Галина Романова - Огненный шар Страница 5

Они уже пару часов как уехали из офиса и отдыхали в загородной резиденции Севастьянова, где с обеда топилась баня. Мельников баню не любил – не видел особой нужды истекать потом и задыхаться от жара. Больше бассейн любил и теннис. Но с хозяином-то не поспоришь – тот любил парную, значит, ее должны были любить все, кому он платил. А после парной любил покуражиться, с девками там или со стрельбой по тарелкам. Сегодня девок не было, ружья тоже не доставали. Сегодня доставали Мельникова.

– Эта твоя Карина… – Севастьянов сделал из пальцев воронку, покрутил ею в воздухе. – Такая, скажу тебе штучка…

Спросить, почему Карина его, Мельников не осмелился. Если Севастьянову кто-то настучал про прослушку в кабинетах, то могли оповестить и о том, что он с Кариной регулярно в дни ее опозданий запирается в своем кабинете. И могли добавить, кстати, что не с ней одной это делает.

Интересно, как относится к этому хозяин? Он вот лично относится к этому, как к спорту. Ему на них плевать, на этих офисных баб. Он их даже презирал за покорность. И Карина не была исключением. За то, чтобы сохранить свое рабочее место и весьма приличную зарплату, такое порой вытворяла!

Поэтому реплику хозяина он оставил без комментариев, лишь слабо пожав плечами.

– Слушай, а расскажи мне, брат Валерка, как разработки нашего с тобой нового проекта себя чувствуют? – отошел через полчаса от фривольных тем Севастьянов, снова возвращаясь к работе. – Туговато идет? Чего не хватает? Связей или ума?

Мельникова обдало холодом, невзирая на то, что в предбаннике, где они теперь отдыхали, было невыносимо жарко.

Проект!!! Это и не проект был даже, а так, одна пока говорильня! В одном телефонном разговоре, состоявшемся очень-очень давно, Николай Егорович обмолвился, что неплохо было бы освоить еще одно направление, что оно пока не так хорошо освоено в их регионе, и ниша, мол, пока не заполнена. Можно туда влезть и освоиться.

Поговорили – и поговорили. И что дальше? Ни тебе денег на откаты, ни тебе нужных людей. Помощи-то никакой с его стороны! А он что – господь бог?! Он сунулся к одному, сунулся к другому, ему по носу только что не чпокнули, осторожно указав его место. Он и успокоился. И решил, что если Севастьянов вспомнит когда-нибудь, он все скажет.

Севастьянов не вспоминал долгое время. Вообще ни разу, будто того телефонного разговора и не было вовсе! Мельников и сам забыл. Пока пару месяцев спустя после того телефонного разговора к нему не явился один из тех, к кому он в свое время обращался по этому вопросу за консультацией.

– Слышь, Валерий Сергеевич, а тема-то стоящая, – шептал он, перегнувшись через стол в кабинете Мельникова. – Я тут пробил по своим каналам, можно все это без посредников из Германии таскать за копейки!

– Так и таскай.

Он слушал его рассеянно, можно сказать, почти не слушал. Раз Севастьянов об этом забыл, ему-то это зачем?!

– Так деньги нужны, Валерий Сергеевич, – последовала жалкая улыбка. – А у меня их, сам знаешь, нет.

– А у кого есть? У Севастьянова? – Он снова был весьма рассеян, даже теперь и не вспомнить – почему.

– Ой, да при чем тут твой Севастьянов!!! – вспылил визитер. – Не надоело на чужого дядю горбатиться?! Долго будешь за зарплату корячиться?!

Мельников отвлекся от бумаг, глянул на гостя.

Эта мысль неоднократно посещала, но не его – нет. Эта мысль посещала неоднократно Машку. В ее безмозглой голове регулярно созревали мысли о подобной независимости.

– Хребет ломаешь год за годом на этого олигарха! – ворчала она, разминая его затекшие плечи перед сном. – Кто он такой?! Бездельник по большому счету! На яхте на своей плавает по морям, да телок снимает! Прилетает сюда раз в год, уму-разуму учит, блин! Ты давно уже сам рулишь, Валер. И капитал у тебя есть. Чего не начать собственное дело, а? А вдруг он тебя уволит, а? Что тогда? По миру пойдем?..

По миру идти он боялся пуще смерти. Картинки прошлой голодной жизни регулярно посещали его и так же регулярно снились. И поэтому, подперев пухлую щеку кулаком, он внимательно выслушал визитера. Очень внимательно…

– Так что, Валера? – поторопил его с ответом Севастьянов. – Или ты забыл?

– Как можно, Николай Егорович! – делано возмутился Мельников. – Работал, и очень плотно, людей трепал, и значимых людей, – он назвал несколько фамилий, бывших на слуху в деловых кругах. – И толку?

– Что сказали? – Севастьянов взял в руки вареного рака, принялся рассматривать его клешни, будто видел впервые.

– Посоветовали ерундой не заниматься и не тратить время. На откатах, говорят, разоришь своего хозяина. Я еще какое-то время позанимался этим вопросом, получил пару предупредительных звонков, – соврал Мельников, ему никто не звонил и тем более не угрожал. – И затих. Вы были в тот момент недоступны, кажется, где-то отдыхали. И я… Перенаправил всю энергию по основному направлению, цифры вы видели.

– Да, видел, – согласно кивнул Севастьянов, швырнул рака обратно на блюдо. – Молодец, что могу сказать! Фирма процветает. Прибыльно – это хорошо. Хотелось бы, конечно, расширить, но… Раз все, как ты говоришь, значит… А все так, Валера?

Мельникова снова прошибло ледяным потом. Севастьянов смотрел на него вроде бы как всегда. Глаза сонно моргали после бани и ледяного пива с раками. Тон его был обычным, в нем не чувствовалось подтекста или намека. Ничего такого, из-за чего Мельникову следовало бы паниковать.

А вдруг нет?! Вдруг он что-то упустил?! Вдруг где-то прокололся со своим осторожным компаньоном, который вопреки всем его протестам называет его коллегой?!

В горле застряла пивная горечь. В ушах зазвенело, наверняка давление скакнуло. Вот она, банька-то, как неудачно отполировала бокал коньяка и две бутылки пива. Машка теперь снова трындеть будет, массируя ему виски.

– Буду еще пробовать, Николай Егорович, – отозвался Мельников, вытерев ледяной пот со лба краем громадного махрового полотенца. – Вы же знаете, я настырный. Я так просто не сдамся.

– Вот и молодец! – Севастьянов протянул ему руку, дружески улыбнулся. – А теперь давай подумаем, как нам укротить твою Карину и при этом тебя оставить в живых, ха-ха-ха!!!

Глава 4

Грищенко Иван Иванович с удовольствием вертел в руках новенький телефон. Честно – он его еще не освоил, а еще честнее – не хотел его осваивать, слишком много в нем было наворотов. Но купить такой телефон ему посоветовала его секретарша Марина.

– Вы бываете на встречах, Иван Иваныч. Вам звонят. И что?! – Она делала страшные глаза, надувая при этом пузырь из жвачки невероятных размеров.

– И что? – Он сидел на краю ее стола и целился кончиком карандаша в жвачный пузырь.

Попал! Бах! И пузырь повис лохмотьями на Маринких щеках и подбородке. Но она не обиделась, ловко собрала все лохмотья языком и снова принялась энергично жевать.

– И вы достаете свою допотопную раскладушку! Это не телефон, Иван Иваныч! Это конфуз, Иван Иваныч! Знаете, что о вас подумают в ту же минуту?

Он держал карандаш на изготовку, в ожидании нового пузыря, который должен был вот-вот вылезти из Маринкиного рта.

– Что?

– Что вы, простите меня, лох! И никто не захочет с вами иметь никакого дела!

– Да ладно! Из-за телефона? – не поверил он, двинув тощей задницей по столешнице.

– Не из-за телефона, а из-за того, что вы не уделяете должного внимания своему имиджу. А телефон – часть имиджа. Я уж не говорю о ваших рубашках и штанах, прости господи! Ладно, на это некоторые не обращают внимания. Но вот телефон, машина, компьютер – это все должно быть у бизнесмена первоклассным.

Маринка сплюнула жвачку в корзину для мусора, тем самым разочаровав его. Скрестила руки под полненькой грудью.

– Если вы собрались перещеголять своего напарника, то вы должны для начала достичь хотя бы его уровня, – нравоучительным, как у преподавателя, тоном проговорила Марина. – Вы видели его машину? Его пиджаки и галстуки? А запонки? Его запонки дороже вашего телефона, который я вас еле-еле уговорила купить.

– И ладно! – фыркнул он пренебрежительно, хотя ее слова его сильно задели. – Подумаешь! Он сколько в бизнесе крутится? А я? Я только начал! И дела-то, Маринка, дела уже идут!

– Не спорю, – она кивнула в сторону монитора. – За прошлый месяц заявок от клиентов столько, что нашему уважаемому Валерию Сергеевичу придется еще раскошелиться.

– Да ладно! – ахнул Иван с восхищением и тут же съежился, как в ожидании удара. – Блин, опять у него денег просить… Ныть начнет…

– А как он хотел! – фыркнула Марина. – Хочет иметь левый бизнес, хочет иметь прибыль – должен вложиться! Он рискует только баблом, а вы…

– А я?

Грищенко уставился на нее, как на оракула.

Маринка была его талисманом, его поводырем, музой, помощником. Маленькая, полненькая, с копной длинных волос, выкрашенных в густой черный цвет, с тремя сережками в каждом ухе, она казалась на первый взгляд непривлекательной и нелепой, о чем ему Мельников в первый свой визит в их офис и заявил.