Антон Леонтьев - Трудно быть солнцем Страница 49

Налив себе кофе и откусив от теплой еще булочки, Юлия распахнула первую страницу дневника. День для нее померк, она снова углубилась в перипетии событий, которые будоражили провинциальный Староникольск в 1916 году.

«…однако, прежде чем переходить к встрече с этим таинственным и жестоким убийцей, с которым судьба свела меня фактически лицом к лицу, я должна осветить другие, не менее важные события, произошедшие в столь любезном моему сердцу городке нашем, Староникольске. Обо всем по порядку, как я уже писала выше…

Убийство Екатерины Ставровны Ульрих, совершенное с такой наглостью и определенной долей театральности, породило множество слухов. Утаить подробности было невозможно. Я молчала как рыба, но кто-то из ведших расследование проболтался сам, потому что через день весь город гудел, как растревоженный улей. Все только и говорили что о «цветочном убийце» – так прозвали безумца, который убивает дам в нашем городке, оставляя на их теле цветок.

Я, как могла, следила за ходом следствия. Насколько я понимала, власти пытались выйти на след убийцы, но успехом эти деяния не увенчались. Особый интерес представляли шарфы, которыми были задушены как Евгения Ирупова, так и Екатерина Ульрих. Все торговцы в нашем городе в один голос заявляли, что этот товар, явно сделанный на заказ, у них не покупался. Это оборвало чрезвычайно плодотворную и многообещающую нить расследования, которая могла бы привести прямиком к убийце.

Кто бы он ни был, этот убийца, он затаился и соблюдал осторожность. Я, всматриваясь в лица горожан, думала – один из них, возможно даже человек, который мне хорошо известен и которого я почитаю другом, и является жестоким и циничным маньяком. Но что может толкнуть человека на убийство? Меня всегда чрезвычайно занимал этот вопрос.

Почему один человек проводит жизнь нормальную, даже скучную и вполне достойную, а другой, его же собрат, склонен к насилию, к тому, чтобы преступить нормы божьего и человеческого закона? Федор Достоевский великолепно передал психологические аспекты, столь сейчас популярные в связи с трудами австрийца Фрейда, такого деяния, как убийство. Но я никогда не могла понять этого – убить другого в первую очередь значит убить самого себя. Одна из моих статей, так и не опубликованная, посвящена именно этому.

Власти губернии также оказались весьма заинтригованы происходящим. Сам губернатор навещал нас на днях и устроил градоначальнику и шефу полиции подлинный разнос, обвиняя их в бездействии и нежелании вскрыть истину. Я так не считаю, власти делают все, что находится в их силах, но все упирается в первую очередь в то, что силы эти не такие уж и значительные. Что могут противопоставить несколько жандармов убийце, который отличается изворотливостью и хитроумным, злобным гением?

Местные газеты, щедро снабжаемые материалом теми, кто имеет доступ к информации, ведут свое расследование. Господин Ирупов назначил колоссальную сумму – сто тысяч рублей золотом – в качестве награды тому, кто сможет поймать убийцу его дочери и Екатерины Ставровны. Пока положительных результатов это не дало. Наоборот, это вызвало нездоровый ажиотаж и повальное увлечение жителей Староникольска дилетантской криминологией. Теперь каждый знает, что он – Шерлок Холмс и Нат Пинкертон в одном лице.

Дошло до того, что одна из мещанок донесла на своего мужа в полицию, сказав, что он и есть «цветочный убийца», и потребовав сто тысяч, обещанных Адрианом Николаевичем. В качестве доказательства она представила огромный нож с засохшей кровью, который обнаружила у супруга. Ее не смутило то, что жертвы были удушены, а не зарезаны. Полиция все же заинтересовалась происхождением крови. Выяснилось, что муж накануне резал свинью, что и объясняет наличие окровавленного кинжала. Муж, насколько я знаю, задал трепку супружнице, которая решила заработать на нем деньги, засадив его в тюрьму. И он был прав, хотя я и отчаянная поборница эмансипации!

Власти в Петрограде тоже не остались равнодушны к нашим провинциальным проблемам. Видимо, господин Ирупов задействовал имеющиеся у него связи, потому что к нам был командирован следователь по особым поручениям, господин Уссольцев. Перед ним самим министром внутренних дел (каким именно, не могу сказать, министры, марионетки в руках царицы и ее фаворита Распутина, меняются едва ли не каждый месяц) была поставлена четкая задача – найти и разоблачить маньяка. Это, как считают в столице, поможет разрядить накалившуюся обстановку и увеличить популярность правительства.

Не думаю, что если этот современный Жиль де Рец будет пойман, это каким-то образом уменьшит ненависть к царице-немке и продажному, алчному кабинету министров, который формируется безграмотным мужиком по указке германского военного штаба.

Но и оставлять на свободе убийцу ни в коем случае нельзя, это верно. Поэтому наше начальство приветствовало приезд господина Уссольцева, который прибыл в Староникольск двадцать девятого августа, ровно неделю спустя после второго убийства.

Местные мамочки, вполне резонно беспокоясь о жизнях своих дочерей, которые могут стать новыми жертвами «цветочного убийцы», не позволяют девушкам выходить на улицу, некоторых и вовсе отослали из города прочь. Убийца добился своего – его стали бояться. Да, о нем говорят, но говорят с почтением и страхом. Он превратился в важную фигуру. Это меня и угнетает более всего.

Как я понимаю, этот человек, в жизни малозаметный и страстно жаждущий всеобщего поклонения, и совершает эти преступления, чтобы привлечь к себе хотя бы таким извращенным образом внимание общественности. Вспомните Джека Потрошителя, так и не пойманного, который открыто издевался над полицией, посылая в различные лондонские газеты письма, полные презрения, к одному из которых – и это подлинный факт! – приложил часть почки одной из расчлененных им жертв…

«Цветочный убийца», который творит свои бесчинства в Староникольске, пока что не дошел до такого сумасшествия, он ограничивается посланиями со стихами и обязательной фразой – «завтра ты умрешь». До сих пор ему удавалось приводить в исполнение эту угрозу. Однако теперь, когда газеты даже напечатали эти два послания, все начеку. Я знаю, некоторые из горожанок трясутся, получая утром и вечером почту, боясь, что среди прочего там обнаружится конверт с новой угрозой. Да я и сама со страхом жду ежедневной корреспонденции – а вдруг на этот раз зловещее письмо, предвестник смерти, будет адресовано мне… Пока что убийца затаился, но я не сомневаюсь, что он выжидает….

Я познакомилась с господином Уссольцевым на второй день его пребывания в нашем городке. Произошло это, скажу честно, намеренно, хотя я и старалась обставить все как случайную встречу.

Я знала, что он прибыл поздно вечером двадцать девятого числа и остановился в самой роскошной гостинице Староникольска, а именно в пансионе вдовы Любимовой. Следующим утром я отправилась к вдове, которая являлась моей троюродной сестрой. Она, как всегда, наслаждалась чашкой бразильянского какао, которое боготворит и изводит фунтами, не обращая внимания на его заоблачную цену в период войны. Впрочем, она дама обеспеченная и может себе это позволить. Наше родство весьма отдаленное, и вдова ни разу не проявила желания пожертвовать моему музею хотя бы ржавую копейку.

– Добрый день, Лена, – сказала она мне, сидя в большом кресле. Женщина крупная, всегда одетая в черное (она носит траур по супругу, скончавшемуся тридцать лет назад от чахотки), она пила какао и поглощала эклеры.

– Здравствуй, Клавдия, – приветствовала я ее. – Сегодня чудесный день, не так ли?

Вдова, дама далеко не глупая, внимательно посмотрела на меня, а потом произнесла:

– Елена, не тяни кота за хвост. Я же знаю, что ты не питаешь ко мне родственных чувств, я к тебе тоже, так что оставим эти церемонии для князей Святогорских. Зачем пожаловала?

Несмотря на очевидную грубость ее тона, я не обиделась, привыкнув к такому обращению. Вдова, женщина простая, хотя и богатая, никогда не отличалась хорошими манерами. Она даже гордилась тем, что происходит из крестьян.

– У тебя остановился следователь из Петрограда, господин Уссольцев, – сказала я. – Что ты можешь сказать о нем?

Моя троюродная сестра, и я это признаю, отличается всегда здравыми и удивительно точными суждениями о постояльцах. Видимо, работа в пансионе развила ее природную смекалку. Она, сама того не подозревая, является отличным психологом.

– Ага, вот зачем ты пожаловала! Смотри у меня, Елена, ведешь расследование, пытаешься поймать убийцу, а это дело серьезное, мужское, не для тебя! Не хочу я, чтобы ты стала новой жертвой цветочного нехристя!

– Ты лучше о себе позаботься, – сказала я вдове.

Впрочем, я была уверена, убийца все-таки отличался хорошим вкусом и чувством изящного. Его жертвы были молоды, красивы и стройны. Вдова же, наоборот, стара, страшна как смертный грех и толста до безобразия. Чтобы задушить ее, потребуются колоссальные усилия – все же не так легко обхватить шарфом все пять ее подбородков!