уезжает за границу… навсегда, ей уже не до этого.

– А зачем вообще начинала?

– Чтобы узнать имя женщины и похоронить ее по-людски.

– Понятно. Ты сообщишь… им?

– Не знаю. Думаешь, стоит?

– Думай сам. Чтобы похоронить по-людски, может, и стоит, – тяжело сказал Костарчук.

– Тебе ничего не грозит, потаскают да отстанут.

– И кто ж мне после этого доверит детей воспитывать?

Шибаев не ответил. Впереди внезапно открылся лагерь, и Александр с облегчением перевел дух. Он и не заметил, как они повернули обратно, и еще раз подумал, что лес громадный, и Костарчук прекрасно в нем ориентируется, и, если он убил, то зачем… на даче?

– Ты ж мент, хоть и бывший… говорят, бывших не бывает, ты ищейка, тебе ж все точки над «i» надо расставить, и плана по раскрываемости над тобой нет. Не работа, а хобби, – сказал вдруг Костарчук. – Вот и поговори с остальными. Может, еще чего выкопаешь. Знаешь, сколько грязи по углам? А заодно и этого гада найди, с дачи. А менты, сам знаешь, дел у них много, не успевают. Спасибо скажу, если убийцу найдешь.

– Поговорить можно, если он захочет со мной говорить. Это фигура известная в городе. Павел Кухар, будущий мэр. Его правая рука – Андрей Иванов, тоже на даче бывал, из их компании.

Костарчук присвистнул.

– Эка хватил! Не боишься?

– Боюсь, конечно. Кухар – человек серьезный, занятой, а тут я пристаю со своими дурными вопросами. Да и неактуально это… теперь.

– Как знаешь, – сказал Костарчук, и они распрощались.

Пройдя несколько шагов, Александр оглянулся. Начальник лагеря смотрел ему вслед. Шибаев вернулся.

– Тут такое дело… Вопрос. Наркотики у вас были?

– Не видел. У нас с Васей – точно нет, а у них – не знаю. Нет вроде. Вова не предлагал…

Вечером за ужином Шибаев сообщил Алику, что «скелетное» дело можно считать законченным. По большому счету.

– Как? – поразился адвокат. – И ты знаешь, кто она?

– Знаю. Я нашел свидетеля.

– Какого? – Алик сгорал от любопытства.

Шибаев смотрел загадочно, молчал. Алик не выдержал и закричал, тыча в него вилкой:

– Ну! Говори! Ши-Бон!

И тогда он рассказал Алику все… почти. Кое-какие мысли, правда, оставил при себе.

– А ты уверен, что он ни при чем? – спросил Алик, когда друг закончил.

– Уверен.

– Ты сам говорил, любой может убить, если припечет. А у этого начальника лагеря ничего больше нет, и если бы Вася раскололся…

– Ты как-то очень буквально меня цитируешь. Я не говорил, что любой, я сказал, многие. Я и сейчас это подтверждаю. А только не стал бы Костарчук убивать на даче, понятно? Да и вообще не стал бы. Он уже был готов к тому, что Вася расколется. По причине прямолинейности не стал бы.

– В каком смысле «прямолинейности»? – не понял Алик.

– В таком. Не стал бы он вилять, он мужик твердый, как… рельса, его нельзя согнуть. Воевал в Афганистане, как и генерал, вся спина в шрамах. Промолчать – да, но, если бы выплыло, то принял бы. Он сказал, что никогда не верил в судьбу, в отличие от Васи, но сейчас, когда того нет, он вроде как… поверил, что ли. Так я его понял. Не будет он прятать концы и изворачиваться. Тем более он считает себя виноватым, говорит, Вася хотел бежать спасать эту Машку, а он его силком вытащил оттуда.

– А кто же тогда убил Васю?

– Не знаю.

– А твоя интуиция?

– А твоя? – спросил Шибаев. – Нет у меня никакой интуиции, я тебе не гадалка. Уж скорее у тебя, ты больше книжек умных читаешь, и вообще…

Завершение ужина протекало в молчании. Адвокат переваривал полученную информацию, а Шибаев… Шибаев пытался понять, откуда взялось и зреет в нем чувство неудовлетворенности собой и на каком этапе расследования услышал он нечто, чему не придал значения, но что колючкой засело внутри и теперь царапает… царапает… царапает…

Глава 26

«Власть и мораль»

Павел Кухар был постоянно «в поле» – на встречах и митингах, и застать его в штаб-квартире не представлялось возможности. Это отвечало настроению Шибаева, не уверенного, что стоит с ним говорить. Он несколько раз звонил в штаб, но Кухара все не было, и никто не мог объяснить толком, когда он наконец появится. Шибаев пытался найти ответ на вопрос: стоит все-таки с ним встречаться или нет? Адвокат Алик Дрючин, принимая самое непосредственное участие в обсуждении проекта, доказывал, что это сейчас уже не имеет ни малейшего смысла. А Саша должен сообщить куда надо о том, что ему удалось узнать. Тому же следователю Пояркову. Женщину по прозвищу Марина Влади найти будет нетрудно, ее, несомненно, объявили в розыск в свое время, возможно, живы еще члены ее семьи. И на этом ставим точку в дачном деле, рассуждал Алик.

А женщина в белом… пусть так и останется красивой легендой о любви. Людмила Савенко… что ж, шибаевское внутреннее чутье на сей раз дало осечку. Несмотря на профессию, требующую точности и внимания к деталям, Алик был убежден, что не всегда нужно ставить точки над «i» и тем самым доводить ситуацию до логического завершения или, наоборот, до абсурда, а лучше оставить некоторую недоговоренность, некий флер неявности и неясности, а также простор для домыслов и фантазии. Как с женщиной в белом…

Доказав это Шибаеву, как дважды два, Алик в один прекрасный вечер принес ему пригласительный билет на встречу с кандидатом в мэры по случаю презентации его книги «Власть и мораль». Алик даже не поленился, сходил в центральный книжный магазин и купил книгу; перелистал ее на ходу, но далее пятой страницы не потянул по причине «занудства и банальности автора». Он был воспитан на лучших образцах художественной и философской литературы. Пригласительный подарил ему благодарный клиент.

– Вот! – сказал Алик, протягивая Шибаеву конверт с квитком. – Хотя я лично против.

– Спасибо! – сказал Александр, принимая конверт. Он походил на человека, подкинувшего монетку и предоставившего решение судьбе-индейке. А в роли судьбы-индейки выступили адвокат Алик Дрючин, который был против встречи, и его клиент, который вообще Шибаева не знал. Эти не суть важные детали приведены здесь исключительно для того, чтобы показать – судьба иногда выбирает извилистые пути, пытаясь донести свой суд. Орел или решка! И теперь придется поступить соответственно…

Алик настаивал, чтобы Саша надел его галстук-бабочку, так как соберется высший свет, весь городской бомонд, детектив же ответил, что видал он этот бомонд в… короче, ответил в том смысле, что не собирается плясать под их дудку.

Шибаев пошел и не пожалел. Алик тоже не отказался бы засветиться на мероприятии, но пригласительный был только один. Мероприятие происходило в банкетном зале мэрии и состояло из двух частей – официальной, или презентации труда кандидата, и неофициальной, или фуршета. Там и сям сновали молодые люди в черном с цепкими взглядами и проводами уоки-токи вокруг бычьих шей.

Павел Кухар, к изумлению Шибаева, оказался человеком на белом «Мерседесе», знакомым Кристины, тем самым, что обнимал ее у подъезда, и он обругал себя за инерцию мышления: ведь видел же фотографии кандидата – в городе полно билбордов, – в газетах и на афишах. Но не связал, не присмотрелся и в итоге упустил явное сходство. «Вечер сюрпризов», – подумал он, чувствуя, как стремительно падает настроение и закручивается в сознании новая неожиданная спираль дела. Жених Ляли Савенко, друг Кристины, будущий мэр… один и тот же человек!