Б. Седов - Дама Пик Страница 45

Наташа, высунув руку в пролет, нажала на спуск. Прозвучала быстрая, почти автоматная, но очень короткая очередь, и сверху послышался крик боли, потом ругательства и проклятия, в которых несколько раз прозвучало красивое имя «Шайтан». Преследователи притормозили.

Через несколько секунд оказались на улице. Бежать нужно было только в сторону наших. Других вариантов не было.

Добежав до парка, мы спрятались за деревья и перевели дух. Тут на полянку выскочили пятеро наших бойцов. Мясник-Батчер по моему распоряжению остался с Аленой, которую он должен был вывести к северным воротам, где мы позже заберем ее в вертолет.

– Что, уже началось? – радостно заорал Роджер Уотерс, державший в могучей клешне пулемет с неестественно толстым стволом.

К пулемету снизу был приделан магазин размером с коробку из-под телевизора.

– Да, началось, – ответила Наташа, и, выхватив у него из ножен десантный тесак, надрезала им платье и резким движением оторвала узкий и длинный подол, под которым обнаружились моднейшие трусы, состоявшие из белых ленточек шириной миллиметров по пять, которые спереди едва прикрывали вход в волшебную страну, а сзади и вовсе исчезали между упругими загорелыми ягодицами.

– У-у-у-у! – дружно взвыли ротвейлеры, увидев такое, а Уотерс, не растерявшись, достал из кармана бумажку в пятьдесят долларов и ловко засунул ее Наташе за трусы.

Видать, напрактиковался в стрип-барах, собака!

– Угомонитесь, кобели! – сказал я, и кобели тут же дисциплинированно угомонились.

Один из них протянул мне «Узи» и «Люгер», а также несколько обойм к ним.

Повесив «Узи» на плечо, я стал рассовывать обоймы по карманам, и в это время со стороны крыльца донеслись возбужденные голоса.

Осторожно выглянув из-за деревьев, мы увидели, что на улицу выскочили шестеро бородатых бандитов и, выставив автоматы перед собой, стали оглядываться по сторонам.

Я схватился за «Узи», но мистер Уотерс отодвинул меня мощной татуированной рукой и сказал:

– Отдохни, сынок, дай-ка мне…

После этого он передернул на своем танковом пулемете затвор, похожий на дверную щеколду, и, выйдя из-за деревьев, нажал на спуск.

Пулемет неторопливо загрохотал, напоминая отбойный молоток, да и действие у него оказалось почти таким же. От стены, у которой сгрудились жаждавшие нашей крови воины Аллаха, полетели кирпичи, а сами они один за другим повалились на землю.

Эффект применения этого пулеметика оказался ужасающим.

У одного из гвардейцев Аль Дахара оторвало руку, и она, вертясь, упала на землю, а голова другого разлетелась так, будто в ней взорвалась граната.

Уотерс прекратил огонь и, повернувшись к нам, сказал:

– Учитесь, щенки!

Однако времени на эффектные кинематографические разглагольствования не было, и я спросил:

– Что с девочками?

Генри, будучи старшим, ответил:

– Когда началась пальба, я раздал обслуге оружие и приказал защищать их, как конституцию Соединенных Штатов.

Я посмотрел на Наташу, которая в это время засовывала честно заработанный полтинник в бюстгальтер, и, вздохнув, сказал:

– Обкуренные недоумки, которые во дворце – не в счет. Они, конечно, будут палить во все подряд, но ковбои из них никудышные. А вот те, которые подтянулись ночью вместе с Надир-шахом – серьезные ребята. Имейте в виду.

Генри кивнул и, как бы в подтверждение моих слов, со стороны дороги к южным воротам раздался одиночный выстрел, и Уотерс схватился за ухо.

Между его пальцами показалась кровь, и он завопил:

– Ах ты, мусульманский козел! Ну, я до тебя доберусь!

Все пригнулись, а Генри бросил на Уотерса пренебрежительный взгляд и сказал:

– Ну что, пошли?

Я посмотрел на Генри и ответил:

– Пошли. Напоминаю: ваша задача – прикрывать нас с Наташей, пока мы будем делать там свои дела. Потом – на крышу и в вертолет. А что Алена?

– Они с Батчером пробираются к северным воротам.

– Хорошо. Ну, с Богом.

И мы, внимательно посмотрев по сторонам, бросились к главному входу во дворец.

Я хорошо помнил, где находится сокровищница, поэтому, поднявшись на площадку второго этажа, залитую кровью, мы остановились и Генри приказал четверым ребятам оставаться здесь и валить всех подряд.

Заглянув в обеденный зал, который десять минут назад мы с Наташей покинули так невежливо, и посмотрев на застреленного твердой женской рукой Садика, валявшегося на ковре, мы огляделись, и Наташа, неожиданно подняв пистолет, выстрелила в камеру слежения, которая как раз поворачивалась в нашу сторону.

Все правильно, блин.

Теперь за нами будут следить, и, если удастся, перещелкают не спеша.

Черт бы побрал европейскую цивилизацию, добравшуюся-таки до этого средневековья! Вот сидели бы они тут в своих дворцах, постаринке, подслушивали бы друг друга через вентиляционные ходы…

А теперь Надир-шах, а это мог быть только он, сидел перед мониторами и наблюдал, как мы крадемся по коридорам. О хозяине дворца я просто забыл и не хотел вспоминать. Наверняка он сейчас забился в щель и трясется от страха. Я еще на конкурсе понял, что это за тип, так что нисколько не беспокоился о том, что он будет за нами охотиться. Ему бы только свою шкуру спасти.

Генри, поняв, что делает Наташа, огляделся и метким выстрелом разнес вторую камеру, от которой во все стороны полетели осколки черного пластика.

– Все, пошли в закрома, – сказал я, и мы снова вышли на площадку.

Там уже никого не было, и я понял, что ротвейлеры отправились на охоту.

Во дворце была тишина, и мы медленно поднялись на третий этаж, где в конце лабиринта коридоров, как раз напротив входа в гарем, находилась сокровищница.

Неожиданно в другой части дворца прозвучали несколько приглушенных одиночных выстрелов, автоматная очередь, затем отдаленный отчаянный крик, и снова настала тишина.

Мы переглянулись и осторожно вошли в анфиладу комнат, ведущую в нужную нам сторону.

Я шел впереди, за мной – Наташа, озиравшаяся по сторонам в поисках телекамер, а замыкал процессию вооруженный до зубов Генри. Он был вооружен несколькими пистолетами, двумя армейскими автоматами, гранатами, пристегнутыми к бронежилету, а также имел за спиной небольшой рюкзак с дополнительным хозяйством.

Пока все было тихо, и эта тишина начинала действовать мне на нервы.

Если бы откуда-нибудь выскочили вопящие ваххабиты и началась откровенная перестрелка – было бы лучше. А так – идешь и слышишь только шорох собственных шагов. И что будет в следующую секунду – не знаешь.

Вдруг сзади меня раздался выстрел, и я аж подскочил.

Оглянувшись, я увидел Наташу, опускавшую пистолет. Она молча указала мне на разбитую камеру под потолком.

– Предупреждать надо, – проворчал я. – Или ты хочешь, чтобы я еще и заикой стал?

Наташа хмыкнула, и мы продолжили движение.

Комната за комнатой оставались за нашими спинами, и пока что все было подозрительно спокойно. Но вот у Генри на груди запищала рация, и он, схватив ее, нажал на клавишу.

– Ну, что там? – недовольно поинтересовался он, глядя на меня.

Рация захрипела, потом мы услышали прерывистое дыхание одного из спецназовцев, и наконец раздался его голос, искаженный болью:

– Брауна застрелили, а я попался на булавку. А-а, черт…

Снова раздалось его громкое булькающее дыхание, потом голос:

– Их было пятеро, мы их всех положили… Деньги – Клариссе. Ты знаешь, как ее найти…

Снова пауза, затем его голос стал тише, будто он говорил в сторону:

– Так ты еще не сдох, подонок? Отправляйся к своему Аллаху, пусть он тебе, уроду, жопу разорвет!

И мы услышали два выстрела.

Они раздались одновременно – и в рации, и оттуда, где только что произошла перестрелка.

Генри нажал на клавишу и обеспокоенно спросил:

– Симпсон, ну что у тебя там?

Рация снова захрипела, и через секунду прозвучал ответ Симпсона:

– Похоже, мне крышка, Генри… Деньги…

Настало молчание.

Видимо, Симпсон не ошибся, и ему действительно пришел конец.

Генри молчал несколько секунд, прислушиваясь к шипению рации, затем выключил ее и сказал:

– Симпсона и Брауна нет. Теперь там остались только двое наших.

– А что такое булавка? – спросила Наташа.

Генри посмотрел на нее долгим взглядом и неохотно ответил:

– Большое и толстое ржавое копье, которое выскакивает из стены, если встанешь куда не надо. Симпсона проткнуло насквозь. Иначе не бывает. Так что смотрите под ноги и остерегайтесь подозрительных отверстий в стенах. Все, лекция окончена, пошли дальше.

Мы двинулись дальше и через минуту подошли к концу анфилады.

Перед нами была дверь, за которой, если я не ошибался, должна быть лестница, по ней – на следующий этаж, и там справа – гарем, а слева – сокровищница жирного шаха. Перед гаремом – стража.

Вспомнив об этом, я сказал:

– Генри, ты не забыл, что гарем охраняют ребята с автоматами?

Он кивнул и зловеще процедил: