Энн Грэнджер - Помни, что ты смертный Страница 48

— К чему?

— Вот этого не помню. Ох, кстати, я твоего кота впустила.

— Кота?..

— Да, полосатого. Сидел во дворе у кухонной двери, жалобно мяукал. Кажется, шмыгнул в гостиную.

Мередит поспешила туда. Кот сидел перед электрическим камином выпрямившись, обвив хвостом передние лапы, и смотрел на нее опасливыми желтыми глазами.

— Привет, Тигр! Где пропадал? Я тебя искала.

Кот медленно закрыл и открыл глаза.

— Хорошо, — сказала она. — Оставайся. Я тебя не выгоню.

Он замурлыкал и улегся. Пришла Салли.

— Значит, это твой кот? Я не была уверена, ведь ты о нем никогда не рассказывала. Он здоров? То есть… Не обижайся, но слишком уж тощий.

— Ничего, — сказала Мередит. — У меня полный шкафчик кошачьих консервов.

Лайам не заставил себя долго ждать. Открыв дверь, Мередит обнаружила его на пороге, багрового от ярости.

— Что за чертовщина происходит? — Он шагнул вперед, ожидая, что она посторонится. Видя, что она вместо этого преградила дорогу, он остановился, на миг растерявшись. — Где моя жена? Мне сказали, что здесь.

— Здесь. Отдыхает.

Мередит по-прежнему блокировала дверь.

Лайам обжег ее взглядом.

— Тогда пусти.

— Извини, не пущу. — Она одарила его безмятежной улыбкой. — Знаешь, это мой дом. С Салли все в порядке, но ей выпали тяжкие переживания.

— Знаю! — рявкнул он. — В коттедже была полиция, когда я приехал. Я ничего не понял. Какая-то курица… Оказалось, речь идет о чучеле из марша протеста. Я сам его раньше видел. Всегда знал, что эти люди опасны! Ее арестовали? Я имею в виду ту самую чокнутую, Гудхазбенд…

— Другая участница демонстрации, миссис Линнакот, заявила об исчезновении костюма курицы после марша, так что его взяли не демонстранты. Неизвестно, кто в нем был. — Мередит приготовилась к неизбежному взрыву. — Салли пока тебя видеть не хочет.

— Что за бред!

Крик гулко раскатился по улице. Лайам, видимо поняв, что привлекает нежелательное внимание, сбавил тон:

— Она моя жена, и я твоей игры не понимаю. Знаю только, что хочу ее видеть, и не верю, что она не хочет.

— Я сообщу тебе позже, когда она сможет решить, чего хочет.

Он озадаченно уставился на нее, потом хрипло спросил:

— Что ты вбила ей в голову? Что наболтала, черт побери? Всегда дурно на нее влияла, с самой первой встречи!

— Как? — Мередит такого поворота не ожидала и возмущенно спросила: — Что это значит?

— То самое. Это все ты, свободная специалистка со своей проклятой независимостью! Она была абсолютно счастлива, будучи моей женой. А после каждой встречи с тобой возвращалась, словно с собрания свихнувшихся эмансипированных дур!

— На самом деле, — кратко вставила Мередит, — у меня сложилось впечатление, что, будучи твоей женой, она была абсолютно несчастна.

— Что ты понимаешь?!

Лайам приготовился к штурму, но решительный блеск в глазах Мередит, не уступавшей ему ростом, заставил его поколебаться.

Тем не менее он успешно вселил в нее сомнения. На последний вопрос нет ответа. Ни один посторонний, даже самый близкий, не разбирается в тонких нюансах супружеских отношений.

Мередит ушла от ответа.

— Она говорит, что не хочет сейчас тебя видеть. По-моему, ты должен уважать ее чувства.

— Знаешь, я не твой дружок из полиции, — парировал Лайам. — Хватай и выпускай, снова хватай и снова выпускай. В такие игры я не играю. Можешь ей передать.

— А ты ничего не понимаешь в наших с Аланом отношениях, — объявила Мередит.

— В последний раз спрашиваю… — Лайам сделал глубокий вдох. — Ты дашь мне повидаться с женой?

— В последний раз отвечаю: не дам. Не сейчас. Она страшно напугана. Ради бога, Лайам! — в отчаянии выпалила Мередит. — Разве не видишь? Не понимаешь, как она себя чувствует?

— А я? — взвизгнул он. — Разве я не испуган? Меня пытаются убить!

Она изумленно уставилась на него.

— Ничего подобного. Пытаются убить Салли! Курица, отравленный чай… Насколько мне известно, и бомба была для нее предназначена!

— Я тоже был рядом! — выкрикнул Лайам.

— Но не вскрыл пакет, правда? — нечаянно обмолвилась Мередит. — Хотя был дома, когда пришла посылка. Постарался отвертеться… Открыла бедняжка Салли!

Последовало зловещее молчание. Лайам побелел как мел.

— Хочешь сказать… — Голос его прервался. — Хочешь сказать, будто я бог знает зачем хотел причинить вред собственной жене?..

— Не хотел?

Казалось, Лайам сейчас бросится на Мередит с кулаками, но он вместо этого запустил пальцы в бороду, не сводя с нее глаз.

— Ты рехнулась, — спокойно сказал он наконец. — Наверно, гормоны играют. Женщины-карьеристки такие же психопатки, как прочие.

— Проваливай! — рявкнула она, позабыв о тонкостях. И захлопнула дверь у него перед носом.

Обернувшись, она увидела на пороге кухни потрясенную Салли.

— Прости, Мередит. Не хотела ставить тебя в тяжелое положение. Нечестно бросать в бой других вместо себя. Я должна была к нему выйти, заставить уйти…

— Ничего подобного! — возразила Мередит, по-прежнему в боевом настроении. — В данный момент я успешней с ним справилась. Хотя, пожалуй, в конце лишнего наговорила.

— Ты вправе наговорить все, что хочешь.

Мередит давно не слышала такого решительного тона.

— Я сказала Алану правду. Не хочу возвращаться в Касл-Дарси, потому что там Лайам. Фактически вообще не хочу быть там, где он. Не хочу видеть его ни сегодня, ни завтра, вообще никогда. Все кончено.

Воцарилось молчание.

— Я рада, — вымолвила наконец Мередит. — Этого тоже не следовало говорить. Но я соврала бы, если бы заявила, что ты не права. — Она пожала плечами. — Я замужем никогда не была, и, должно быть, с моей стороны слишком самонадеянно уговаривать кого-то расторгнуть брак. Не знаю, что нужно Лайаму, но только не жена. Возможно, нянька, хранительница.

Салли прошла мимо нее, села, разгладила юбку на коленях.

— Я ухожу от Лайама не сгоряча. Не из-за того, что случилось сегодня. Давно могла уйти и не уходила. Держалась, старалась, чтобы жизнь наладилась. Понимаешь, тетя Эмили мне внушила, что брак — это навсегда.

— Она сама была замужем? — спросила Мередит, прислонившись к дверному косяку и скрестив на груди руки.

— Нет. — Салли чуть улыбнулась. — Но у нее были твердые представления о супружестве. В принципе я с ними согласна. То есть так бы и терпела, если бы думала, что дальше будет лучше. А лучше не становится. Я раздражаю Лайама. И в сексуальном смысле ему надоела.

— Он сам сказал?

Мередит в негодовании оторвалась от косяка.

— Нет! Успокойся. Незачем говорить. Лайам давно заводит интрижки. Значит, я надоела, правда? По-моему, он поимел каждую зарубежную студентку в лаборатории. Думает, я ничего не знаю. — Салли скорчила гримасу. — Иногда считаю себя тугодумкой, только я не слепая и не глухая. Догадалась… какое-то время назад. Последняя пассия преподнесла ему поистине устрашающий подарок — булавку для галстука в виде змеи. Он ее прячет и думает, что я не знаю. Видела бы ты эту вещицу! — Салли усмехнулась. — Тогда я сказала себе: чего еще следует ждать? Не во всем он один виноват. В конце концов, Лайам очень привлекательный мужчина. Разумеется, девушки за ним бегают. Я должна была предвидеть. Ему трудно все время сопротивляться.

Мередит поспорила бы с такой интерпретацией событий. Видно, подобное убеждение коренится в другом пункте веры тетушки Эмили: Лайам Касвелл — лакомая добыча, и Салли посчастливится, если она его отловит. Эмили твердила об этом племяннице, и впечатлительная, неопытная девятнадцатилетняя Салли поверила. И продолжала верить, хотя Лайам оказался неверным мужем и черствым, эгоистичным упрямцем. Салли считала его выдающимся человеком. И хотя его жаждали другие женщины, он по-прежнему оставался ее мужем. Это утешало, когда она узнала об изменах. Даже сейчас она за это цепляется, как ребенок, который не может остаться в темноте без любимой мягкой игрушки, хотя та давно превратилась в замызганные лохмотья. Салли продолжала откровенничать.

— Я собираюсь стать партнершей Остина.

— Что?! — воскликнула Мередит.

Возможно, удивляться нечему. Салли перекочевала из дома тети Эмили в мужнину постель. Никогда не выходила в мир в одиночестве, и даже теперь себе этого не представляет. Ей необходима очередная ограждающая сетка.

— Я имею в виду деловое партнерство, — объяснила она. — И ничего другого. То есть Остин хотел бы другого. Но я не готова. Нужно время, чтобы избавиться от Лайама. Пока я не могу вступить в новые близкие отношения. В деловые могу. Мы вместе просмотрели цифры. Похоже, неплохое вложение капитала. И мне интересно. Люблю это дело. Начну работать по полному графику, лучше все освою. Передо мной совсем новое будущее, и я его с нетерпением жду.