Энн Грэнджер - Тени убийства Страница 48

— Понравилось. Не знал, из чего она.

— Ну, теперь будешь знать. — Тесса переложила нарезанный баклажан в дуршлаг, посолила, накрыла сверху тарелкой, придавила банкой супа.

Пирс наблюдал, открыв рот, а потом спохватился, закрыл.

— Какие они, эти лондонцы? — спросила Тесса.

— Крутые. Минкин задира, а Хейес хорек. — Он сообщил прозвища, которыми их наградили в столовой.

Тесса фыркнула.

— Рассказал мистеру Маркби?

— Нет. Может быть, расскажу, если дело пойдет совсем плохо. Можно сказать, приберегаю.

— Все равно это мой бал, я еще распоряжаюсь в региональном управлении, даже если меня отодвинули в сторону, — сварливо проворчал Маркби.

— Только не зациклись на этом, — порекомендовала Мередит, подавив тяжкий вздох. Все утешения уже высказаны, других слов не осталось. Алан занял позицию и стоит на своем, сдаваться не намерен. Но разве он не говорил ей недавно об этом по другому поводу? Никогда не сдается. Даже зная, что это бесполезно, она повторила: — Не принимай близко к сердцу. На тебе это не отразится. Просто такое стечение обстоятельств.

Полный набор банальностей, подумала она, слыша, как легко слетают слова с языка. Ничего удивительного, что не производят желаемого воздействия. Возникает подозрение, что ничего не подействует. Такова роль мужчины, которого невозможно переубедить. Вызывает искреннее сочувствие, но, с другой стороны, непонятно, почему она должна терпеть угрюмые капризы. Вот они, издержки совместной жизни. Прежде можно было улизнуть к себе, в собственный дом, и вернуться, когда Алан немножко развеется.

— Слушай, — сказала она уже с напором, — не стоит из-за этого отравлять себе жизнь. — «И мне тоже». — Тут уже ничего не поделаешь, надо пережить. Слава богу, не конец света!

Он потянулся к ней, выпятив нижнюю челюсть и гневно сверкая глазами:

— Это оскорбление для моих ребят. Мы меньше всего нуждаемся в советах Столичной полиции. Ты видела Минкина с Хейесом. Рыбы, вытащенные из воды! Я поручил Дэйву Пирсу присматривать и докладывать мне. Если Минкин рассчитывает действовать в Бамфорде в столичном стиле, пусть еще раз подумает. Мы не шляемся по жалким пабам, выслушивая сомнительную болтовню. — Маркби проигнорировал тот факт, что визит Минкина в «Перья» принес больше пользы, чем предшествующие расспросы Пирса. И завершил в высшей степени несправедливое описание методов Столичной полиции следующим заявлением: — А завтра он явится поговорить с тобой.

— Как, здесь? — опешила Мередит.

— Я предупреждал, что будет тебя расспрашивать. — То ли показалось, то ли в тоне звучит откровенное самодовольство. — Либо здесь, либо ты по душам будешь беседовать с ним в допросной.

— Поэтому ты предложил ему сюда прийти?

— На самом деле он сам предложил. Тебе ведь так больше нравится?

— Не знаю, — тихо проговорила Мередит. — Я здесь с Яном разговаривала, и смотри, что вышло.

— Просто не угощай Минкина шоколадным бисквитом собственного изготовления. Ладно! — Алан виновато взмахнул руками. — Шутка.

— Рада, что у тебя еще осталось чувство юмора, — огрызнулась она.

На следующее утро в дверь позвонили ровно в десять тридцать. Мередит открыла. На пороге громоздилась мощная фигура в светло-сером костюме, на сей раз с желтовато-зеленой рубашкой и желтым галстуком с загогулинами.

— Даг Минкин, помните? — Тон дружелюбный, а острые глазки, как всегда, холодные.

— Разумеется, помню, — ответила Мередит. — Разве забудешь? Входите. — Она взглянула ему за плечо. — Инспектор Хейес не с вами?

Минкин протиснулся в холл.

— По моей просьбе кое-что проверяет. — Он оглядывался с неприкрытым любопытством.

Ян тоже оценивал обстановку, но почему-то сейчас Мередит было еще неприятней. Алана не интересует, как выглядит дом. Для него это место, где он держит вещи и спит. Переехав, Мередит внесла кое-какие мелкие поправки, но все равно похоже, будто комнаты обставляла Армия спасения. Мнение Яна значения не имело, а впечатление Минкина имеет. Без того плохо, что Алан обижен заменой, а тут еще заместитель примется рассказывать всем и каждому в Лондоне, что они живут в запущенном доме с убогой мебелью.

— Удобно устроились в моем коттедже? — с определенной колкостью осведомилась она.

— Прекрасно, — кивнул Минкин, усевшись без приглашения на тот стул из двух непарных, который выглядел покрепче.

— Мы собираемся продать оба дома, мой и этот, купить жилье побольше, на двоих, — невольно сказала в свое оправдание Мередит.

— А цены? — неожиданно спросил Минкин.

— Здесь? Довольно высокие. То есть на что-нибудь приличное.

— Значит, за такой дом, как Форуэйз, где произошло убийство, можно получить хорошую сумму?

Мередит уважительно посмотрела на детектива. Он не тратит время на праздную болтовню.

— Форуэйз в ужасном состоянии и, возможно, не привлечет никого. — Она помолчала в нерешительности. — Местный застройщик Дадли Ньюмен заинтересован в участке. Хочет несколько домов построить.

Минкин, откинувшись на спинку стула, выпятил губы:

— Слышал, — и снова оглядел комнату. — Здесь вы устроили чаепитие с Яном Оукли?

— Да, — подтвердила Мередит. — Хотя я бы не говорила о чаепитии. Идея была не моя. Я позвала его, чтобы объясниться.

— А чья была идея? — Минкин твердо взглянул на нее.

— Джулиет Пейнтер вообразила, будто я сумею на него повлиять, — неохотно ответила она и поспешно добавила:

— Исключительно потому, что работаю в министерстве иностранных дел.

— Вот как? — кратко бросил Минкин. — И он поддался вашему влиянию?

— Нисколько, — ответила Мередит, игнорируя нотку сарказма. — Я объяснила, что его кузины очень бедны и требовать с них деньги бесчестно. Он сказал, что ничего подобного делать не собирается. Передаю не дословно, но суть такова.

— Я читал материалы дела, — сказал Минкин. — Похоже, ему сильно хотелось получить долю денег от продажи дома. Он обращался к юристам. Насчет какой-то истории с завещанием.

— Завещания никто из нас не видел, — сообщила Мередит. — По крайней мере, не видели второго экземпляра оригинала, сделанного в свое время, который Ян якобы обнаружил в семейных бумагах. Кое-кто видел так называемый заверенный перевод. Мне даже этого не довелось.

— Возможно, так называемого оригинала не существует, — небрежно бросил Минкин. — Значит, он сюда пришел и уверял вас, что передумал. Вы поверили?

— Нет, — честно объявила она. — Но когда он это сказал, мне больше не о чем было с ним говорить. Повторяю, не удалось на него повлиять. Он меня перехитрил.

Минкин задумчиво почесал подбородок:

— Он вам нравился?

— Нет, — резко ответила Мередит. — Никому не нравился. Слишком скользкий.

Минкин посмотрел на нее:

— Случайно, не пытался схватить вас за коленку?

Мередит знала, что лицо ее выдаст, и была вынуждена признать:

— Что-то вроде того. Я ему указала на дверь. Он ушел.

Если детектив осмелится высказать хоть малейший намек… Нет, не высказал.

— Этот самый Ян за всю жизнь не нажил друзей. Ставлю фунт против пенни, дома в Польше был таким же одиноким, как здесь. Никогда не поймешь одиночек, — задумчиво рассуждал Минкин. — У них часто бывают хобби, и я имею в виду не только коллекционирование почтовых марок. Часто такие люди думают: раз мир их отвергает, значит, он плохой. Иногда у них рождается великая идея усовершенствования мира собственными силами. Все или почти все они уверены, что достойны лучшего. Иногда кажется, «лучшее» рядом, почти под рукой, но другие, сговорившись, не дают до него дотянуться. Понимаете, к чему я клоню?

— Понимаю, — кивнула Мередит.

— Нынче утром мы получили факс из польского посольства. Приводов в полицию у него не было. Похоже, жил вполне честной жизнью, служил конюхом на коневодческой ферме.

— Конюхом? Он мне представился ветеринаром.

— Конечно, почему бы и нет?

Мередит задумалась.

— Алан сказал почти то же самое. Решил, что Ян соврал про работу, чтобы произвести на меня впечатление, идиот!.. — Она сердито заправила за ухо прядь темных волос. — Но это связано с тем, что вы говорите. По-вашему, он себя чувствовал недооцененным. Считал, что достоин более высокого положения, должен заниматься каким-то важным делом, не подчищать навоз за лошадьми… Узнав об английской ветви семьи, решил, что ему выпал шанс.

— Возможно, — согласился Минкин. — Возможно, выпал. Судьба стучит в дверь только раз. Она постучалась к нашему Яну.

Мередит не знала, что ответить. Возникает впечатление, что детектив построил какую-то теорию и, возможно, готов поделиться. Но действительно ли он доверяет ей? Или только прикидывается, чтобы втереться в доверие? Потом разберемся. Ясно одно: опытный следователь очень аккуратно ведет ее в нужную сторону. Но это не так просто, суперинтендент!