Б. Седов - Дама Пик Страница 47

– Это мысль, – оживился Генри и мы одновременно посмотрели на Наташу.

– Даже не надейтесь, – сказала она злорадно, – я пойду с вами.

– О’кей, – сказал Генри и двинул десантным башмаком по двери, за которой нас ждали курочки Аль Дахара.

Дверь с грохотом распахнулась, мы выставили стволы, но в комнате площадью метров сорок было пусто. Помня о недавней ловушке, мы внимательно осмотрели дверной проем, все было вроде бы в порядке, и я первым не без содрогания перешагнул порог. Меня не нашинковало, и Генри с Наташей последовали за мной. Дверь в противоположной стене тоже оказалась без сюрпризов, зато в открывшейся за ней комнате мы обнаружили двух бледных от страха безбородых толстяков, которые, увидев нас, заслонили своими жирными сиськами следующую дверь и испуганно заголосили тонкими голосами.

Генри прислушался к тому, что они говорили, усмехнулся и сказал, кивнув на них:

– Это евнухи. Говорят, что если мы увидим жен Аль Дахара, он убьет их.

Сказав это, Генри наставил на евнухов пушку, состроил ужасную гримасу и что-то сказал. Евнухи задрожали, но не двинулись с места и всем своим видом выказали решимость умереть, но не сдаться.

– Смотри-ка, – с веселым удивлением сказал Генри, опуская пистолет и отворачиваясь от них, – кастраты, а смелые! Ладно, я надеюсь, что мы достаточно удалились оттуда.

Он снова повернулся к евнухам и спокойно заговорил с ними. При этом он показывал пистолетом то на дверь, через которую мы вошли, то на боковую стенку, и я понял, что он объясняет им, что неплохо бы в сторонку отойти, а то сейчас как бабахнет…

Те только испуганно жмурились и отрицательно мотали головами. Генри махнул рукой и сказал:

– Черт с ними. Отойдем к той стене, ну а там…

Мы отошли, и он сказал:

– Откройте рты.

Мы с Наташей торопливо выполнили ценное указание, и Генри, который тоже приоткрыл рот, нажал большим пальцем на красную кнопку.

Через одну комнату от нас раздался громовой удар.

Одновременно послышался шум падающей первой двери, которую вынесло ударной волной, и тут же наша дверь, на которую мы все смотрели, не сводя глаз, слетела с петель и, грохнувшись на пол, со скрежетом поехала через всю комнату к ногам замерших от ужаса евнухов.

Следом за ней ворвался вихрь пыли и мелких обломков, будто в предыдущем помещении кто-то махнул огромным веником, заметая строительный мусор. Комната заполнилась пылью, и Генри сразу же стал быстро чихать.

Наконец шум падающих обломков утих и мы, оставив причитающих евнухов на волю Аллаха, выбрались на площадку.

Стены, скрывавшей музей Аль Дахара, не было.

Как и предполагал Генри, казавшаяся монолитной плита, отделявшая лестницу от музея, была пустой внутри. В открывшейся внутренности развороченного каменного короба можно было разглядеть согнутые взрывом мощные металлические рычаги и шарниры.

Однако времени на то, чтобы знакомиться с творчеством хитроумных арабских механиков, у нас не было, и мы устремились в сокровищницу.

– Шевелитесь! – подгонял нас Генри, – сейчас все, кто там у них есть, спешат к нам в гости.

Я шевелился и без его понуканий и, подойдя к витрине, в которой хранился Коран, поднял с пола кусок кирпича и с размаху ударил им по стеклу. Раздался звонкий щелчок, и кирпич, вырвавшись из моей руки, улетел в угол. Стекло осталось невредимым, а я затряс ушибленной рукой.

– А ты что думал? – сказал за моей спиной Генри и выстрелил в витрину.

Стекло ахнуло едва ли не громче, чем прозвучал выстрел, и осыпалось сверкающей грудой мелких осколков, напоминавших необработанные алмазы, которые я в прошлом году увез из Эр-Рийяда.

Смахнув стеклянную крошку с темного деревянного переплета, я, неожиданно заволновавшись, вынул старинную книгу из витрины и сунул ее в опустевший рюкзак, который забрал у Генри после того, как он выложил из него взрывчатку. Закинув рюкзак за спину, я повернулся к выходу и сказал:

– Все. Теперь – на крышу.

Наташа подошла ко мне сзади и засунула в рюкзак что-то, завернутое в истлевшую тряпку.

– Вот теперь все, – сказала она, и мы помчались по коридорам и комнатам, наплевав на все ловушки и высоко перескакивая пороги.

К счастью, до двери на винтовую лестницу, уходившую высоко вверх, мы добрались без приключений. Я осторожно отворил ее и прислушался. Тишина. Оставалось только надеяться, что мертвые с косами не будут поджидать нас на этом головокружительном спиральном подъеме.

Обернувшись, я кивнул Генри, и мы начали осторожное восхождение к небу. Я, как всегда, – впереди, за мной – Наташа, а тыл прикрывает Генри.

На днях он уверял нас, что у него есть еще два глаза сзади. Но не там, где мы подумали, а на затылке. По мне, так хоть на затылке, хоть на жопе. Главное – чтобы нас не накрыли с тыла.

Наконец, подъем окончился, и мы оказались у низкой дверцы, ведущей на крышу. Генри, обойдя меня, встал впереди и, приоткрыв дверцу, выглянул на крышу. Несколько секунд он изучал обстановку, затем прикрыл дверь и хриплым шепотом сказал:

– Вертолет на месте. На крыше двое, оба пялятся вниз. Мой – правый, твой – левый.

Я кивнул, и Генри медленно открыл дверь.

Недалеко от вертолета у каменного парапета тусовались двое вооруженных калашами джигитов. Они заглядывали через парапет вниз и что-то кричали. Снизу доносились хриплые гортанные ответы.

Генри сразу же навел пушку на того, кто был справа, но я придержал его руку и укоризненно прошептал:

– В спину?

И, наведя ствол на своего, громко произнес интернациональное слово:

– Эй!

Они обернулись одновременно, и так же одновременно мы с Генри нажали на спусковые крючки. Хлопнули два выстрела, и оба джигита, мелькнув ногами, исчезли за парапетом.

Снизу раздался многоголосый яростный вопль.

Мы бросились к вертолету, и по дороге Генри успел сказать мне:

– Ты дурак, Нельсон. Здесь нет честных бойскаутов, и выстрел в спину не подлость, а козырь. А если бы он оказался лучше, чем ты?

Я не нашелся, что ответить, но мы уже подбежали к вертолету и пора было проходить регистрацию и занимать места согласно купленным билетам.

Открыв дверь шестиместной кабины, Генри по-хозяйски устроился в кресле пилота и сразу начал быстро и профессионально щелкать многочисленными тумблерами. Мы с Наташей разместились во втором ряду, и наконец, повинуясь заклинаниям Генри, двигатель вертолета ожил и лопасти винта начали медленно проплывать над стеклянным колпаком кабины.

Шум двигателя становился все громче, и мне пришлось изрядно повысить голос, когда я перегнулся через спинку водительского кресла и прокричал в ухо Генри:

– Теперь к северным воротам. Помнишь?

Генри, оглянувшись через плечо, посмотрел на меня, и я, сообразив, что задаю дурацкие вопросы, откинулся на спинку кресла.

Генри оказался шикарным пилотом.

Подняв вертолет в воздух, он повел его над самой крышей в южную сторону, совсем противоположную той, которая была нам нужна. Я дернулся было к нему, но Наташа придержала меня за рукав и показала большой палец.

Наконец огромная, как два футбольных поля, плоская крыша провалилась под нами, и, взглянув вниз, я не увидел на земле у стены никого. Все участники вечеринки были в это время с другой стороны дворца, там, где только что неудачно приземлились двое их дружков.

Да, голова у Генри действительно варит.

Если бы мы показались в небе прямо над теми ребятами, что столпились под северной стеной, то они на радостях тут же сделали бы из вертолета дуршлаг. А дуршлаги, как известно, не летают. А если и летают, то низэнько, причем так низэнько, что джигитам Аль Дахара ничего бы не стоило сделать из нас троих беф-строганов своими кривыми и острыми ножичками.

Генри поддал газку и резко накренил вертолет.

Парк под окном встал набок, и я испугался, что деревья попадают, а вода из пруда выльется в небо. Но ничего этого не случилось. Вертолет описал плавную дугу и вылетел за пределы территории, огражденной высокой каменной стеной.

Генри ткнул пальцем в окно, я посмотрел туда и увидел метрах в пятистах те самые северные ворота, которые и были нам нужны.

Все. Сейчас берем Алену с Батчером и двигаем отсюда.

Ворота быстро приблизились, и Генри, снизив скорость, плавно повел вертолет к просторной поляне, на которую мы рассчитывали сесть.

Но, как только мы вынырнули из-за деревьев и до места предполагаемой посадки осталось метров двадцать, Генри вдарил по газам и резко отвернул вертолет в сторону.

Я чуть не вывалился из кабины, но успел увидеть, что посреди ровной и зеленой, как биллиардный стол, лужайки, раскинув неестественно вывернутые руки и ноги, лежит окровавленный человек, который, судя по камуфляжной форме и отсутствию бороды, мог быть только Батчером.

Рядом с ним в уже знакомой мне позиции стоял Надир-шах, который прижимал к себе Алену и держал у ее головы пистолет.

А метрах в десяти от него находился бородатый джигит в бандитском спортивном костюме с лампасами, целившийся в нас из РПГ.