Лариса Светличная - Деревня мертвецов Страница 5

— Кирилл, отцепись, пожалуйста от моей сумки, она легкая, я ее сама донесу. Помоги лучше Полине, посмотри, какой у нее огромный чемодан.

В чемодан на колесиках, который с трудом волокла Полина, можно было посадить ее, и еще останется место. Кирилл взялся за чемодан, а Полина оскалила в благодарной улыбке кривые зубы. Ей не только к окулисту надо, а еще и к стоматологу, бедная девочка. Вот и подумаешь, что я еще не страшнее всех на свете. Наверное, можно понять девушек, которые заводят страшных подруг для повышения самооценки.

— Мы сейчас идем на площадь у вокзала, там нас ждет автобус, вчера декан меня проинструктировал, — сообщил Кирилл.

— Идите, — сказала я. — Я приду к вам через полчаса.

— Что? — остановился Кирилл, и Полина налетела на чемодан, который он выпустил из рук. — Мы идем все вместе.

— Подождите меня у автобуса.

— Почему?

— Ну, что ты как маленький? Хочу пройтись по магазинам, и вообще меня в поезде укачало, не хочу сразу садиться в автобус.

Кирилл продолжат стоять, мрачно глядя на меня.

— Ребята, мне надо в медпункт, я, кажется, заболела. Вы же не хотите, чтоб я всех заразила, да?

Ребята, конечно, не хотели, Кирилл остался в меньшинстве, но не сдался.

— Заедем по дороге в аптеку и купим вам лекарство!

— Не хочу принимать лекарство без рекомендации врача! — осталась я непреклонной, и ему пришлось уступить, но одну меня все равно не отпустил.

— Мы все идем с Милей Николаевной! Вдруг по дороге в медпункт ей станет плохо.

И вся компания неохотно потянулась за мной. В здании вокзала сонные студенты, которые веселились всю дорогу, сразу расположились на креслах, сказав, что подождут здесь, и Кирилл занервничал, уговаривая всех идти дальше, а я шустро двинулась в медпункт.

Сразу за поворотом из большого холла наперерез мне метнулась незнакомая девушка. Я попробовала ее отодвинуть с дороги, но она схватила меня за руку. Вид у нее был потрепанный, вся какая-то помятая, больная и невыспавшаяся. Хотя, допускаю, что девушка подумала то же самое обо мне.

— Это же вы едете на конференцию из Москвы? — громким шепотом спросила она меня.

— Мы, — зевнула я, голова сильно болела. Вот, видимо, еще несчастные из других вузов объявились. Не только нам плохо.

— Вам нельзя туда ехать!

— Это же самое я сказала начальнику…

— Вы не должны туда ехать!

— Мы уже приехали.

— Уезжайте!

— Девушка, или вы мне говорите что-то конкретное, или я пойду…

— Хорошо, давайте поговорим, — нервно озираясь, согласилась девушка. — Пойдемте в женский туалет!

У меня даже голова перестала болеть. Какие-то намеки у нее двусмысленные. Не хочу я с ней ни в какой туалет.

— А здесь нельзя поговорить?

— Здесь много людей, нас услышат!

— На железнодорожном вокзале всегда много людей.

— Вы должны меня выслушать!

— Хорошо, ждите меня в женском туалете, приду через пятнадцать минут.

— Пойдемте сейчас!

— Не могу, честно!

Девушка сникла и, наконец, отпустила мою руку, которую я во время разговора пыталась у нее отнять.

— Просто поверьте мне, я вам все объясню!

— Да, я приду!

Отвернувшись от бедолаги, пошла дальше. И без ее объяснений понятно — несколько деканов договорились провести фиктивную конференцию, отправив на нее самых отстойных студентов, которые и не поймут, куда их возили. Убьют всех зайцев: тут тебе и научная работа кафедры, и воспитательная работа со студентами. Хоть бы не заставили копать какую-нибудь яму, выдавая ее за сокровищницу. Ничего особенного, но жалко потраченного времени. А помятая девица будет меня уговаривать написать жалобу на начальника, что я делать не собиралась.

Придется с ней поговорить. Возьму для компании с собой Злату и Полину, пусть тоже послушают. И парней у двери поставим, для страховки. Одна не пойду.

Открыв дверь, я осторожно вошла в медпункт. Там меня уже ждали.

— Ну, здравствуй, племянница. Какими судьбами в наших краях, да еще так внезапно? — по лицу дяди не заметна была радость от нашей встречи. Если честно — по моему тоже.

— Здравствуй, дядя, поздравляю с повышением в звании, мне мама сказала.

Ему теперь вся полиция города подчиняется или района? Мне ведь мама говорила, а я забыла. Надо у него спросить. И еще найти врача, что-то я его в медпункте не вижу. И голова так болит, и из носа течет.

— Ты решила меня поздравить лично? — по-прежнему недовольно спросил дядя.

— Нет, если честно. Я здесь в командировке.

— Милана, что за таинственность? Какие еще тайные встречи на вокзале? Не могла ко мне в кабинет прийти? И вообще оставайся погостить, тетя по тебе скучает.

— Спасибо, обязательно приеду, только сначала съезжу со студентами в эту деревню…

— Да, что там такое? Ты вчера по телефону ничего толком не объяснила.

— Сама не знаю, — сказала я, усаживаясь на кушетку. — Скорее всего ничего, но мало ли. Решила у тебя спросить, ничего не слышал про эту деревню?

— Не слышал ничего плохого. Живут там несколько стариков, и все. Никаких происшествий.

— Я тоже вчера проверила — никакого интереса для научной общественности эта деревня не представляет. Тогда зачем конференция?

— Ложная тревога. Но я завтра пришлю туда сотрудника, чтобы все проверил. Если что — поможет. Он один из лучших.

— Спасибо, дядя. Ну, я пойду? Передавай привет тете. И, да, новая форма тебе идет!

— Шагай к своим студентам.

— Дядя, чуть не забыла, а врач-то где? Я, кажется, болею.

— Врач? Не знаю. Я ему велел уйти и не мешать.

— Жаль.

— Пей горячий чай, и простуда пройдет, — посоветовал родственник, заметив мое плачевное состояние.

— Надеюсь…

Прямо за дверью меня ждал Кирилл. Видимо, он всерьез думает, что я убегу. Мог бы уже понять, что никуда я не денусь. Но он не понимал. Поэтому караулил.

— Как здоровье? — равнодушно-вежливо спросил он.

— Так себе…

— Что сказал врач?

— Пить чай, само пройдет.

— Да? Странно. Лекарства нужны? Поедем в аптеку?

— Само пройдет.

— Миля Николаевна, нас уже автобус ждет.

— Где ребята? Надо поговорить, — думая о массовом походе в женский туалет, спросила я. Еще бы придумать, как я все это им объясню.

— Ребята? Они на улице. Все, кто был на вокзале, туда сбежались, и скорая приехала. Там машина сбила какую-то девушку.

И почему я уверена, что коллективный поход в женский туалет больше не понадобится? Все равно проверю. Стиснув зубы, выдохнула и пошла одна. Кирилл потянулся следом, он бы и в туалет за мной зашел, но оттуда вышли женщины и странно на нас с ним посмотрели. Он понял, куда идет и отстал.

— Холодную воду из-под крана пить нельзя! — напоследок заботливо напомнил он.

— Спасибо, что предупредил.

Еще бы посоветовал не купаться в унитазе.

Я быстро заглянула во все кабинки — никого. Вообще никого кроме меня на весь этот сортир, куда меня принесло, причем зря. Я разозлилась, чуть не пнула дверь, и вышла наружу.

— Уходим отсюда, — и первой двинулась на улицу. Кирилл ничего не понял, но пошел за мной.

Студенты бурно обсуждали происшествие, решив, что поездка только началась, а впечатлений уже много и все негативные. Злата хлопала кукольными голубыми глазками, мальчишки толпились около нее. Полина ничего не видела, но соглашалась с окружающими.

— Что тут у вас произошло? — спросила я. — На полчаса одних нельзя оставить…

— Мы почти ничего не видели, — с сожалением сказали мне студенты, а Полина громче всех. — Вы только к врачу ушли, и сразу какая-то девушка выбежала из здания вокзала, и ее тут на площади сбила машина. Но мы когда прибежали, она там лежала, а машина, которая ее сбила, уехала.

— Что за девушка? — спросила я.

— Бомжиха, наверное, — предположила ангельская куколка Злата. — Одета она очень плохо, и вид у нее помятый.

— Ну да, помятый, ее же машина сбила! — съязвил Виктор Пушкин.

— Поехали отсюда! — сказала я. — Быстро! На проезжую часть никто не выходит! От меня ни на шаг!

Если мой дядя решит, что я имею отношение к тому, что здесь произошло, то возьмет меня за шкирку, отведет к тете, а та передаст с рук на руки родителям, которые по такому случаю не поленятся съездить к родне в гости. И тогда я никогда не узнаю, зачем и для какого отчета декану устраивать фальшивую конференцию. Как только я пойму, что вся эта наука состряпана за три дня, то можно будет потребовать себе с декана премию за то, что я такая молодец, съездила на липовый конгресс и молчу об этом. А вот если меня поймает дядя, то не видать мне никакой премии, а уж как разозлится декан, если афера раскроется — и говорить нечего.

— У меня в поезде украли телефон! — сунув руку в карман куртки, произнесла Полина.

— Сама его, наверное, выронила! — не стал жалеть ее Петюня.