Лариса Светличная - Деревня мертвецов Страница 6

Полина задумалась и замолчала.

Злата тоже молчала, но над Полиной не смеялась, а могла бы, с ее характером. Мне рассказывали, что она сама уже раза три теряла сумку в кафе. Положит сумку на стол — типа, место занято, и уходит в другой конец зала. Возвращается — сумки нет. Так что обе хороши.

У меня другая фишка, я не теряю, я нахожу.

Мальчишки притащили все вещи к ржавому автобусу. По-моему, у него даже колеса были не родные, а от какого-то самосвала.

— Эта штука точно поедет? — засомневалась я, обращаясь к водителю. По моему мнению из техники он управлял только самокатом в детстве.

Он промолчал, словно вообще не услышал. Ответил Кирилл:

— Куда он денется, довезет. У меня записано, что будет встречать автобус с этими номерами.

— Я заметила! — мне казалось, что болею, но по-настоящему я заболела только сейчас, прямо дурно стало. Мы ж в этом не доедем! Оно по дороге или развалится или взорвется.

Залезать в этот реанимированный железный труп не хотелось, а пришлось. Я медлила, ждала, пока все разместятся, и влезла последняя. Голова, которая отвлеклась на трагический случай с почти не знакомой мне девушкой, снова заболела. Было очень жаль бедняжку, обидно, что все так сложилось. Зачем она куда-то побежала, если мы договорились встретиться? Кто мне теперь расскажет, деканы каких еще вузов решили приписать к отчету несуществующую конференцию? Или она мне все наврала, а то, что ее сбила машина — просто несчастный случай? Думать об этом не хотелось, голова занудно болела, и трясло в старом автобусе так, что я поняла — меня укачивает, хотя всегда любые поездки переносила замечательно.

Решила спать — не вышло. Поняла, что если не буду держаться за что-нибудь устойчивое, то тряхнет так, что расшибу башку, а она и так болит. Надо было все-таки найти врача. Студенты же, погоревав немного, развеселились, стали петь и рассказывать анекдоты. Что ж, жизнь — как песня, работа — анекдот.

Кирилл решил, что самое устойчивое в этом постоянно меняющемся мире — это его плечо, и сел ближе. Но я предпочла ему Левушку. Он показался мне как-то глобальнее, выше и толще. Если что — падать на него не больно. Лёвушка моему соседству не обрадовался, но я сказала ему, что в следующем семестре у него зачет, и я нужна ему целой и живой, и он стал терпеть.

Лёвушку, вообще-то хотели отчислить. Но беда — для этого его надо было завалить на каком-нибудь предмете. Встал вопрос — кто из преподавателей должен это сделать. Все преподаватели враз испытали шок.

— Я не могу! — сразу сказала Марина Караваева. — Вы его видели, этого Лёвушку? Он нависает над тобой, мычит и раскачивается! А он если зашибёт ненароком? А если специально? У меня ребенок маленький!

— А у меня родители престарелые! Меня тоже бить нельзя! — добавил кто-то еще.

— А у меня муж больной!

— А я сам инвалид!

Все посмотрели на меня, а я сказала:

— Ну и что! А у меня кошка! И вообще я этого Лёвушку давно боюсь! Будете приставать — поставлю ему автоматы в первый же день учебного года!

От меня отстали, от Лёвушки тоже. Кажется, у него есть шанс стать лучшим студентом университета.

Вроде бы, я все-таки уснула под визг и перебранку студентов, возмущений Кирилла о том, что Лёвушка меня не удержит. Тот отвечал, что до зачёта мне ничто не грозит. Глаза открывать и спорить с парнями не хотелось. В голове что-то стучало, нос заложило, в ухе стреляло. Ясное дело, в таком состоянии думать хотелось только о науке.

— Приехали! — обрадовал нас водитель.

Ребята с воплями восторга — наконец доехали и остались живы — повыскакивали из автобуса, даже Полина умудрилась не упасть на выходе. То есть, она упала, но ее поймал Петюня, выругался и отпустил. Злата грациозно прыгнула на руки Кирилла. Я, закинув сумку на плечо, вылезла сама.

Лучше бы не вылезала.

Советской власти в этой деревне не было никогда. Про лампочку Ильича не слышал никто. Ни один человек здесь не знал значения слова «асфальт». Бурьян стоял выше повалившихся заборов вдоль единственной пародии на улицу. Из печных труб тихо поднимался дым.

Что я здесь делаю? Да еще в отпуск?! Ну ее, эту премию, не в деньгах счастье! Это народная мудрость, а народ врать не будет. Поеду-ка я обратно домой на этом же автобусе, вдруг он не развалится еще часа три.

Студенты радостно прыгали возле меня, что-то говорили, а мне хотелось выть на луну. Не завыла только потому, что в небе маячило солнце. Дождусь ночи и завою на зависть оборотням. Понятно, что никуда я одна без детей не уеду, а им здесь, кажется, нравилось. Кириллу нравилось потому, что он выполнял поручение начальства. Злате и Полине нравилось потому, что они могла побыть с Кириллом. Виктору, Петюне и Лёвушке нравилось смотреть на Злату. И только я одна мечтала не о любви, а о премии.

Но любовь, похоже, звать не надо, она сама приходит. Жаль, не ко мне.

Парни вдруг притихли. Девчонки заморгали глазами (даже Полина). Кирилл скривил губы. В общем — птицы петь перестали, трава не гнется, ветер не шумит.

Я, почесывая ноющий затылок, обсасывала мысль о том, что сумка стала вдруг тяжелая, а ставить ее на грязную землю не хочется, и на кого бы ее, эту сумку, навесить? И тут мою мысль прервала Злата, которая восторженным шепотом, глядя куда-то за мою спину, спросила:

— Миля Николаевна, что бы вы подумали, если бы в романтической глуши среди природы встретили такого мужчину, о котором мечтает каждая женщина? Он красив, благороден и мужественен!

— Что бы подумала? — проговорила я, не в силах решить вопрос с сумкой. — Подумала бы, что он дурак и неудачник.

— Почему? — открыла рот Полина.

— Потому. Что такой необыкновенный мужчина делает в той дыре, про которую вы говорите?

— Может быть, он любит простую деревенскую жизнь? — прозвучал притягательный мужской голос за моей спиной. С такой дикцией ему в Большом театре выступать.

Я обернулась. А с такой внешностью ему — в кино сниматься. Женщины будут штурмом брать кинотеатры. Да, не спорю, хорош. Но это не отменяло того факта, что я находилась в забытой дыре, название которой не могла сейчас даже вспомнить, что у меня болела голова, и что с каждой секундой сумка становилась все тяжелее и тяжелее. То есть виснуть на шее прекрасного незнакомца мне не хотелось, а он ожидал именно этого. Если ему так хочется, то пусть на нем виснет Полина, ей уже исполнилось восемнадцать. Несовершеннолетнюю Злату придется караулить.

От внезапной любви меня спасло плохое состояние здоровья. Когда все болит и ломит, на окружающих красавцев сил просто не остается. Возникает только одно желание — чтобы от тебя все отстали, а явившиеся без приглашения принцы на белых конях убрались подальше. Для этого надо найти укромный угол, в него забиться и отсидеться до тех пор, пока не станет легче. Приступаем.

— Конференция будет прямо здесь и сейчас? Вот на этой дороге? — раздраженно спросила я красавца с мужественной внешностью кинозвезды. Если бы не болела, то могла бы себя сдержать и ему не язвить. А так на вежливость не заморачиваюсь.

— Вы же прекрасно знаете, что нет, — спокойно улыбнулся он мне в ответ. — Сегодня только вы, москвичи, приехали. Регистрация участников завтра с утра.

— Да? — призадумалась я. — Ничего об этом не знаю. У меня по плану — два дня.

— Сегодня у вас свободный день. Можете погулять по окрестностям, здесь очень живописные виды, особенно у ручья.

— Большое спасибо, — все происходящее с каждой минутой нравилось мне все меньше и меньше. Такие красавчики в науку не идут, в грязи не живут и конференциями не занимаются. Кажется, нашего декана кто-то обвел вокруг пальца. Вся эта конференция — большая подстава, и шита она белыми нитками. Вывод — надо сваливать.

— Прогуляйтесь, не пожалеете! — продолжал белозубо улыбаться ходячий плакат популярного кино.

Я бы прогулялась до Москвы. Даже сумка снова показалась мне легкой, хотя только что я не знала, куда ее деть.

— Если конференция завтра, то может быть, мы поедем обратно на этом замечательном комфортабельном автобусе? — сладким голосом спросила я. Хорошо, хоть студенты молчали, признавая за мной право принимать любые решения. — Когда мы ехали от вокзала по городу, я заметила очень милую гостиницу, где мы могли бы переночевать…

А лучше сразу сесть в любой поезд до Москвы. Готова сама заплатить за билеты, если денег не хватит — дядя поможет.

— Ну что вы! Этот благословенный край славится своим гостеприимством! Мы просто не можем позволить вам ночевать в гостинице! Вам будет предоставлен дом!

— Мы бесконечно вам благодарны, но все-таки…

— Идемте! — резко прозвучало в ответ.

Кинозвезда подхватил мою сумку и быстро пошел по улице к самому крайнему дому. Автобус сразу от нас уехал, пытаясь не развалиться и прожить хотя бы еще один день.