Наталья Андреева - Три ступеньки в небо Страница 42

Все было так очевидно, что Аля не решалась сказать: да, я согласна. Поэтому ходила чуть ли не каждый день к Игорю Александровичу, надеясь, что тот сжалится, скажет ей, где Саша. Она туда поедет, и как только увидит его, любовь вернется, такая же яркая и безрассудная, какой была раньше, до той роковой аварии. Она посмотрит ему в глаза и забудет все, забудет три страшных года. Они обнимутся и снова станут одним целым. Теперь уже навсегда.

Ей нужна была Сашина помощь, сама она никак не могла сделать выбор. Она не умела говорить нет, в этом вся беда. Кому-то из них двоих придется отказать. Пусть решает Саша.

Но Игорь Александрович молчал. Сколько раз она порывалась сыграть на его чувствах, выдать семейную тайну, которую случайно узнала. Как-то раз, в порыве отчаяния, Ирина Витальевна рассказала ей все. Они, обнявшись, плакали, думая, что Саша скоро умрет. И говорили, говорили, говорили…

Из потока порою бессвязных слов Аля поняла, что Игорь Александрович не является Сашиным отцом. Но не знает об этом и даже не догадывается. И Саша не знает. И тот человек, с которым у Ирины Витальевны был случайный роман, тоже не знает, что у него есть сын. Все это перестало иметь значение, ведь Сашу решили отключить от аппаратуры. Его мать просто вспоминала, как все было.

– Мы с Игорем только-только поженились… Было трудно, ни у меня нет жилья, ни у него… Мы ведь оба не москвичи. И на очередь нас не ставили. Сняли угол, он с утра до вечера на работе, а я все никак не могла устроиться… Начались ссоры. Однажды я сгоряча от него ушла. Хлопнула дверью и… Познакомилась с парнем. В метро. Красивый, веселый очень… Его не смутило, что я замужняя. Мне бы задуматься, а я… На одну ночь только и хватило. А утром он меня выставил за дверь… Жена, мол, с юга приезжает. Жена… Роман решил закрутить с первой попавшейся… Обидно-то так! Обидно… Игорю я сказала, что на вокзале ночевала.

– Почему вы думаете, что именно он Сашин отец? Не Игорь Александрович?

– А разве не видно?

– Но ведь всякое бывает. Саша похож на кого-нибудь из Тумановых, на дедушку или на бабушку. На дядю. Неужели в их роду не было блондинов?

– Я знаю, на кого он похож… – Ирина Витальевна залилась слезами. – А когда я узнала, что беременна, нас на очередь поставили… На квартиру… И мы… Из-за квартиры…

– Неправда. Игорь Александрович вас любит.

– Да какая теперь разница? Сын умирает, и я… Не переживу… Все равно, кто… как… Лучшее, что было, – сын…

Лучшее, что было у них. У нее тоже. Она хоронила свою любовь, Ирина Витальевна – сына и семейные тайны.

Но теперь все изменилось. Саша жив. Он вышел из комы. А у нее есть информация, которую можно обменять на другую, гораздо более ценную. Этому научил ее Женя. Она не хотела жить по его правилам, но это получалось само собой. Она даже начала говорить как он, гладкими, обкатанными фразами, с соблюдением всех правил грамматики, исключающих любые эмоции. Доводить до окружающих свою точку зрения. Убеждать их в своей правоте.

Любые переговоры надо доводить до конца.

И она упорно продолжала ходить к Игорю Александровичу, по-прежнему борясь с искушением рассказать ему семейную тайну.

«Это же шантаж. Господи, до чего я дошла и все из-за своей нерешительности! Как он поступит, когда узнает?» – гадала она, глядя, как Туманов-старший вытягивает из пачки очередную сигарету и нервно прикуривает. В ее присутствии он все время курил.

– Саша не звонил?

– Нет, – отводил глаза Игорь Александрович.

– Мне очень надо с ним поговорить.

– Не надо.

– По-вашему, женщину, которая позволила себе слабость, простить нельзя?

– Это Женька-то слабость? Тот еще кобель! Нашла, на кого Сашку променять!

– Но ведь Саша был в коме! И все, в том числе и вы, думали, что он умирает! А я… Я живая, поймите! Меня, по-вашему, простить нельзя, а если мужу изменяют? Здоровому, любящему. Это можно?

– Я таких женщин не знаю и знать не желаю, – отрезал Туманов.

– Ошибаетесь!

– Ты на что намекаешь?

Она прикусила язык. Чуть не проговорилась. Вот что Женя из нее сделал за три года! И сделал сознательно! Та жизнь, которую он ей предлагал, была, без сомнения, достойной. Ею живут люди, которые считают себя элитой и на всех прочих смотрят свысока. Но это не ее жизнь. Совсем не ее. Вот почему она так мучилась.

То, что произошло этим утром, можно было считать ссорой. Не окончательным разрывом. По дороге на работу Аля хотела позвонить Жене, но потом вспомнила, что у него важное совещание. Она почему-то стеснялась звонить ему на работу. Еще больше стеснялась приходить в его офис, хотя он на этом настаивал. Женя во что бы то ни стало хотел показать ей свой кабинет, охрану на входе в здание, свою секретаршу и как смотрят ему в рот сотрудники, ловя каждое слово. Как они беспрекословно выполняют любое его указание. В этом было чисто мальчишеское бахвальство, желание произвести на нее впечатление. Ей же были неприятны и охрана у входа, и оценивающие взгляды сотрудников, а особенно секретарши. И хотя та была предельно вежлива, во взгляде белокурой красавицы сквозило плохо скрываемое презрение. Должно быть, от зависти секретарша наверняка считала себя более достойной Евгения Орлова и мысленно вовсю крутила с ним захватывающий роман, где были море, пальмы, белый пароход или, скорее, шикарная яхта. Были президентские номера в роскошных отелях, шампанское в номер и кофе в постель, сначала повышение по службе, а в конце – обручальное кольцо на пальце и статус законной супруги олигарха. Все женские мечты заканчиваются свадьбой.

– Она замужем, – сказал как-то Женя. – Я не хотел, чтобы ты переживала по этому поводу, и взял в секретарши замужнюю.

– Мне все равно, – соврала Аля.

– Даже если сейчас у тебя нет таких мыслей, в чем я сомневаюсь, то потом появятся.

– Откуда ты знаешь?

– Я хорошо знаю женщин. Радуйся.

Ей же хотелось плакать. Он все устроит. Потому что хорошо знает женщин. Его секретарши будут замужними, их горничные некрасивыми, а няни старыми. Внешне он все обставит так, будто они большая дружная семья. Почему же ей хочется плакать?..

Она вытерла слезы порванным халатиком, потом засунула его на самое дно платяного шкафа и сняла с плечиков костюм, чтобы пойти на работу. Несчастны люди, которые не умеют принимать решения, не могут сказать «нет». А ведь это самое нужное на свете слово…

Прошел день. Она успокоилась, Женя тоже уже должен был остыть, но по-прежнему не звонил. И еще день прошел, и еще один. «Он же выдвинул свои условия», – вспомнила она. «Когда ты поймешь, чего хочешь. И придешь с ответом на этот вопрос».

Он выдвинул условие. Она вдруг занервничала. Так можно потерять все. Женя ей не безразличен, физически она не чувствует к нему отвращения, скорее напротив. Ведь он такой… В общем, такой. Во время ночных мучений, когда природа берет свое, она гораздо чаще вспоминает его, чем Сашу. Когда Женя, возбужденный ее сопротивлением, порвал ее халатик и умелыми руками расстегнул лифчик, у него было такое лицо, что она сама себя испугалась. Ей захотелось принять в себя эту силу, выносить и умножить, и она закрыла глаза и послушно замерла. Если бы не телефонный звонок…

«Я его потеряю». Она никогда не думала, что будет, когда Женя оставит ее, наконец, в покое. Перестанет добиваться и обратит внимание на других женщин, которые, в свою очередь, добиваются его. Все ей будут говорить:

– Ну ты и дура, Алька! Упустила свое счастье!

Она схватилась за телефон. «Нет». Это решение самое простое, потому что очевидное. Так поступить подсказывают логика и здравый смысл, но не сердце и не совесть. Это будет по Орлову, но не по Туманову. Ведь они такие разные и у каждого из них своя вера. Вот уже три года она жила «по Орлову». Но ее душа была неспокойна. Она чувствовала, что заставляет себя делать так, как хочет Женя. Но сама этого не хочет.

На следующий день Аля опять поехала к Игорю Александровичу. К ее удивлению, дверь открыла женщина, чье лицо показалось ей знакомым. Хотя она была уверена, что раньше эту женщину не встречала.

– Вы к кому? – удивленно спросила та, теребя пальцами ворот халата.

– К Игорю Александровичу.

– Ах вот как… Ира! – крикнула женщина, суетливо расстегивая, а потом застегивая цепочку на входной двери. Зачем? Тумановы никогда не пользовались цепочкой, она просто так здесь висела. – Ира, подойди! Похоже, твой муж закрутил роман, пока тебя тут не было! К нему пришла хорошенькая девушка! Да вы проходите.

Аля невольно покраснела, а женщина с откровенным любопытством принялась ее разглядывать, крутя пальцами пуговицу на халате, словно собиралась оторвать.

– Игоря нет дома. Зато его жена приехала. Позвать ее?

– Да, пожалуйста.

– Ира! К тебе гости!

– Кто там? – в прихожую, вытирая руки о фартук, выглянула Ирина Витальевна. – А, это ты Аля… – лицо Тумановой погрустнело. – Что ж, проходи. Это Сашина девушка, – пояснила Ирина Витальевна и тут же поправилась: – Бывшая Сашина девушка.