Игорь Колосов - Экстремальный диалог Страница 5

Или ему так лишь казалось? Из-за того, что он смотрел на все со стороны, не являясь членом той или иной семьи? Из-за того, что любому человеку свое всегда ближе? Конечно, он ни в чем не был уверен.

Мать забрала у него пустую тарелку.

— Мам, положи кашу сюда.

— Тут же суп был.

— Ну и что? Зачем мыть лишнюю тарелку?

— Ничего, помою, — она поставила перед ним гречку с двумя сосисками в другой тарелке.

Андрей с аппетитом продолжил еду. Все-таки лучше всего — дома.

Матери ничего уже не надо было делать, и она встала у окна, поглядывая то на сына, то на улицу.

Под окном кухни рос клен. На другой стороне улицы виднелись частные одноэтажные дома и детский сад. За детсадом, посреди соседнего квартала, находилась школа N 2. Сейчас она видна, но позже, когда на деревьях появится листва, ее здание будет лишь смутно угадываться.

Прежде чем мать заговорила, Андрей почувствовал, что она хочет что-то сказать. Даже интуитивно угадал тему. Все-таки эта женщина — его мать, и он ее достаточно изучил.

— Андрей, ты сейчас с кем-нибудь встречаешься? — теперь она смотрела строго в окно.

— Нет, — он покачал головой, продолжая жевать.

— Надо уже подумывать, что пора семью заводить.

Он слегка нахмурился. Опять!

— Я подумываю, — пробормотал он. — Подумываю.

Она глянула на него.

— Я серьезно. Тебе уже двадцать семь.

— Мама, мне двадцать шесть. Двадцать семь еще будет. Аж через четыре месяца.

— Все равно, — она сложила руки на груди, что означало: начинается основательная и долгая беседа. — Двадцать шесть или двадцать семь. Твои друзья уже по двое детей имеют.

— Мама! — он поперхнулся, закашлялся.

— Прожуй сначала, потом говори.

— Конечно, а ты мне даешь спокойно поесть?

— Я тебе советую. Мать плохого не пожелает.

— Мама, я ж не ребенок. Я уже взрослый, пойми. Сам все знаю.

— Вот именно. Жениться пора.

— Блин! — вырвалось у Андрея. — Пора, пора. Мне что, завтра на пенсию? На Западе в моем возрасте мало кто женат. Даже женщины многие не замужем.

— То на Западе, а то — у нас, — веско заметила мать.

Он хотел прикрикнуть на нее, но сдержался. Смысла никакого, зато возможна ссора. Причем нешуточная. Сколько раз он корил себя, что повышает на нее голос, повышает даже в тех случаях, когда она явно не права. Все-таки она его мать. И сейчас он криками ничего не добьется. Она останется при своем мнении. Не разумнее ли промолчать? Сделать вид, что он с ней согласен? В этом случае она хотя бы быстрее покончит с этой темой.

Мать, довольная его молчанием, восприняла это, как признание ее правоты, и продолжила:

— Тебе бы легче было. Я ж не вечная, мало ли что случится. Кто о тебе позаботится?

Здесь он не сдержался, хоть и обещал сам себе молчать:

— Не болтай! Ничего не случится. Ты еще молодая.

Она грустно улыбнулась.

— Все равно. Была бы у тебя жена, тебе бы легче было. Веселее. Куда сходить, вечером вместе побыть. Праздник какой отметить. Вот на Новый год вспомни, тебе и податься некуда было. Все по своим семьям. Никому ничего не надо. Разве нет?

Андрей опустил голову, поморщился. Он уже не ел, хотя в тарелке еще оставалось немного гречневой каши.

— Я просто приехал поздновато, — пробормотал он, но оправдание вышло хлипким.

Андрей признавал: в чем-то мать, конечно, права.

— Вот видишь. С женой бы таких проблем не было.

— Я все понимаю, мама. Но что мне делать? Если никого нет? Подходящего. На первой встречной что ли жениться?

— Столько девочек хороших, — тихо сказала мать. — А ты все не выберешь. Ты что, как Руслан? Ты же нормальный…

— Хватит! Руслан-то при чем?

Она замолчала. Похоже, признала, что сказала лишнее.

Андрей положил в чай ложку сахара, нервно размешал, звякая ложечкой по чашке.

Конечно, на этом разговор не закончился. Андрей знал свою мать: если она уцепится, отпустит нескоро. Будет мусолить ту же тему, пока он не уйдет.

— Андрей, — голос ее все-таки заметно смягчился. — А что, в школе никого нет? Может, какая новая учительница вместе с тобой пришла?

Он вспомнил Яну, сегодняшний экстравагантный выпад с ее стороны, и ему стало неуютно. Он не смог бы объяснить, в чем причина, но мысль, что на следующей неделе он снова столкнется с Ковалевской, рождала нечто похожее на дискомфорт. Ноющее подсасывание в животе, как случалось перед каким-то важным событием.

Он молчал, и мать окликнула его:

— Слышишь?

Андрей вспомнил двух молоденьких учительниц, подумал, что лучше о них не упоминать вообще, и покачал головой.

— Нет. Никого.

Мать тяжело вздохнула, словно школа оставалась ее последней надеждой в связи с поиском невестки. Андрей быстро допил чай: все-таки разговор утомил его.

— Спасибо, мам, — он встал из-за стола. — Я пойду, прилягу. Устал очень.

— Конечно, иди. Пока еще привыкнешь. Сразу всегда тяжело.

— Да.

Прежде, чем он задремал, перед глазами кружилось лицо брюнетки из 11 «А».

Юля присела рядом с Яной на подоконник. От нее исходил запах сигарет.

— Ты не пойдешь курить? — спросила она Яну.

Та качнула головой.

— Уже покурила.

— Понятно.

Юля машинально, по привычке, поправила золотые кольца на руках. Яна искоса глянула на нее. Тоже своего рода привычка: смотреть на людей, когда они меньше всего этого от тебя ожидают. Яна поступала так непроизвольно, даже с близкими людьми, когда из них не надо было что-то вытягивать. Пожалуй, это дарило ей ощущения, отдаленно напоминавшие тайную власть над человеком.

Юля — самая близкая подруга Яны по школе. Жаль, только учится в параллельном классе. Иногда она бы пригодилась на каком-нибудь особенно нудном уроке. Все-таки одноклассницы Яны — все сплошь серые овечки без проблеска мысли.

Конечно, Юля уступала Яне по внешности, по стилю и манере одеваться. Ничего удивительного, Яне все уступают, попробуй, отыщи вторую такую в этой дыре. Но при этом Юля все-таки заметная девушка. Смазливая и даже очень. И модной ее тоже можно назвать. Одевается она в дорогие вещи. Вкус у нее есть. Естественно, не будь этого, Яна вряд ли проводила бы с ней столько времени. Хотя бы потому, что должна соответствовать собственному уровню. И в вещах, и в подругах.

— У вас что сейчас? — спросила Юля.

— История.

— Понятно. Андрей ведет?

— Кто ж еще?

Недолгая пауза, и ее снова прервала Юля:

— Он ничего такой, — она заглянула подруге в глаза. — Да?

Яна фыркнула, ухмыльнулась.

— Захочу, так он за мной будет бегать, как мальчик. И слюни пускать.

Юля посмотрела на подругу недоверчиво. Нет, она не сомневалась, что у Яны получится подобное, но Андрей ведь не парень, что подошел к ней на дискотеке или в баре, он — учитель. Это все-таки являлось некоей гранью.

Кажется, Яна почувствовала ее сомнения, даже не посмотрев на Юлю.

— Не веришь?

Юля не рискнула спорить. Она никогда не перечила своей видной подруге. Во всяком случае, старалась этого не делать.

— Почему? Верю.

Похоже, это Яну не убедило. Она всегда каким-то чутьем угадывала ложь, фальшь, неискренние утверждения как учителей, так и подруг.

— Я к нему в прошлую пятницу подходила, — заявила Яна. — Предлагала проводить дополнительные занятия по географии.

— Зачем? — удивилась Юля.

В самом деле, зачем?

До сего момента Яна не задавалась этим вопросом. Она полагалась исключительно на собственную интуицию. Где-то в глубине души она смутно понимала, что новый учитель ей понравился, произвел впечатление, но это, тем не менее, вызвало у нее глухое противление. Будь она более впечатлительной, ранимой, это можно было бы объяснить тем, что она опасается разочарований: он — учитель, намного старше ее, и вообще. Словом вряд ли у них что-то может быть. Но Яна не опасалась роковой сердечной привязанности, это — не для нее. Может, в другой жизни, но не сейчас.

И все же тот факт, что она не осталась равнодушна к Андрюше, породил недовольство. Он всего лишь учитель, и с какой стороны к этому не подойди, плюсов никаких. Да и сами учителя для Яны были чем-то вроде касты неприкасаемых. Жалкие создания, что с них возьмешь?

Юля терпеливо ждала ответа.

— Просто так, — Яна хохотнула. — Приколоться захотелось.

Юля издала вынужденный смешок. Впрочем, почему нет? По правилам жить не интересно.

— Ты бы видела, — добавила Яна. — Как он бедненький замялся. Только что не покраснел. С умным видом начал втолковывать, почему нельзя ввести факультатив по географии.

Теперь Юля улыбнулась широко, искренне. Все-таки Яна — та еще выдумщица, с ней точно не соскучишься.

— Тогда я, — продолжала подруга. — Предложила ему учить отдельно одну меня.

— Ого! — восхитилась Юля. — И что он сказал?